– Будьте как дома. Звоните. Мы побеседуем все вместе. У нас будет долгий задушевный разговор.
Она схватила аппарат и отодвинулась в дальний угол комнаты, повернувшись к ним спиной.
– Дайте мне полицию. Да, это срочно. И вам хватило нахальства вломиться в дом подобным образом! – рявкнула Дороти, вновь повернувшись к ним. Она вызывающе вздернула подбородок. – Да, я хочу заявить о незаконном вторжении. Ко мне в дом вломились мужчина и женщина, они отказываются покинуть помещение. Да, они мне угрожают, отпускают клеветнические замечания о моей дочери. Совершенно верно. Прошу вас, поспешите.
Она выключила телефон.
– Вы не сообщили им свое имя и адрес. – Лана шагнула вперед и, вскинув руки, поймала аппарат, который Дороти швырнула ей в лицо.
– Отличный захват, – прокомментировал Даг. Он схватил Дороти за обе руки и толкнул ее в кресло. – Нажми повторный вызов.
– Уже.
Телефон прозвонил дважды, затем Лана услыхала задыхающийся, испуганный голос:
– Мама?
Лана разъединила связь и вынула из сумки записную книжку.
– Она звонила дочери. Черт, пора бы мне уже выучить номер Колли наизусть. Вот. – Она торопливо набрала номер.
– Данбрук.
– Колли, это…
– Черт бы тебя побрал, Лана, когда ты оставишь меня в покое?
– Молчи и слушай. Это Дори. Мы нашли Дороти Спенсер, секретаршу Карлайла. Дори ее дочь.
– Это точно?
– Абсолютно. Дот Спенсер только что позвонила ей. Она знает.
– Ладно, я перезвоню.
– С ней все будет в порядке, – сказала Лана Дагу, отключив связь. – Теперь она знает, кого искать. Ей не уйти, – повернулась она к Дороти. – Мы найдем ее, как нашли вас.
– Вы не знаете мою дочь.
– К сожалению, знаем. Она убийца.
– Это ложь! – оскалилась Дороти.
– Вы прекрасно знаете, что это правда. Что бы вы ни делали – вы, Карлайл, Барбара и Генри Симпсон, – вы никого не убили. А она убивала.
– Что бы ни сделала Дори, она только защищала себя и меня. И своего отца.
– Карлайл – ее отец? – спросил Даг.
Дороти откинулась в кресле, словно наслаждаясь зрелищем в театральной ложе, но ее правая рука продолжала непроизвольно сжиматься и разжиматься.
– А вам, оказывается, не все известно.
– Достаточно, чтобы передать вас в руки ФБР.
– Бога ради! – Небрежно пожав плечами, Дороти перебросила ногу на ногу. – Я была всего лишь скромной секретаршей, безумно, до слепоты влюбленной в своего могущественного шефа. В человека, который был намного старше меня. Откуда мне было знать, что он делает? Даже если вам удастся что-то накопать на него, вы никогда не докажете, что я была в этом замешана.
– Барбара и Генри Симпсон могут вас уличить. Они уже это делают, причем с большим удовольствием. – Даг улыбнулся, чтобы ложь прозвучала более убедительно. – Как только им пообещали иммунитет, они с радостью покатили бочку на вас.
– Это невозможно. Они в Мекс… – Она осеклась, поджала губы.
– Давно вы с ними общались? – Лана тоже устроилась с удобством в противоположном кресле. – Их взяли вчера, и они уже активно дают показания. Они все валят на вас. Мы пришли сюда сейчас только потому, что у Дага есть личный интерес. Мы хотели бы поговорить с вами еще до ареста. Вы не успели вовремя смыться, Дот. Вам следовало бежать.
– Я никогда не убегала. Этот идиот Симпсон и его жена могут говорить все, что угодно. У них на меня ничего нет.
– Может, и нет. Скажите мне только – зачем? – спросил Даг. – Зачем вы ее украли?
– Я никого не крала. – Дот тяжело перевела дух. – И если в этом возникнет необходимость, я сама назову имена. На моих условиях, разумеется.
– Зачем вообще было похищать детей?
– Я хочу еще раз позвонить дочери.
– Ответьте на вопросы, и мы дадим вам телефон. – Лана положила аппарат к себе на колени и аккуратно накрыла его обеими руками. – Мы не полицейские. Вам ли, секретарше адвоката, не знать, что, сообщив нам сейчас что бы то ни было, вы ничем не рискуете? Все, что вы скажете, не будет иметь силы доказательства ни в одном суде. Мы не сможем говорить за вас. Суд решит, что это сказано с чужих слов.
Дот не сводила глаз с телефона, и Лана подметила в ее лице неподдельную тревогу. «Она боится за свою дочь, – подумала Лана. – Кем бы она ни была, она все-таки мать».
– Зачем он это делал? – настаивал Даг. – Я вас только об одном прошу: скажите, зачем он это делал?
– Для Маркуса это был его личный крестовый поход… и весьма прибыльное хобби.
– Хобби? – в ужасе прошептала Лана.
– Он именно так это называл. Вокруг было столько пар с солидным счетом в банке, но неспособных зачать. И столько других, едва сводящих концы с концами, но плодящих детей одного за другим. Он считал, что одного ребенка на семью вполне достаточно. Он оформил немало усыновлений законным путем. Это было так сложно, так долго, столько волокиты! И он нашел способ ускорить дело.
– А сотни тысяч долларов, заработанных на продаже детей, роли не играли.
Дот бросила на Лану скучающий взгляд.
– Разумеется, играли. Маркус был человеком могущественным во всем, и в бизнесе он преуспевал. – Она повернулась к Дагу. – Почему твоим родителям было мало тебя? Почему они не удовлетворились одним ребенком? В каком-то смысле они послужили суррогатными производителями для другой пары. Для тех, кто отчаянно хотел ребенка и мог прекрасно обеспечить его нужды. Для любящих людей, состоящих в стабильном браке. Это самое главное.
– Вы не оставляли им выбора.
– Задай себе такой вопрос: если бы твоей сестре сегодня было дано выбирать, кого бы она выбрала? Людей, которые ее зачали, или родителей, которые ее вырастили? – В ее голосе слышалась железная убежденность. – Задай себе этот вопрос и хорошенько подумай, прежде чем продолжать. Если вы оба сейчас уйдете отсюда, никто ничего не узнает. Никому не придется страдать. А если вы не уйдете, вам этого не остановить. Столько семей будет разрушено ради вашего мелочного удовлетворения?
– Столько семей было разрушено, – возразила Лана, поднимаясь, – чтобы Маркус Карлайл мог набить себе карманы, изображая из себя господа бога? – Она протянула Дагу телефон. – Звони в полицию.
– Моя дочь. – Дороти вскочила на ноги. – Вы сказали, что я смогу позвонить дочери.
– Я вас обманула, – ответила Лана и с огромным наслаждением толкнула Дороти обратно в кресло.
28
В нескольких сотнях миль от них Колли выбралась из шестифутового рва, на ходу отключая сотовый телефон. Бешенство подкинуло ее вверх, подобно пружине, когда она заметила Дори, энергичным шагом пересекавшую поле по направлению к машинам, оставленным у обочины дороги.
Колли стремительно бросилась вдогонку, топча земляные кучи, перепрыгнув через ошеломленного Диггера, трудившегося над могильником. Он инстинктивно вскрикнул, и именно этот крик заставил Дори обернуться. На один миг их взгляды скрестились, и Колли увидела все: злобу, признание, страх. А через секунду Дори бросилась бежать.
Сквозь звон в ушах до Колли донеслись крики, чей-то короткий удивленный смех, гитарный перебор из чьего-то радио. Но все это звучало где-то вдали, словно доносилось с другого конца длинного тоннеля. Ее взгляд был сосредоточен на одной-единственной цели. Она ничего и никого не видела, кроме Дори. И она нагоняла.
Когда под ноги Дори попался Боб с блокнотом на подставке, в наушниках, напевающий что-то в такт своему приемнику, она пропахала его насквозь. Он отлетел в сторону, как сбитая кегля, и растянулся на земле. Бумаги разлетелись в разные стороны.
Ни одна из женщин не замедлила шага. Боб еще лежал на земле, когда Колли перескочила через него и сбила Дори подсечкой. Они обе перелетели через ведра и инструменты и грохнулись о землю.
Красный туман застилал глаза Колли, в ее крови бушевал первобытный, неистовый гул. Она услышала чей-то визг, но из ее собственной груди вырывалось лишь хриплое, прерывистое дыхание. Она пустила в ход кулаки, локти, колени. Женщины, сцепившись, покатились по земле. Что-то острое впилось в спину Колли, из глаз брызнули слезы, когда Дори изо всех сил дернула ее за волосы. Она ощутила запах и вкус крови и яростно взбрыкнула, когда чьи-то сильные руки вздернули ее на воздух.
Ее губы сами собой бормотали что-то нечленораздельное. Она никого не видела, кроме женщины, лежащей на земле. Вокруг нее собрались люди. Она отчаянно брыкалась. Хотя ее руки были прижаты к бокам, она пыталась высвободиться, чтобы прорваться к Дори.
– Прекрати! Черт бы тебя побрал, Колли, сию же минуту перестань, или я сделаю тебе больно!
– Пусти меня, пусти! Я с ней еще не покончила.
– Считай, что покончила. – Джейк сжал ее еще крепче, стараясь отдышаться. – Насколько я могу судить, ты сломала ей нос.
– Что?
Туман стал постепенно рассеиваться, хотя дыхание у нее все еще было рваное, а стиснутые кулаки никак не желали разжиматься. Но бешеный гнев начал стихать. Из носа Дори текла кровь, ее правый глаз заплыл. Лео хлопотал вокруг нее, пытаясь остановить кровь. Дори стонала и плакала.
