Противники стояли друг против друга в боевой стойке, но нападать теперь не спешили — силы их оказались равны.
— Ты слишком хорошо знаешь людей, — сделал комплимент Серый Лис.
— А ты — чичипат, — ответила Пустельга.
— Скорей всего, в этой схватке мы оба умрем, — негромко произнес спецагент.
— Что ты предлагаешь?
— Перемирие. Надо спокойно подумать и…— Кнутсен не знал, чем закончить фразу.
— Пусть будет так.
— Папа! Они пытались меня усыпить, а сами устроили в коридоре драку, — разбудив Платона, жаловался кораблик. — Теперь меня тошнит.
Рассольников вскочил с койки и как был — в трусах и незаправленной майке — выбрался в коридор. Там было пусто. Кроме причитаний кораблика, ни единого звука не доносилось из отсеков. Археолог ввалился в рубку. Серый Лис сидел, развалившись в кресле. Вид у него был самый обычный — будто ничего не произошло.
— Что вы тут вытворяете? — от растерянности накинулся на спецагента Рассольников. — Неужто «игрушки» не поделили?
— Ты просто никогда не видел тренировок спецназа, — усмехнулся Кнутсен. — Мы решили подразмять косточки.
— Не надо делать из меня идиота. И где теперь мадам?
— У себя в каюте, — невозмутимо ответил спецагент.
— Она жива? — удивился археолог.
— И даже вполне здорова.
— Так вы уже спелись?
— Не понимаю, о чем это ты, — с усмешкой сказал Серый Лис.
— Значит, убить меня хотите? Дожидаетесь, когда засну? Зачем же откладывать? Разве я могу с вами справиться? Или решили удовольствие растянуть? — Платон молотил кулаком по спинке свободного кресла.
«Сынок» чуть слышно попискивал, но в разговор не встревал.
— Не надо драматизировать. Никто не собирается тебя убивать, — попытался успокоить археолога спецагент.
— Тьфу на вас! — грохнул по пульту Рассольников. Снова пострадал ни в чем не повинный кораблик.
Платон уже слышал, как Пустельга шлепает ластами по коридорному полу. И вот в люке рубки показалась виноватая морда: седые усы-вибриссы во все стороны, влажные глаза-абрикосины, на коже поблескивают капельки воды — экая миляга!..
— Как ты могла? — уже тише, но по-прежнему с праведным гневом обрушился на чичипату археолог.-Я ведь тебя из могилы вытащил. Змею на груди пригрел…— Он израсходовал весь заряд злости и уселся на пол прямо посреди рубки.
— Единица никак не может быть равна целому миру, — подала голос Пустельга. — Судьбы планет поставлены на карту. Цель порой оправдывает средства.
— Патриотка хренова, — скрипнув зубами, снова заговорил Платон. — Глобальными категориями мыслишь… А отдельный человек для тебя ничто — плюнуть да растереть?
— Да, я — патриотка Гиибса, и, если надо, пойду за него на смерть! — гордо объявила Пустельга и громко шлепнула передними ластами по гладкому корабельному полу. Отстегнутые манипуляторы выползли из коридора, стремительно скользнули к ней по полу и, подпрыгнув, сами наделись на предплечья. — Но и твою дурацкую жизнь я пытаюсь сохранить — чего бы это ни стоило.
— Да ты еще и гуманистка, — буркнул Рассольников.
— Если я вернусь на Гиибс без артефактов, меня разжалуют в рядовые и сошлют на плутониевые рудники. А забрать «игрушки» добром мне вряд ли удастся. Либо вы убьете меня, что более вероятно, либо я все-таки устраню вас обоих, но ведь я не хочу этого делать…— с обреченностью в голосе сообщила чичипата.
— Даже из патовой ситуации всегда есть выход — можно сбросить фигуры с доски, — заметил археолог. — Предлагаю вам то же, что и Кнутсену: вы становитесь моим партнером, мы делим премию по контракту на троих, а потом разбегаемся в разные стороны. Шесть миллионов — приличная сумма. Можно начать новую жизнь в любом уголке галактики…
— Это подкуп? — осведомилась Пустельга.
— Это компенсация, — ответил за Платона Серый Лис.
Прикрыв глаза, чичипата думала целую минуту, а затем тихо-тихо промолвила:
— Мне предстоит тосковать весь остаток лет. Но разве у меня есть выбор?..
— Значит, договорились, — сказал Рассольников и в упор взглянул на чичипату. — Раз уж мы теперь напарники, то постарайся ответить на пару вопросов. Почему ты начала «вести» меня еще на Земле? Почему старалась, чтобы я невредимым добрался до Следа Мор-генахта? Вы вполне могли организовать свою экспедицию на Бочасту, а «игрушки» проще скупить у бочайцев. Но почему-то всех интересовали только те артефакты, которые добуду я, Платон Рассольников. В чем дело? — археолог обернулся к Кнутсену. — Это и к тебе вопрос, Серый Лис.
Спецагент ответил, не задумываясь.
— Дело в твоей репутации.
— При чем тут моя репутация? — опешил Платон.
— А при том, что самому соваться в След — дураков нет. Про тебя после Тиугальбы и триумфального возвращения с «золотым горшком» чуть ли не целый месяц средства массовой информации трубили на всю галактику: «Платон Рассольников — самый везучий археолог всех времен и народов!» Вывод ясен?
— Неужели…— археолог не находил слов, пораженный догадкой. — Все боялись даже прикасаться к артефактам, не говоря про то, чтобы лезть в долину. Вот и решили подождать: вдруг мне в очередной раз пофартит? А отнять добычу у «везунчика» — дело техники. Это называется — загребать жар чужими руками. Правильно?
Серый Лис и Пустельга синхронно кивнули.
ГЛАВА 29
СТРИПТИЗ ДЛЯ СТА МИЛЛИАРДОВ
«Стриптиз — демонстрируемый в кабаре, ночных ресторанах, варьете номер (или представление из нескольких номеров), по ходу которого исполнитель, танцуя или кривляясь, медленно раздевается и в финале предстает перед зрителями обнаженным. Особой популярностью пользуются так называемые стриптизы с сюрпризом…»
Документ 29(статья из древнего словаря)
Платон направил к Земле кораблик кружным путем и сумел миновать заслоны Карантина. Трудно перекрыть чувствительными гипердетекторами сотни ку-бопарсек. Особенно, если у флота множество других дел, а злобные ойроцаты продолжают огрызаться, даже потеряв ударную эскадру.
Путешествие заняло больше месяца. Так что у Рас-сольникова было время на размышления. Его посетило несколько смелых идей — одна другой нереальнее, — и археолог редко решался вынести их на обсуждение. Пустельга и Серый Лис — критики безжалостные, даром что сами ничего путного предложить не могли. Вернее, у них было одно-единственное предложение: сменить внешность и начать жизнь с белого листа, однако археолог категорически отказывался. Никакой другой работы для себя он не желал, да и завоеванный с таким трудом плацдарм на Старой Земле отдавать не собирался. Имя заработано годами непосильного труда — что же все псу под хвост?!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
