— Дай топор.
— Зачем вам топор? – с внезапным страхом спросил солдат, но лекарь молча вырвал древко у него из рук. Охранник внезапно понял, что происходит непредвиденное, непонятное, странное, потянулся за висящим у него на поясе мечом, но… умер.
Топор лекаря с хрустом разрубил его голову на две половинки, сбив с головы помявшийся шлем, со звоном покатившийся по полу. Этот стук, вероятно, слышал второй охранник, потому что он постучал в крышку люка и негромко спросил:
— Что там у вас? Что происходит?
— Все нормально – спокойным голосом ответил Жересар, прикидывая куда лучше ударить. Примерился, и стал равномерно рубить стенку емкости, окованной стальными полосами. Твердое дерево подавалось с трудом, но Жересар не оставлял свои попытки пробить дыру и думал только о том, что на его счастье маг обладал довольно сильным телом. Не таким как у него, Жересара, но сильным.
С очередным ударом доска громадной бочки не выдержала, потекла черно–зеленая, вонючая жидкость, булькая, источая невыносимый запах, теперь уже бьющий в голову, отравляющий, удушающий, как дым преисподней. В глазах Жересара плыло, но он продолжал рубить, расширяя дыру, заполняя все пространство между бочкой и бортами судна. Жидкость хлестала резво, как вешние воды с крутой горы, и скоро уровень вытекшей субстанции поднялся выше щиколоток. Убедившись, что жидкость льется как надо, Жересар переключился на борт корабля, решив пробить в нем дыру – пусть жидкость вытечет из него на поверхность моря и достанет до другого судна.
Он уже замахнулся, чтобы ударить, когда вдруг подумал о том, что действует не совсем правильно – а почему не обеспечить свободный выход жидкости через метательную трубу? Если получится, конечно.
Жересар метнулся вперед, уже почти по колено в едкой жидкости, поднялся по лесенке к носовой трубе и с радостью заметил задвижку, перекрывающую выход из трубы – открыть ее, и выход жидкости обеспечен. Вот только она оказалась на замке – здоровенном, запирающем рукояти открывания задвижки.
Лекарь чуть приостановился, переводя дыхание, и только сейчас услышал крики, стук в люк, удары топоров, врубающихся в дерево – команда поднялась по тревоге и пыталась добраться в трюм – зачем, непонятно. Достать его? Так уже поздно. Стоит бросить этот фонарь в лужу…
Жересар осторожно поставил фонарь на бочку, снова поднял топор и начал бить по замку мощными ударами, вкладывая последние силы отравленного испарениями тела. После десятка сильнейших ударов замок все‑таки сдался, дужка отлетела, освободив механизм открывания задвижки. Через минуту труба была свободна, а палубный люк наконец сдался усилиям толпы людей.
По лестнице загромыхали ноги охранников и матросов, когда Жересар бросил в слегка светящуюся лужу масляный фонарь, затрещавший и выбросивший сноп искр. Затем – вырвал себя из чужого тела и взвился в вышину, поднявшись на судном выше мачты.
Это был похоже на извержение вулкана. Громадные столбы пламени поднялись так высоко, что их было видно судам, которые плыли за горизонтом. Столбов получилось два – один вертикальный – пламя ушло вверх, огненным фонтаном, и второй, косой, по направлению, на которое указывала боевая труба–сифон – горючая жидкость, вытолкнутая из бочки при взрыве, полетела огненной струей в сторону стоящего на якоре второго зажигательного корабля, и струя эта была такой длинной, что ударила судну в борт, облизав его сине–зеленым пламенем.
На втором судне завопили, закричали, забегали, попытались поднять якоря, уйти от расплывающегося, горящего пятна, образовавшегося вокруг первого судна, уничтожаемого жадным пламенем – но нет, куда там – горящая жидкость, ударившая в борт, прилипла, и прогрызала себе дорогу в недра судна, прожигая дерево все глубже и глубже, пока наконец в судно не хлынул поток воды вперемешку с неутолимым огнем. И тогда команда начала бросаться в воду с другой стороны судна, куда огонь еще не дошел.
Не успели. Пламя так быстро проедало себе дорогу, что через считанные минуты оно добралось до емкости со страшной жидкостью. Емкость взорвалась, выбросив фонтан огня и огненный шар. Никто не уцелел. Люди сгорели на судне и на воде, умерев в одно краткое мгновение.
И тогда Жересар опомнился, посмотрел, где находится лодка с его телом и обнаружил, что пламя подкрадывается прямо к ней – остались считанные шаги до борта судна. Арды держались, почти не трогались с места и лишь тихонько отгребали, боясь нарушить приказ Жересара. Он прикинул — такими темпами пламя догонит лодку через несколько секунд.
Лекарь метнулся в свое тело, взвыл от боли – быстрое внедрение в тело вызвало невероятную головную боль – встрепенулся и хрипло приказал:
— Гребите, быстро! БЫСТРО!
Арды ударили веслами так, что те согнулись дугой. Мощные плечи, руки северян трещали от напряжения, но лодка рванулась вперед так, будто ей дали пинок под зад.
Синее пламя, крадущееся по волнам, замерло на расстоянии двух шагов от лодки, не в силах ее догнать, а гребцы все увеличивали и увеличивали скорость, отрываясь от синей горячей смерти.
Жересар, задыхаясь, смотрел туда, где полыхал страшный костер, а еще – на корабли эскадры, стоящие на рейде на расстоянии ли от пламени. Били в колокола, бегали матросы – никто не мог понять, что происходит, и на всякий случай суда стали поднимать якоря.
Впрочем – пламя так не дошло до эскадры — оно растеклось по поверхности воды, подул ветер и горящую жидкость начало уносить в сторону от кораблей – на их счастье.
Жересару вдруг пришло в голову – а хватило бы у него духа захватить один из зажигательных кораблей, подойти к десантным судам и спалить их вместе с содержимым? Вместе с людьми, которые там находятся? Вместе с теми, с кем он служил, кого знал, с кем дружил семьями и ел за одним столом? И Коста Жересар, командир лекарей Корпуса Морской Пехоты не смог ответить на свой вопрос…
Глава 14
Баммм! Баммм! Баммм!
— Как они надоели! – Геор в очередной раз витиевато выругался, поминая бога моря, богиню любви и бога земли. Бога войны, как заметил Бордонар, ард трогать не решался. Ну зачем злить того, к кому возможно скоро отправишься? Это по меньшей мере непрактично.
А то, что у бога войны на небесах скоро будет пополнение – сомневаться было очень нелегко. Уже два дня камнеметалки армии Юбара сосредоточенно молотили по стенам крепости, по воротам, отдававшимся металлическим гулом, по городу, запуская туда то зажигательные снаряды, то какую‑то тухлятину в виде кусков прогнившего мяса, то здоровенные камни, уже разрушившие несколько домов на окраине. Далеко эти снаряды не летели – не хватало мощности орудий, ближе поставить камнеметалки армейцы не могли – персонал метательных орудий тут же выбивался ардами, луки которых легко стреляли на несколько сотен шагов, тем более – с высоты крепости. Потерь от камнеметания почти не было, за исключением нескольких человек, посеченных осколками разлетевшихся камней, да случайно попавших под удар бедолаг. Их быстро вылечил Герлат, усталый, похудевший, вымотанный за время осады. Маг спал тогда, когда выпадала такая возможность, ел между лечениями, спал, когда наваливалась усталость – Бордонар искренне боялся, что Герлат долго не выдержит такой нагрузки и свалится. И вот тогда будет очень плохо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
