— Тарман, покажи сюрприз, — позвал Адольф, отступая чуть в сторону.
— Мой Господин, — придворный маг поклонился, подводя к трону закутанную в плащ фигуру. — Позвольте представить вам очаровательную и несравненную… — маг одним жестом откинул капюшон с головы девушки.
— Лина! — теневой правитель не смог сдержать удивленного возгласа.
— Не совсем, — сдержанно улыбнулся Тарман. — Лина, как вам известно, трагически погибла пять лет назад. А это… Это ее точная анатомическая копия, впрочем, некоторые воспоминания у девушек тоже общие.
— Вы гений, маг! — обрадовался Сарт. — Безусловно, это сможет привлечь ксари на нашу сторону. Но запомните, если ваш план потерпит неудачу, Лайтнинга придется убрать. Хотя то задание, о котором мы говорили, он все же выполнит.
— Хорошо, Господин, положитесь на нас, — вышел из тени Адольф. — Мы постараемся в ближайшее время найти ксари и вступить с ним в контакт. Девушку же, я думаю, ему пока лучше не видеть, мы прибережем этот козырь на потом. У нас все получится, верьте.
— Но Адольф, — задумчиво произнес Сарт, бесцеремонно рассматривая лже-Лину, — Ты всерьез считаешь, что женщина способна заставить ксари изменить мнение о синдикате? После всех неприятностей, которые мы для него организовали? Помогать нам из добрых побуждений Дерри не будет, потому что ни к кому из нас у него не осталось ни привязанности, ни уважения, даже к тебе, Адольф. А денежное вознаграждение, которое мы можем ему предложить, могло бы заинтересовать Дерри Лайтнинга — безродного ксари, но вряд ли окажется нужным графу Андеранскому — племяннику его величества лорда Корвина. Заметь, пока у правителя Арм-Дамаша нет наследников, отступник — один из претендентов на престол. При таком раскладе мы ему просто не нужны. Ты думаешь, какая-то женщина способна изменить положение?
— Да, думаю, Господин, — Адольф склонил голову в поклоне. — После смерти Лины у Дерри не было серьезных отношений с противоположным полом. Так, ничего не значащие мимолетные интрижки. Поэтому Лина, — ласковый взгляд в сторону замершей, словно изваяние в центре зала, фигуры, — наилучшее решение наших проблем. Оставаясь верна интересам синдиката, она может мягко и ненавязчиво заставить Дерри делать то, что нужно нам, как в плане политическом, так и в физическом. Все же ксари, что ни говори, — лучший наемный убийца за всю историю синдиката, а его прирожденный талант вкупе со способностью одолеть любые замки делает его непревзойденным вором. Он нужен нам, Господин, а значит, я приложу все усилия, чтобы способности и возможности Лайтнинга были в нашем если не полном, то хотя бы частичном распоряжении.
— Смотри, Адольф, — Сарт хлопнул в ладоши, показывая, что музыканты могут играть, а танцовщицы продолжать прерванное выступление. — Если твой план провалится, ксари умрет прямо здесь, когда придет отчитываться о выполненном задании. Ты меня понял?
— Да.
— И еще, если ты вдруг не убедишь отступника выполнить то, о чем говорилось ранее, знай: мой гнев падет на тебя. Слишком много провалов у нас в последнее время, и во всех этих историях фигурируешь ты.
Симпатичного пьяного мальчика сменила призрачная красавица, нагло ворвавшись в сон и перекроив там все на свое усмотрение. Осыпались светлыми песчинками стены, исчезла мебель и сам парень, зато появился маленький темный склеп. Сначала Анет смотрела на изящную кованую решетку со стороны, а потом с ужасом почувствовала, что заключена в холодный камень саркофага. Призрачная девушка грустно смотрела откуда-то сверху, в огромных нечеловеческих глазах сверкали слезы, и тоска сжала грудь Анет невидимым обручем.
— Когда? — поинтересовалась прозрачная красавица, подлетая вплотную. Повеяло холодом. Стало совсем страшно.
— К-то ты? — испуганно шепнула девушка, вжимаясь в холодный камень, пытаясь стать незаметной..
— Верни мне, ты обещала! — глаза призрака сверкнули, красивое лицо исказила гримаса ярости. — Верни! Иначе смерть! Останешься… здесь.
— Кто ты? Что вернуть? — превозмогая подступившую к вискам боль, крикнула Анет в темноту склепа. — Что?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Кто-то грубо и нахально тряс ее за плечи, пытаясь вытащить из сна.
— Ты опять кричала! — нервно воскликнула Оля. — Снова снятся призраки?
— Спасибо, что вытащила, — отозвалась Анет и осторожно открыла глаза. К счастью, сегодня головная боль отступила, и сон оставил только неприятные воспоминания. — Второй сон был мерзостный, а вот первый…
— Какой сон? — всплеснула руками подруга, плюхаясь на край кровати. — Ты вообще помнишь, что вчера с нами произошло? Я уж молчу о твоих паронормальных выходках. Об этом ты мне тоже расскажешь, только чуть позже. Меня сейчас волнует вот что: а если эти двое сильно пострадали и обратятся в милицию? Ты представляешь, что будет?
— Кто пострадал? А, эти… А что будет, Оль? — безразлично зевнула Анет не в силах прийти в себя после кошмара, и заработала изумленно-возмущенный взгляд подружки.
— Оля, ну подумай сама, — девушка собралась с мыслями и попыталась сформулировать ответ на вопрос, хотя голова была занята совсем другим. — Ночью приходят в отделение двое пьяных мужиков и заявляют, что их девушки побили. Сначала швырнули молнией, потом отправили в нокаут, ударом в солнечное сплетение, а после нагло сбежали. Как ты думаешь, куда их пошлют стражи порядка? Правильно. В лучшем случае домой, в худшем в вытрезвитель. Выкинь из головы эти глупости. Мы вчера ушли из гостей, пришли домой, и легли спать. По дороге никого не видели и ни с кем не разговаривали.
— Скажем так, ты меня почти убедила, — вздохнула Ольга. — Но мне бы с ними больше встречаться не хотелось. Даже когда протрезвеют, вряд ли они забудут, как ты их уделала.
— И я бы не хотела, — пожала плечами Анет. — Ты что, недельку без увеселительных мероприятий не проживешь? Проживешь, я думаю. А за это время все само собой рассосется.
— Хорошо, будем считать, что ты права, — успокоилась Оля, в общем-то, обычно не отличающаяся чрезмерной нервозностью. — А теперь давай, рассказывай мне, откуда у тебя взялись такие скрытые таланты?
— Оль, — жалобно запричитала Анет, стараясь залезть поглубже под одеяло. — Откуда же я знаю? Ты думаешь, я была в состоянии анализировать свои действия? Ты что, меня плохо знаешь? Да я там так испугалась, что со страху чуть…
— Знаю, знаю, что ты там со страху чуть не сделала, о великая гроза всех туалетов, но ты от темы-то не отвлекайся.
— А что не отвлекайся? Что я тебе могу рассказать? — вздохнула Анет. — На меня просто нашло какое-то помутнение, скорее всего, с перепугу. Потом руку неприятно закололо, будто бы свело, я ею дернула, тоже, по-моему, от нервов, ну и шарахнула в Макса молнией, перепугалась еще сильнее и уже кулаком уложила Сашу. Как я на это решилась, откуда у меня взялись силы и прочее, можешь не спрашивать, сама не знаю. Нашло что-то и все. Оль, давай я тебя лучше сон свой расскажу, а? Тот, который приятный, до призрака?
— Да что сон, — махнула рукой подруга. — Я-то, наивная, думала, может хоть сейчас что-нибудь разъяснится, и опять ничего. А тут еще эта плита, будь она неладна. И не спорь со мной, — сурово оборвала Ольга пытающуюся встать на свою защиту Анет. — Знаешь, как ты плиту зажигаешь? Не смей даже говорить ничего про авторозжиг. Я только сейчас поняла, как. На твоем пальчике вспыхивает маленький такой огонек и, естественно, про спички или свой любимый авторозжиг ты даже не вспоминаешь. И не пробуй мне доказать обратное. Мы сейчас пойдем завтракать, и ты будешь включать плиту до тех пор, пока осознанно ее не зажжешь так, как зажигаешь, когда об этом не думаешь.
— Оль, это, конечно, хорошо. Но ответь мне, зачем? Я же все равно не помню, откуда взялось это умение.
— Зря ты так говоришь. Сейчас ты уже знаешь о том, что с тобой произошло, гораздо больше, чем полгода или даже месяц назад. И если будешь прилагать усилия, то рано или поздно сможешь все вспомнить. А я уж постараюсь помочь тебе всеми силами, мне ведь тоже безумно интересно.
