Красивое лицо Умара свела судорога, но он промолчал. Не потерял самообладания и после того, как Сайд откровенно хмыкнул, а потом глумливо произнес.
— Иные мечтают добыть милость эмира не на поле боя, а на мягких подушках.
— Тир! — громко произнес Дмитрий. — У нас военный совет или перебранка евнухов? Будем воевать или сплетничать? Если решили атаковать, то выступаем немедленно, пока туман еще не рассеялся и наша малочисленность не так заметна.
Но Додо Санда был опытным воином и также решил не терять времени даром. Задул утренний ветерок, туман поредел, и в лучах солнца противники предстали друг перед другом во всей красе. Ряды базингеров в алых кафтанах прикрывали с флангов лучники манга, а за ними на некотором расстоянии ехали шагом конные толпы султанов во главе с Хайяту и, справа от центра, плотный квадрат арабов. Противник же не соблюдал боевого порядка, его передовые дозоры уже скакали по всей долине, а основные силы черной тучей еще только сползали с горных склонов. Зрелище было весьма внушительным, и у многих в войске Борну оно вызвало неприятные чувства.
Дозорные и начали бой лихой конной атакой, но стрелы лучников и несколько выстрелов обратили их в бегство. Никто не пострадал, и через некоторое время атака повторилась с тем же результатом. Цепи базингеров и лучников все ближе подходили к главным силам Додо Санда, и казалось, его отряды стали подаваться назад. Увидев это, Хайяту приказал своим остановиться и поберечь силы коней, чтобы ударить на врага, когда он обратиться в бегство. Все ждали победных ружейных залпов.
Внезапно беспорядочная суета неприятельских всадников прекратилась, пыль осела и в центре его бесформенной толпы открылись плотные шеренги конных воинов.
Дмитрию уже доводилось видеть тяжело вооруженных суданских всадников. У Раббеха было несколько таких богатырей, которые во время парадов и различных торжеств красовались у ворот дворца. Но сейчас их собралось больше двух сотен. Все в железных или медных шлемах, толстых стеганных, плотно набитых хлопковой ватой, длиннополых кафтанах. У многих сверху натянуты кольчуги или нашиты пластинки железа, а то и просто толстой бычьей кожи. На поясе длинные мечи, в руках копья с широкими лезвиями и большие щиты из специально обработанной слоновьей кожи. Такими же стеганными попонами от ушей до хвоста были прикрыты и их массивные лошади.
Как в этом вооружении воины выдерживали жару, сказать трудно, но было общеизвестно, что стрелы и дротики не могли причинить им вреда. А уж пышные перья, яркие разноцветные ткани и пестрые вышивки на кафтанах, блеск оружия, кольчуг и всяких металлических украшений вызывал у врагов трепет. В бою же эти всадники выстраивались клином и когда шагом, а когда и легкой рысью, более быстрый аллюр для них был невозможен, двигались на врага. Под их прикрытием наступали легко вооруженные всадники, пешие копейщики и остальные воины. Такой боевой порядок назывался «конная стена» и обычно приносил победу тому, кто имел на поле боя достаточное количество этих могучих витязей.
Правда Раббех и его молодые командиры считали, что такой способ ведения боя уходит в прошлое и против плотного ружейного огня, не говоря уж о пушечных ядрах и картечи, «конная стена» не устоит. Зная военную историю и вспоминая о судьбе западноевропейской рыцарской кавалерии, Дмитрий соглашался с их мнением.
Первый залп базингеров и стрелы лучников не произвели на всадников никакого впечатления.
— Да они все нажрались веселящих корешков, а коней накормили моченым в пиве зерном, — произнес Хасан. — Теперь не остановятся до тех пор, пока не протрезвеют.
— Им смерть не страшна! — воскликнул кто-то из султанов.
— Мы пропали! — ахнул Сайд.
Но Хайяту, осознавший всю серьезность положения, приказал всем замолчать и оставаться на местах.
Действительно, зрелище было устрашающее. Ощетинившаяся длинными копьями «конная стена» двигалась словно сказочное многоногое чудовище. Нестройная ружейная пальба, Умар явно потерял управление над своими молодыми подчиненными, велась наугад и не причиняла заметного вреда наступающим всадникам. Стрелы перестали лететь в сторону неуязвимого врага. Его безостановочное приближение внушало ужас.
Первыми побежали лучники манга, за ними последовали базингеры.
— Струсил! Умар бежит! — радостно закричал Сайд.
— Все видят его позор. Теперь будет объясняться с самим эмиром, — усмехнулся Хайяту. За его спиной захихикали подручные султаны.
Но вдруг все замолчали.
Из-за «конной стены» вылетели полуголые всадники, принялись рубить и колоть бегущих. Лучники манга, которые по своей резвости не уступали лошадям, ловко уворачивались от ударов, ныряли в кусты и высокую траву. Хуже всего приходилось базингерам. Приученные действовать в строю и слушаться команды, они растерялись. Лишь немногие лихорадочно перезаряжали ружья и делали выстрел-другой, но большинство бежало без оглядки. Их алые кафтаны и амуниция привлекали врагов, и возле каждого убитого, раненых добивали мгновенно, сразу же скапливалось несколько всадников и начинался шумный дележ добычи.
Умар кричал и ругался, размахивал саблей. Около него уже собралась кучка ошалевших от неожиданности базингеров, которые тем не менее уже смогли отбить несколько стремительных налетов вражеских всадников. В этой схватке не было героев, в облаках пыли и порохового дыма все бестолково метались, просто пытаясь спасти собственную жизнь. Даже те, кто мечтал разжиться добычей, ухватив хотя бы пуговицу, удирал из этой свалки.
Тем временем от войска Додо Санда спешил новый отряд, который мог довершить истребление еще не оправившихся от испуга молодцов Умара. Впереди скакал всадник на вороном коне, крытом леопардовой шкурой. За ним следовал второй, высоко поднимавший стяг — копье, украшенное человеческим черепам и конским хвостом. Эти двое далеко вырвались вперед, потому что и их воины не могли равнодушно проехать мимо порубленных базингеров, подбирали то, что второпях оставили их земляки.
Дмитрий, который все это время находился рядом со своими арабами и внимательно следил за происходящим, понял, что действовать надо немедленно и самостоятельно. Дал шпоры гнедому и скомандовал:
— Всадники, за мной!
Наметом пошел наперерез этой паре, понимая, что смерть вождя сильно смутит его мародеров. А тот и сам оказался опытным воином, понял, откуда грозит опасность. Смело повернул навстречу и весело оскалился из-за своего круглого щита, поднял над головой кривую саблю.
Сближались стремительно. Перебросив Черную молнию в левую руку, Дмитрий взял чуть вправо. Увидел, как улыбка исчезла с лица противника и он не очень ловко поворачивается в седле для непривычного выпада влево и слишком высоко поднимает щит, чтобы прикрыть свою голову. Заученным приемом отмахнул саблю противника и в полную силу рубанул по его незащищенной пояснице. Следующим был знаменосец, с помертвевшим лицом видевший, как конь его командира уносит на себе нижнюю половину хозяина. Длинный меч взвился над головой Дмитрия и скрестился с Черной молнией…
