От крепкого вина в голове Чейна шумело и звенело, но он подумал: конечно, неразумно столько пить, но черт с ним, это же частичка того, ради чего он возвратился на Варну. И продолжал пить, переходя от стола к столу.
И всюду голоса, голоса, неумолчные голоса; люди вспоминали последний рейд в Гиады, говорили о Сарне, попавшем в большую беду у Денеба: он сидел с огромной долей добычи и поджидал, когда его подберут, а в итоге — чудовищная неприятность! Говорили об Аронсо, о том, как он нарвался на папскую тиару — три звезды с убийственными гравитационными волнами — но выдержал тяжкое испытание. Чейн преподнес Арансо большой кубок вина и похвалил его. Герой настоял, чтобы Чейн выпил с ним на пару этот кубок. Арансо имел хорошую добычу в последнем рейде, у него было счастливое настроение пьяного человека и в этот момент он любил Чейна как родного брата.
— Где ты пропадал, Чейн? Чем занимался?
Чейн уже крепко поддал и испытывал блаженное состояние. Он налил себе вина и встал на стол.
— Вы действительно хотите знать, где я был?
— Конечно, хотим!
— Я был с наёмниками,— сказал Чейн.— И почти все они земляне.
— Назад к своим? Не так ли Чейн?
Чейн осушил бокал, посмотрел на собутыльников и серьезно заявил:
— Для меня свои — это вы, жалкое, сучье отродье Варны.
Раздались хохот, аплодисменты. Многие уже были пьяны и с удовольствием восприняли оскорбление.
— Что собой представляют земляне, Чейн?
Чейн задумался.
— С одной стороны, они глупы. Носятся со всякого вида путанными, туманными идеями насчет морали, законов и добродетели.
— Подобно тому, когда они впервые прибыли на Варну и учили наш народ строить звездные корабли? — Кто-то громко выкрикнул, и весь огромный зал взорвался хохотом.
На Варне это была известная и любимая история. История о том, как земляне, открыв принцип звездоплавания — а фактически открыв вновь, поскольку они давным-давно были известны расе, расселившейся по всей Галактике,— прибыли на Варну и наивно предложили варнов-цам показать, как строить звездные корабли с расчетом, что те займутся честной торговлей в Галактике.
История о том, как варновцы тех времен притворно заявили: да, мы очень хотим обзавестись звездными кораблями с тем, чтобы заняться частной торговлей и быть порядочными людьми. Одурачив землян, варновцы научились кораблестроению и стали с тех пор разбойничать и грабить в Галактике.
— Да, они глупы,— продолжал Чейн.— Они забили себе головы прекрасными идеями, которые кто-то выдумал. Но, мои братья...
— Да? — послышался голос.
— Но они чертовски стойкие люди,— сказал Чейн.— Они не могут двигаться в космосе так, как можем мы; их организмы не приспособлены к этому, поскольку, на Земле нет сильной гравитации. Но... они стойкие люди.
Говоря это, он думал о Дайльюлло и Болларде, Секкинене и остальных наемниках, о том, что им вместе приходилось делать.
— Я побывал на Земле,— продолжал Чейн.— Посетил городок, откуда приехали сюда мои родители. Там один юноша научил меня песне. Это старинная боевая песня землян. Эта песня, возможно, скажет вам, что собой представляют земляне. Хотите послушать ее?
— Спой! Давай!— закричали отовсюду, а Арансо послал ему кубок вина. Чейн выпил вино, голова у него теперь звенела вовсю, и все же он вспомнил песню, которой учил его высокий юноша Хэйден Джоунс в маленьком баре Карнарвона.
Он пел ее, старую боевую песню жителей Харлеха. Звездные Волки заворожено слушали, а затем подхватили вместе с ним; крупные, высокие, с кошачьими глазами, покрытые золотым пушком люди, ставшие звездной карой, пели о саксонских стрелках и их заклятиях врагов так, словно те только что вышли из темных уэльских болот с мечами и копьями в руках.
От этой мысли Чейн прекратил пение и захохотал. Он стоял и хохотал среди ревущего хора, как вдруг почувствовал щипок на колене. Это был Крол, предлагавший кубок вина.
— Веселишься, Чейн?
— Веселюсь.
— Хорошо, Чейн. Очень хорошо. Больше веселись. Поскольку старик Ирун быстро сработал: совет слушает тебя завтра. И может быть это твое последнее веселье на ближайшее время.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})XV
Здесь были самые великие военачальники Звездных Волков. Они восседали словно короли за широким столом у стены темного каменного зала.
У стоявшего перед ними Чейна мелькнуло: Дайльюлло назвал бы их коронованной компанией грабителей.
В известной мере это было верно, поскольку рейды и грабеж прочно входят в образ жизни варновцев. Это девять лиц представляли самые могущественные кланы, но в то же время они снискали известность тем, что руководили когда-то великими рейдами.
Вот они: Кхепхер, возглавлявший великий рейд на Плеяды, и результате которого на родину было доставлено столько добычи, сколько Варна никогда прежде не видела; Сомтум и Яр, которые нанесли удар по имперскому миру Канопуса и впервые разграбили королевские богатства системы, которая была настолько огромной и могущественной, что не считала нужным остерегаться нападений извне; Беркт, сидящий глядя так, словно никогда раньше не видел Чейна, это он промчался полгалактики, чтобы выкрасть легендарную Тербиевскую десятку и пробиться с нею домой; Вон, Мартабалэйн и Мун, выкравшие у корпорации владельцев на планете Бетельгез-4 коллекцию драгоценных камней с помощью тройного отвлекающего маневра и атаки, ставшей классической в истории Варны; Хоф, захвативший самый богатый конвой за всю историю Галактики. Хотя у него было только двенадцать кораблей; и Ирун, разбойничавший вдоль северо-зенитного края Галактики и прибывший домой с тяжело нагруженными добычей кораблями после того, как его сочли безнадежно пропавшим.
Все они смотрели на Чейн. Взгляд Ируна выделялся жесткой пронзительностью. Глава клана Ранроя был массивным человеком, возраст которого далеко перевалил за средний. Он глазел на Чейна, выставив вперед свои широкие плечи. Ирун был дядей Ссандера и ясно, что представлял главную опасность при обсуждении предложения Чейна. Кхепхер, занимавший в Совете высшее положение, обратился официально к Чейну:
— Ну-с, Морган Чейн, Совет слушает вас.
Чейн весь собрался. Если он сейчас потерпит провал, Дайльюлло и другие наемники могут никогда не вырваться с Ритха.
— Мое обращение сводится к просьбе дать мне право изложить вам план осуществление которого могло бы принести Варне огромные богатства.
Все удивленно переглянулись; Ирун сощурил глаза и, кажется, приготовился перебить Чейна. Но Кхепхер сказал Чейну:
— Вам жалуется право говорить.
Чейн показал на миниатюрный проектор, который принес с собой:
— Перед тем, как изложить суть дела, могу я продемонстрировать несколько объемных снимков, относящихся к тому, о чем я сообщу?
Кхепхер кивнул в знак согласия.
Чейн повернулся к проектору, отрегулировал его так, чтобы показываемые на трехмерных фото предметы имели натуральную величину.
Первая комната каярских сокровищ вспыхнула в затемненном зале ярким, сплошным великолепием красок: драгоценные камни до краев заполняли золотые кувшины и сверкали вытканными в гобелены, виднелись причудливые статуэтки, вырезанные из цельных сверкающих жемчужин... и все это выглядело настолько реально, что удивленные военачальники Звездных Волков, кроме Беркта, даже подались вперед, словно желая схватить руками эти вещи.
— Что это еще за чушь? — огрызнулся Ирун.
— Я показываю вам богатства каяро,— ответил Чейн.— Будут еще более солидные.
Он сменил снимок, и на экране появилась другая комната с невероятными сокровищами. По мере того, как Чейн показывал новый кадры, раскосые глаза Звездных Волков наполнялись все более жадным блеском в предвкушении грабежа.
Когда был закончен показ последнего объемного фото, Кхепхер вытянул шею вперед.
— Где находятся эти вещи? — спросил он.— Где?
— На планете Хлан, у народа, который называется каяры,— пояснил Чейн.— Планета лежит недалеко за пределами Отрога.
