Вторая проблема возникла, едва выехали за ворота замка, и оказалась преддверием третьей. Нагло сбежал гхырх. Он какое-то время скакал рядом с лошадью Дерри, то и дело запрыгивая в небольшие сугробы по краям укатанной повозками дороги. Дернувшись в сторону поля, Зюзюка вдруг резко затормозил, присел на задние лапы, принюхался и, что-то заверещав, кинулся прочь от дороги. Ни на какие уговоры и крики Дерри несущийся по сугробам гхырх не реагировал. В результате часа два потратили на безрезультатные поиски ополоумевшего зверя. Лайтнинг ни в какую не соглашался плюнуть на это откровенно бесполезное занятие. С дороги пришлось временно съехать и углубиться в лес, туда, где терялись Зюзюкины следы, а в лесу ждала неприятность номер три.
Уже вечерело. Зимний день короток и солнце рано начинает сползать к горизонту, особенно хорошо это заметно в лесу, где уже немного за полдень наступают сумерки. Длинные тени от деревьев на снегу становятся темно-синими, местами приобретая даже зеленоватый оттенок, а чаща кажется мрачной и жутковатой.
— Что-то в лесу твоем сильно натоптано, — недовольно проворчал Стик, разглядывая снег, на котором осталось множество человечьих и конских следов.
— А кто же его знает? — пожал плечами Лайтнинг. — Может, лесничие натоптали.
— У тебя лесничих-то гарнизон, что ли?
— Ну, может быть, стража? Здесь же практически граница.
— Не нравится мне это, — пробормотал Стикур, прислушиваясь. — Смотри, такое впечатление, что здесь не просто несколько раз проехались на лошадях. Кажется, что катаются тут постоянно, причем уже довольно давно. Приглядись внимательнее, снег местами вытоптан практически до земли.
— Да, ты прав, — немного поразмыслив, согласился Дерри. — В какую сторону побежал Зюзюка, не разберешь.
— Дался тебе этот полоумный гхырх!
— Дался. Это последнее, что связывает нас с Анет.
— Дерри, — устало вздохнул Стик, — ты иногда несешь полную ахинею. Все-таки полгода беспробудных пьянок не прошли для тебя даром. Что ты вцепился в Зюзюку, как голодный каркал в обглоданную кость? Анет это не вернет. А гхырхи те вообще зверюги себе на уме — силой их не удержишь. Если Зюзюка захочет, то найдет нас сам, а если нет… Что ж — припасы целее, все же жрет он изрядно.
— Да, ты, наверное, прав, — задумчиво произнес Дерри. — С прошлым надо прощаться, иначе оно затянет за собой.
— Видишь, ты и сам все понимаешь, когда берешь на себя труд немного подумать, — улыбнулся Стикур. — Теперь, раз инцидент исчерпан, я думаю, мы наконец-то можем двигаться в путь, а то уже вечереет.
— Поехали, — согласился Лайтнинг, разворачивая лошадь. И вдруг сзади раздался неприятный грубый голос.
— Что вы делаете во владениях сиятельного графа Андеранского? Это частные земли, за проезд по которым нужно платить и немало.
Сзади мерзко хихикнули и Дерри начал медленно поворачиваться. От наглости говорившего он опешил настолько, что даже не смог ничего ответить. Судя по изумленной физиономии Стикура, герцог был в таком же ошалевшем состоянии. Лайтнинг с интересом уставился на нескольких индивидов странно-бандитской наружности. Впереди на пепельной, откормленной кобыле гордо восседала пародия на него самого. Светлые волосы до плеч, не натуральные, а осветленные соком проскарии, имели неприятный желтоватый оттенок. Брови явно подведены углем, слишком уж сильный контраст они составляли с выбеленными волосами. В глазах магические линзы, скорее всего, такие же, какими частенько пользовался сам Дерри. Цвет, правда, почему-то не соответствовал истине — ярко-синий. Вероятно у мага, снабдившего парня линзами, фиолетовый цвет не пользовался особой популярностью. Пародия в данный момент щурилась и премерзко улыбалась. Хотя, в первую минуту при виде лица Дерри у бандита в глазах промелькнули изумление и страх.
— А кто вы будете, если не секрет? — герцог решил взять ситуацию под свой контроль.
— Я Дерри Лайтнинг, граф Андеранский, а это моя дружина, — нагло произнес незнакомец, заставив ксари зашипеть от злости.
— Рожей ты для графа Андеранского не вышел, понимаешь ли, и адага[665] у тебя дешевая, и харя человеческая, — тихо произнес Лайтнинг, подъезжая ближе. — Чужое имя присвоить несложно, отчасти можно присвоить чужую внешность, что ты и сделал. А вот сущность чужую позаимствовать более чем проблематично. Здесь у тебя ошибочка вышла. Ксари тебе не стать никогда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Дерри неспешно отстегнул от пояса адагу. В сгущающих сумерках холодным серебром мелькнула голубоватая пронизанная магией сталь трех лезвий: одного длинного и довольно широкого и двух чуть поуже и покороче, расположенных перпендикулярно первому. Идеальное оружие, по мнению Лайтнинга. За этой адагой он охотился не один год и теперь, добыв его в усыпальнице первого правителя ксари, по праву гордился.
— Что, посмотрим, чего стоит твоя купленная в дешевой лавке адага против настоящего оружия? — прошипел Дерри, соскакивая с коня. Лжеграф проверять ничего не хотел. Он дернулся, давая своим людям знак приготовить луки и стрелять по первому жесту, но опоздал. В руках Стика появился миниатюрный арбалет с тонкой стрелой, не больше ладони в длину, а Дерри в это время, изловчившись, сдернул противника на землю.
— Вас двое, а нас много! — заявил лжеграф, пытаясь выбраться из сугроба, его голос заметно дрожал. — А сейчас на шум вообще прибежит моя стража!
— Моя, — поправил Дерри, сбивая с ног безуспешно пытающегося встать противника. Тут же тихонько тренькнула арбалетная стрела — это Стикур ранил в руку одного чересчур ретивого лучника. Остальные притихли, глядя на подвывающего от боли товарища. Лезть на рожон никому не хотелось. Бандиты, видимо, привыкли к легкой добыче. Встретившись с серьезными противниками, пусть даже сильно уступающими численностью, они чувствовали себя неуверенно и искали возможность смотаться. Разбойники, конечно, понимали, что навались они скопом, победа была бы на их стороне, но ценой определенных потерь. Быть этими «потерями» не хотелось никому, поэтому они и бездействовали, с несчастным видом наблюдая, как их главаря бесцеремонно валяют в снегу. Дерри даже не пришлось пускать в ход свое оружие. Он решил, что марать адагу о противника, которого, в общем-то, можно побить вручную — кощунство. Лжеграф вяло пытался отбиваться, но больше орал, сыпля угрозами, чаще всего невыполнимыми. На эти вопли прискакал долгожданный отряд стражи. На что надеялся заметно взбодрившийся самозванец, совершенно непонятно. То ли он был полным идиотом, то ли считал идиотами стражников, ожидая, что те не смогут отличить ксари от человека. В кои-то веки происхождение играло Дерри на руку. Отряд из пяти стражников-дежурных сразу же опознал присутствующих. Сначала Стикура Эскорита — его светлость герцог Нарайский был известной фигурой, где бы ни появился. Особенно хорошо его знал начальник Дерриной стражи, которого тот лично рекомендовал другу на эту должность. После того как стражи рассыпались в приветствиях перед герцогом Нарайским, пришел черед двух графов. Их сравнили и общим голосованием единодушно признали Дерри настоящим. После этого весьма актуальным стал вопрос о том, куда девать пойманных в лесу бандитов. За решением этих, в общем-то, бытовых проблем незаметно пролетели те несколько часов, за которые планировалось добраться до границы и ближайшего постоялого двора. Вместо этого пришлось поворачивать назад, сначала в гарнизон, помогая сопровождать бандитов в тюрьму, а потом и в сам замок. Ехать дальше сегодня смысла не было.
— Что за на фиг?! — услышала Анет, медленно приходя в себя после полета по черной трубе, и открыла глаза, через секунду захлопнув их снова. Было холодно и мокро, рядом противно стенала Ольга, и девушка в очередной раз поразилась насколько у подруги богатый лексикон по части всевозможных цензурных и не очень цензурных ругательств. Анет несколько раз вздохнула, собираясь с мыслями, и решила, что сидеть зажмурившись в сугробе — не лучшее решение проблемы. Глаза открывать все равно рано или поздно придется, да и задницу из сугроба неплохо бы вытащить. Девушки оказались в заснеженном лесу. Так как зима в этом году еще толком и не наступила, сугробы были чисто символическими и доходили Анет всего до середины икры.
