бы её в пределах моей провинции присвоили звание «шарлатана», а то и вовсе отрубили руки, она имеет характерное всем пилюлям свойство…
— Ты говори-говори. Что мне твои театральные паузы, когда я в душе не чаю, что там за свойство у пи-лю-ль… Во! Выговорил!
— В ней заключена уже очищенная энергия. Тебе не нужно будет её фильтровать. Просто направь в нужную точку.
— И с какой начать посоветуешь? — заинтересованно спросил Эспен.
— Лёгкие алхимией не активировать, на сердце и печень тебе не хватит энергии даже из десяти таких пилюль, а для солнечного сплетения тебе понадобится полностью укрепить нервную систему… Остаётся только желудок. Он открывает путь к поджелудочному, но при всём желании, на нынешнем уровне ты вряд ли реализуешь хотя бы половину энергии Смертной Пилюли. Но на точку Онака должно хватить, — пояснил Энас. — В общем, дерзай! — вложив боб в руку паразита, Энас поднял с циновки колчан и лук и двинулся на выход из лазарета.
— Если сумеешь сдержать энергию внутри себя, думаю, управишься к утру следующего дня, — бросил он напоследок.
Паразит благодарно кивнул и откинулся на засаленную подушку.
— Ну, погнали! — произнёс Эспен и сжал зубы на синей таблетке.
И потерял сознание…
Он впервые поглощал столько энергии одновременно. И это было несравнимо с простым перееданием. Нет. Он буквально высосал из древа то количество жизни, что содержалось в таком же чел… существе как и он, если не больше.
В плане ощущений это напоминало удушение воздухом. Когда ты делаешь вдох за вдохом, но совсем не выдыхаешь. По венам ранам разошёлся жар, который организм хотел пустить сразу же на переработку в раны и мышцы.
«Стоять!» — произнёс сам себе паразит и, с трудом, заставил телум застыть в жилах.
Эспен лежал не двигаясь и даже толком не дыша. Огромных сил стоило просто сдерживать эту чудовищную силу пилюли. А ведь Энас называл её «халтурой»!
«Что там за звери в Чиноэ живут?! — задумался герой и едва вновь не потерял концентрацию. — Так, ладно… Мысли прочь!»
В некоторой степени, телум был ядовит. К нему нужно было приобретать иммунитет. Слишком большое количество телума приводило к смерти неподготовленного адепта. А ведь за пределами внешней стены Доминос существовали земли где телум был ещё более концентрированным. Кого-то ниже уровня «Человека» могла расплющить местная атмосфера без особого труда.
«Ну же, мразь ты поганая! Переваривайся!» — от количества пульсирующей энергии в теле Эспена, его длинные, чёрные волосы повисли в воздухе.
Нащупав невидимыми руками собственный живот, он будто бы приоткрыл его, разорвав кожу и внутренности. Небольшая капля полученного телума, влившись в желудок причинила адскую боль, от чего паразит взвыл, а из глаз пошли слёзы.
«Терпи, сука! Терпи, тварь!» — ругал он сам себя, приоткрывая закупоренную точку для очередного «глотка».
— Умг! — вырвалось из лёгких через нос, поскольку зубы до треска в дёснах были сжаты. Эспен знал: если он закричит, то напрасно была потрачена пилюля.
«ЕЩЁ!» — и вновь, терзая собственное нутро, противясь животному инстинкту прекратить причинять себе боль, Эспен продолжал вливать энергию, заставляя желудок её перерабатывать, укрепляя свои стенки.
* * *
Дело клонилось к ночи. Лагерь уже спал, но Яхтир продолжал заниматься уже ставшим привычным для него делом. Всё потому, что он не нуждался а во сне, а сидеть до утра и смотреть в одну точку было скучно. Поэтому, под точильным камнем скрежетало железо, сбрасывая налёт, грязь, кровь и торчащие края образовавшихся зазубрин.
Отложив в сторону очередной меч, он затянулся из трубки. Казалось бы, он не чувствует ни вкуса, ни запаха табачного дыма, но… чёрт, как же это приятно, когда впервые за восемь тысяч лет у тебя занят рот чем-то съестным, что не вызывает у тебя адской боли.
Чёртов аметистоглазый… Вернул, пусть и не до полностью, вкус к жизни! Яхтир даже подумывал над тем, чтобы взять себе вороного аргамака из лагерной конюшни. Вспомнить, какого это ухаживать за конём…
А ведь стоило всего-то немного побыть в компании людей. Таких, которые не смотрят на то, что он, вообще-то, не излучает ни капли телума. Им важно лишь то, как разит его меч и как он работает на благо остальных, а остальные на благо него.
Яхтир вновь взялся за меч, но на этот раз уже свой. К прилавку подошли четверо мужчин в серых мантиях. Они были босыми и без брони, тела закрывали лишь многочисленные повязки, в том числе и на лице. Один из них молча подошёл к кочевнику, упёршись тому взглядом жёлтых глаз в чело.
— Вы не из лагеря. Уходите, — произнёс своим сухим голосом Яхтир.
— Ты не кричишь, не зовёшь о помощи, — констатировал убийца.
— Я не боюсь смерти, — ухмыльнулся немёртвый. — За кем вы пришли?
— Не имеет значения. Пусть Грацодар позаботится о твоей душе, брат-киреней, — произнёс жнец и его рука абсолютно бесшумно выстрелила серпом между глаз Яхтиру.
Кочевник обмяк, свалился со стула и распластался по земле, сжимая в руках обмотанную зачарованными лентами рукоять катаны.
Главарь скрытых убийц отдал пальцами команды подчинённым и те прошлись по воздуху до крыши барака. Не издавая звуков, они добрались до крыши лазарета, один из них заглянул сквозь Тельмус и кивнул остальным.
«Цель под нами», — означали его жесты.
— Обезьяна, сын осла твой брат. Киренийцы никогда не нападают исподтишка, даже в бою с Шайтаном, — нарушил гробовую тишину тихий голос Яхтира.
Жнецы обернулись. Наверняка, каждый из них хотел воскликнуть от удивления, но их даже умирать учили беззвучно. Собственно, это один из сейчас и доказал. Едва успели убийцы заметить абсолютно невредимого соплеменника, как их число уменьшилось до трёх. И абсолютно ничего.
Ни вздоха, ни стона, ни, тем более, крика не было. Лишь катана, что скользнула по внутренним органам и негромкий шлепок тела на крышу.
— Я дал вам возможность вернуться домой. Теперь же, вы вернётесь к праотцам, — заключил Яхтир, принимая удар парных кинжалов клинком.
* * *
Под циновкой земля полностью отсырела. От такого количества потерянной воды, тело Эспена, кажись, уменьшилось на несколько сантиметров во все стороны. Линии скул стали видны отчётливей, на руках и ногах просвечивались посиневшие вены.
«Е-щё… чу-ть-чу-ть…» — прорычал герой вжимаясь в пол.
Тело пробрало дрожью. Живот отпустило, ведь спустя почти десять часов страданий, он активировал точку Онака.
«Что же, пол пути пройдено!» — улыбнулся про себя паразит.
В конце-концов, у него оказалось ещё предостаточно энергии. Примерно треть на то, чтобы если не открыть поджелудочное, то довести его до грани.
Он и знать не
