— Я сдохну! Никогда больше не сяду на эту тварь! – губы Харалда были синими, как у покойника – я окоченел!
— Держись! – проклацал зубами Нед, прижимая к себе дрожащую Гиру – прижмись к ребятам, смотри, как они держатся! Даже не жалуются!
— По–моему они уже сдохли – угрюмо заметил Харалд, отпуская веревку и трогая левой рукой Магара, сидящего с закрытыми глазами. Тот покачнулся, и едва не упал, встрепенулся и повернув голову, встретился глазами с приятелем:
— Чего пристаешь?
— Ты не замерз? – отбивая зубами дробь, удивленно спросил тот.
— Замерз. Но терпимо. Я хорошенько оделся, не то, что вы. Соображать надо было — куда собираемся!
— Хоть кому‑то хорошо! – мрачно буркнул Харалд и сморщившись, скосил глаза вниз. Там виднелось море – уже открытое, свободное от льда, и лишь отдельные громадные льдины, видимо оторвавшиеся от ледников, разбавляли скучную бесконечность морского пейзажа, на котором глазу зацепиться было совершенно не за что.
Они летели уже несколько часов, дракониха согласилась забрать с собой только пять человек. Пришлось оставить в Ардии Хелду и всех остальных ардов, с тем, чтобы они переместились в Замар через колонну перемещения – Гира отдала ей свой ключ, а Нед рассказал, на какую грань должна была нажать девушка.
Хелда была очень расстроена, что ее оставили – впрочем, как и остальные арды, хотя все они понимали, что по–другому не получится. За счастье и то, что дракониха все‑таки согласилась взять пятерых людей, правда – после небольшого спора и препирательств.
Нед подозревал, что препиралась она больше из вредности – характер Дрионы оставлял желать лучшего – вредная старушенция, это Нед понял с первых минут знакомства. Но приходится жить и работать не с тем, с кем хочется, а с теми, кого боги послали – это Нед уяснил себе уже давно. Ну что поделаешь, если нет больше в мире драконов — кроме этой сварливой, недоверчивой и вредной старушенции! Взрослых драконов…
Первое, что заявила Дриона, когда люди уладили вопрос с полетом в Замар — если кто‑либо из них во время полета наблюет ей на спину – она вместе с этим поганцем нырнет в море, чтобы смыть с себя содержимое его желудка и омыть негодяя в свежей морской воде.
Нед не сомневался, что драконица так и сделает, а еще, сделал для себя одно открытие – драконы могут не только летать в небесах, они великолепно плавают. Иначе дракониха никогда бы даже не подумала о таком неожиданном маневре.
Кстати сказать – если посмотреть на тело дракона, оно как нарочно приспособлено именно для плавания – длинное, вытянутое, похоже на змеиное. А как известно – змеи великолепно плавают!
Скорость полета драконихи была невероятна – с ней не могли сравняться ни корабли, ни кони — даже скачущие во весь опор. Соответственно – седоки на драконихе испытывали большие трудности – попробуй‑ка выжить, когда тебе в лицо бьет встречный ветер со скоростью лошади, умноженной не менее чем в три раза! Дракониха вспарывала морозный воздух, как выпущенная из мощного лука стрела, и люди на ней страдали от невероятного мороза, обжигающего, леденящего, пробирающегося во все уголки тела. Одно утешало – лететь оставалось совсем немного, это было видно и по морю, уже освободившемуся от ледяного покрова, и по тонкой полоске земли, видневшейся далеко на горизонте.
Скоро, скоро Замар, скоро крепость, скоро Нед увидит друзей, скоро отомстит врагу за все его подлые деяния!
***— Держись! Держись, парни! – хрипло рявкнул Геор, принимая на щит удар мечника, высунувшегося из‑за копейщика первого ряда – нам приготовлены места у длани бога!
— Мы еще погодим к богу! Время не пришло! – Жересар взревел, отбил наконечник копья, разорвавший ему кольчугу у самого плеча и прыгнул вперед, будто обезумев. На его губах выступила пена, лекарь не обращал внимания на раны, покрывавшие его могучее тело и рубил, рубил, рубил!
Каждый удар приносил разрушения, или смерть – дробились щиты, от которых отлетали куски, будто те были сделаны из трухлявого дерева, разлетались головы, смятые вместе со шлемом, ломались древка копий, отбитые сверкающим топором. Жересар был страшен и смертоносен так же, как горный камнепад, слетевший с крутого склона на купеческий караван.
Солдаты дрогнули. В их рядах образовался прогал, они шарахнулись от смертоносного безумца и нарушили строй – что было катастрофично для наступающих. За Жересаром клином шли арды, мерно и хрипло распевающие Песню Смерти, и так же мерно опускающие тяжелые топоры на врага.
За ними держались воительницы с длинными мечами, колющие из‑за плеча воинов, достающие солдат туда, куда могли дотянуться серебристые клинки и следящие за тем, чтобы никто не мог подобраться к мужчинам.
За воительницами стояла разношерстная толпа метателей дротиков – они метали короткие дротики, сделанные по типу тех, что использовал Корпус, и эти дротики легко находили свою цель в плотных рядах солдат, пробивая и кольчуги, и бронь любого копейщика или мечника.
Войско побежало. Бросая свои щиты, бросая копья, пытаясь уйти назад, за стены крепости, смяв тех, кто пытался войти снаружи. В проломе стены образовался затор, и арды, идущие по пятам солдат рубили ударившихся в панику, очумевших от ужаса, воющих замарцев.
Всех убить не сумели. Охваченные страхом, удесятерившим силы, солдаты смяли своих соратников и выбрались из крепости, под мат и вопли офицеров.
Атака захлебнулась, оставив на поле боя тысячи искалеченных и мертвых тел. Раненые стонали, выли, кричали — все – и арды тоже, перед болью и смертью люди равны, где бы они не родились.
— Что они будут делать дальше? – Геор устало опустился на здоровенный кусок стены, отлетевший от большего обломка и прислонил топорище окровавленного топора к бедру – может, отстанут? Отложат штурм?
— Нет – помотал головой Жересар – сейчас они перегруппируются, встанут наготове, а пока — нами снова займутся маги. Жди магической атаки. Доломают стену, потом примутся за нас – выпустят что‑нибудь вроде «Ледяного шторма», побьют нас градом. Впрочем – может и не будут – здесь же их раненые солдаты. Хотя… от Юбара можно ожидать чего угодно. Следующего штурма мы не переживем.
Жересар проводил взглядом женщину – беловолосую, с ярко–синими глазами – она прошла к Геору и села рядом, вытирая тряпочкой длинный меч, который взяла у кого‑то из воительниц, погибших при штурме. Женщина была спокойна, ее лицо умиротворено, как будто она сидела не на поле боя, заполненном умирающими бойцами и трупами, а где‑то на берегу озера, возле столика с яствами и вином, рядом со своим любовником.
Лекарю неожиданно стало интересно – о чем думает эта красавица, которую прихоть богов занесла туда, куда она никогда и не думала попасть? Жалеет ли она о том, что оказалась здесь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
