– Как – до вышака?… – растерялась Наташа.
– А вы что думали?! – в руках у Хана появились две папки – те самые, из прокуратуры. – Вот, можете убедиться. Свидетельские показания в деле есть, ваш «е-мейл» Усачеву – тоже…
– Но я ничего ему не отправляла! – против воли жалобно воскликнула Наташа.
– Знаем, – согласно кивнул Борис Борисович. – Знаем, что не отправляли. Но, вот беда, – данные следствия указывают именно на вас, Наталья Александровна! Сообщение отправлено с вашего компьютера, на его клавиатуре – только ваши пальчики, а программу пересылки электронной почты вы – видимо второпях – стерли. А писульку-то эту вы действительно не отправляли. Ее послал ваш таинственный покровитель, верно?
– К-какой покровитель? – опешила Наташа.
– Бросьте, Наталья Александровна! – укоризненно покачал головой Борис Борисович. – Мы ведем вас с самого начала вашей стремительной карьеры и знаем о вас все! Сказать, на сколько вы нагрели казино? Кому сдали антиквариат? Что откопали под яблонькой на старой дачке?
«Левчик! Это Левчик… Предатель, гад! Он работал на них!» – похолодела Наташа.
– Что с вами, Наталья Александровна? Вы так побледнели, вам нехорошо? Может быть, водички? – с наигранным участием заглянул ей в лицо лысый «упырь».
– Какой, к черту, водички! – громыхнул Хан. – Пусть лучше скажет, кто ей помогал! Кто этот отец-благодетель?! Говори, ну!!!
– Не знаю… – прошептала, опустив голову, Наташа.
– Не кричи, Сергей! – поморщился Борис Борисович. – Самое смешное, что она скорее всего и в самом деле не знает, кто он. Просто получала указания по «е-мейлу», а потом послушно их стирала. Так, Наталья Александровна?
Наташа, не поднимая головы, коротко кивнула.
– И обратного адреса у этих сообщений, разумеется, не было? – улыбнулся лысый.
Наташа снова только горестно кивнула, изо всех сил стараясь вызвать слезы.
– Вот видишь, я же говорил… Эх, Наталья Александровна, наивная вы душа! Неужели вам было не понятно, что эта помощь – только до поры до времени? Ведь вас же просто-напросто использовали! Вы загребали жар для кого-то другого! Вот запустили бы вы свой заводик, а там, глядишь, и убрали бы вас, как мавра, сделавшего свое дело… – Борис Борисович говорил мягко, даже ласково – как заботливый папаша своей несмышленой дочке. – Совсем убрали бы, понятно? Так что, по большому счету, вы нам по гроб жизни благодарны должны быть – за то, что уберегли вас от этого. А с плодами трудов ваших все равно пришлось бы расстаться, вы уж мне поверьте…
Наташа уже поняла, что платить за свою свободу все равно придется. Теперь ее задача была – выторговать себе хоть что-нибудь, чтобы не начинать опять все с нуля, когда Коля разродится своим открытием. Упыри считали ее наивной дурочкой – это можно и нужно было использовать. Она решила попробовать сыграть на жалости.
– Но это же несправедливо… – Наташа подняла на мужчин заплаканные глаза. – Вы даже не представляете, что мне пришлось пережить… сколько всего вынести… Нет, это несправедливо, несправедливо… – всхлипывала она.
– Послушайте, как вас там! Хватит ломать комедию! – рассердился Хан. – Вы ввязались в жесткую игру, так будьте добры – ведите себя пристойно!
«Ага! Ему не нравится!» – злорадно подумала Наташа и заревела в голос:
– У-у-у-у…
– Черт знает что!!! – гневно рявкнул Хан и, отшвырнув стул, вскочил из-за стола. – Боб, да сделай же что-нибудь! Дай ей воды, что ли!
Лысый торопливо плеснул в стакан воды из сифона и подал Наташе.
– Успокойтесь, голубушка, вот – выпейте…
– Справедливо, несправедливо – это как посмотреть! У каждого своя справедливость! – продолжал громыхать, расхаживая по кабинету, рассерженный Хан. – Вы вот у меня завод увели – это, по-вашему, справедливо?!
– Но я же вам за него заплатила! – сквозь рыдания прокричала Наташа. – А вы хотите отобрать!… Все отобра-а-а-ать… у-у-у-у.
– Но мы же предлагаем вам взамен свободу… – вкрадчиво возразил Борис Борисович.
– Да?! – сверкнула Наташа полными слез глазами и подбросила здорового цинизма: – А зачем мне она без дене-е-е-ег?… Опять в нищету-у-у-у?
– О, Господи!!! – взревел Хан, схватившись обеими руками за голову. – Хорошо, черт вас побери! Я верну вам ваши деньги!! Только прекратите немедленно это издевательство!!! Слышите, вы!!!
– Я… я… я постараюсь, – всхлипывая, пробормотала Наташа. – Сейчас… одну минуту…
Она выпила воды, громко икнула и шумно высморкалась. Хан, стоящий у окна спиной к столу, возмущенно фыркнул, но промолчал. Через минуту Наташа, не поднимая глаз, смиренно пробормотала:
– Все, я готова.
Ханевский вернулся за стол, но смотреть на Наташу все еще избегал. Теперь Наташа сидела рядом с лысым, а Хан – один – напротив. Какое-то время все трое тягостно молчали, потом Борис Борисович осторожно спросил:
– Итак, господа, о какой сумме идет речь?
– Что значит – о какой сумме? – буркнул Хан. – Я обещал вернуть ей то, что она мне заплатила, вот и все!
– Позвольте мне сказать?… – робко пискнула Наташа.
– Да, Наталья Александровна, слушаем вас… – любезно склонил свою лысую башку Борис Борисович.
– Господа, как я понимаю, наши с вами интересы пересеклись в тот момент, когда я решила приобрести завод СиAM, – осторожно, вкрадчиво говорила Наташа. – До этого я вам, кажется, никак не мешала?
– К чему вы клоните? – наморщил лоб лысый.
– Я, Борис Борисович, предлагаю всем нам перенестись в ту самую точку и разойтись полюбовно. Вы получите завод, контракт с японцами и изобретение Митрохина, а я – те деньги, что были у меня тогда. Я думаю, что так будет справедливо! – Услышав последнее слово, Хан вздрогнул.
Снова повисла тишина. Немного погодя Хан мрачно спросил:
– Сколько у нее тогда было, Боб?
Тот поскреб свое блестящее темечко и озадаченно пробормотал:
– Примерно три с половиной… Мужчины опять замолчали. Наташа реши ла слегка поднажать.
– Это совсем несложно. Сейчас на счету «Цны» более полутора миллионов, плюс те деньги, что обещал вернуть Сергей Петрович, ну а остальные, я думаю, добавите вы, Борис Борисович! К тому же вы, господа, приобретаете предприятие, которое имеет действующий контракт с ведущим мировым производителем. И если вы вдруг заплатите за него смешные деньги, это неизбежно вызовет тучу кривотолков и домыслов. Подумайте, разве это – в ваших интересах? И как на это посмотрят щепетильные японцы?
Борис Борисович снова поскреб лысину и процедил задумчиво:
– А в этом что-то есть, Сергей…
– Знаю! – буркнул Хан.
Он осторожно, исподлобья взглянул на Наташу и нехотя кивнул:
– Хорошо, три.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
