Дарья Ивановна (с улыбкой). А между тем эта женщина едва-едва уговорила этого мужчину остаться у ней обедать!
Граф. Ах, вы злопамятны! Но нет, скажите, как вы думаете — это для него ничего не значит?
Дарья Ивановна. Я этого не думаю. Вот, видите ли, как я с вами откровенна. Всегда приятно вспоминать про свою молодость, особенно когда в ней нет ничего такого, что могло бы служить упреком.
Граф. Ну, и скажите, что ответит эта женщина этому мужчине, если он, этот мужчина, уверит ее, что никогда, никогда не забывал ее, что свидание с ней, так сказать, сердечно его тронуло?
Дарья Ивановна. Что она ответит?
Граф. Да, да, что она ответит?
Дарья Ивановна. Она ему ответит, что сама тронута его ласковыми словами, и (протягивая ему руку) предложит ему руку на возобновление старинной искренней дружбы.
Граф. (схватывая ее руку). Vous êtes charmante.[137](Хочет поцеловать у ней руку, но Дарья Ивановна принимает ее.) Вы милы, вы чрезвычайно милы!
Дарья Ивановна (встает с веселым видом). Ах, как я рада! как я рада! Я так боялась, что вы не захотите вспомнить обо мне, что вам будет неловко, неприятно у нас, что вы даже найдете нас навязчивыми.
Граф. (сидя, следит за ней глазами). Скажите, Дарья Ивановна…
Дарья Ивановна (слегка к нему оборачиваясь). Что?
Граф. Вы отсоветовали Алексею Иванычу прийти ко мне? (Дарья Ивановна лукаво кивает головой.) Вы? (Вставая.) Уверяю вас честью, что вы в этом раскаиваться не будете.
Дарья Ивановна. Еще бы! я вас увидала.
Граф. Нет, нет, я не в том смысле говорю.
Дарья Ивановна (невинно). Не в том? в каком же?
Граф. А в том, что вам грешно оставаться здесь. Я этого не потерплю. Я не потерплю, чтоб такая жемчужина пропадала в глуши… Я вам — я вашему мужу доставлю место в Петербурге.
Дарья Ивановна. Полноте!
Граф. Вы увидите.
Дарья Ивановна. Да полноте, говорят вам!
Граф. Вы, может быть, думаете, Дарья Ивановна, что у меня для этого нет довольно… э… э… (он ищет слова) influence[138]?..
Дарья Ивановна. Oh, j’en suis parfaitement persuadée![139]
Граф. Tiens
Дарья Ивановна (смеясь). Вы, граф, кажется, сказали: tiens! Неужели вы воображали, что я забыла по-французски?
Граф. Нет, я этого не воображаю… mais quel accent![141]
Дарья Ивановна. О, полноте!..
Граф. А место всё-таки я вам обещаю.
Дарья Ивановна. В самом деле? не шутя?
Граф. Не шутя, не шутя, вовсе не шутя.
Дарья Ивановна. Ну, тем лучше. Алексей Иваныч вам будет очень, очень благодарен. (Помолчав.) Только вы, пожалуйста, не подумайте…
Граф. Чего?
Дарья Ивановна. Нет, ничего. Эта мысль не могла прийти в вашу голову, и потому ей не следовало приходить в мою. Так мы, может быть, будем в Петербурге? Ах, какое счастье! Как Алексей Иваныч будет рад! Ведь мы часто будем видеться, не правда ли?
Граф. Я гляжу на вас, на ваши глаза, на ваши локоны — и мне, право, кажется, что вам шестнадцать лет и что мы по-прежнему гуляем с вами в саду, sous ces magnifiques tilleuls…[142] Ваша улыбка нисколько не изменилась, ваш смех так же звонок, так же приятен, так же молод, как тогда.
Дарья Ивановна. А почему вы это знаете?
Граф. Как почему? Разве я не помню?
Дарья Ивановна. Я тогда не смеялась… Мне было не до смеху. Я была грустна, задумчива, молчалива — разве вы забыли?..
Граф. Всё же иногда…
Дарья Ивановна. Вам бы менее всякого другого следовало это позабыть, monsieur le comte[143]. Ах, как мы были молоды тогда… особенно я!.. Вы — вы уже приехали к нам блестящим офицером… Помните, как ваша матушка вам обрадовалась, как не могла наглядеться на вас… Помните, как вы даже вашей старой тетушке, княжне Лизе, вскружили голову… (Помолчав.) Нет, я не смеялась тогда.
Граф. Vous êtes adorable… plus adorable que jamais[144].
Дарья Ивановна. En vérité?[145] Что значит воспоминанье! Вы мне тогда этого не говорили.
Граф. Я? я, который…
Дарья Ивановна. Ну, полноте. А не то я могу подумать, что вы собираетесь мне делать комплименты; это не годится между старыми друзьями.
Граф. Я? вам комплименты?
Дарья Ивановна. Да, вы. Не думаете ли вы, что вы много переменились с тех пор, как я видела вас? Впрочем, давайте говорить о чем-нибудь другом. Скажите мне лучше, что вы делаете, как вы живете в Петербурге — все это меня так интересует… Ведь вы продолжаете заниматься музыкой, не правда ли?
Граф. Да, между делом, знаете.
Дарья Ивановна. Что, у вас такой же прекрасный голос?
Граф. Прекрасного голоса у меня никогда не было, но я еще пою.
Дарья Ивановна. Ах, я помню, у вас был чудесный голос, такой симпатичный… Ведь вы, кажется, тоже композировали?
Граф. Я и теперь занимаюсь иногда композицией.
Дарья Ивановна. В каком роде?
Граф. В итальянском. Я другого не признаю. Pour moi — je fais peu; mais ce que je fais est bien.[146]Кстати, ведь и вы занимались музыкой. Вы очень хорошо на фортепианах играли. Я надеюсь, вы всего этого не бросили?
Дарья Ивановна (указывая на фортепиано и на лежащие на нем ноты). Вот мой ответ.
Граф. А! (Подходит к фортепиано.)
Дарья Ивановна. Но, к сожалению, фортепиана мои очень плохи; зато по крайней мере верны. Они дребезжат, но от них не делается тоски.
Граф. (берет два-три аккорда). Звук недурен. Ах, кстати — какая мысль! Ведь вы разбираете à livre ouvert?[147]
Дарья Ивановна. Если не слишком трудно, разбираю.
Граф. О! это нисколько не трудно. У меня здесь небольшая вещь, une bagatelle que j’ai composée[148], романс из моей оперы для тенора. Я — вы, может быть, слыхали, я пишу оперу — для забавы, знаете ли… без всякой претензии.
Дарья Ивановна. Неужели?
Граф. Так вот, если вы позволите, я пошлю за этим романсом или, лучше, нет, я сам схожу за ним. Мы его разберем с вами — хотите?
Дарья Ивановна. А он у вас здесь?
Граф. Здесь, на квартире.
Дарья Ивановна. Ах, ради бога, граф, принесите его поскорей. Боже мой, как я вам благодарна! Пожалуйста, ступайте за ним.
Граф. (берет шляпу). Сейчас, сейчас. Vous verrez, cela n’est pas mal.[149] Я надеюсь, что эта безделка вам понравится.
Дарья Ивановна. Может ли быть иначе? Только я наперед прошу вашего снисхождения.
Граф. О, помилуйте! напротив, я… (Уходя, в дверях.) А! так вам не до смеху было тогда!
Дарья Ивановна. Вы, кажется, надо мной теперь смеетесь… А я бы могла вам показать одну вещь…
Граф. Что такое? что такое?
Дарья Ивановна. Которая у меня хранится… Я бы посмотрела, узнали ли бы вы ее.
Граф. Да о чем вы говорите?..
Дарья Ивановна. Я уж знаю, о чем. Ступайте теперь, принесите ваш романс, а потом мы увидим.
Граф. Vous êtes un ange.[150] Я сейчас вернусь. Vous êtes un ange! (Делает ей ручой и исчезает в переднюю.)
Явление шестнадцатое
Дарья Ивановна одна.
Дарья Ивановна (глядит ему вслед и после небольшого молчания восклицает). Победа! победа!.. Неужели? И так скоро, так неожиданно! A! je suis un ange — je suis adorable![151] Стало быть, я еще не совсем заржавела здесь. Я еще могу нравиться даже таким людям, как он (улыбаясь), как он… О, милый мой граф! я не могу вам скрыть, что вы довольно смешны и очень устарели. А он и не поморщился, когда я ему сказала, что ему было тогда двадцать восемь лет вместо тридцати семи… как я, однако, спокойно солгала. Ступайте за вашим романсом. Вы можете быть наперед уверены, что я найду его прелестным. (Останавливается перед зеркалом, глядится и проводит обеими руками по своей талии.) Мое бедное, деревенское платьице, я скоро расстанусь с тобой, прощай! Недаром я сама хлопотала над тобой, недаром я для тебя выпросила картинку у нашей городничихи. Ты мне сослужило службу. Я тебя никогда не брошу; но в Петербурге уж я тебя надевать не стану. (Охорашиваясь.) Мне кажется, на этих плечах не стыдно лежать и бархату…
