Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1837 г.
Преступник
Повесть«Скажи нам, атаман честной,[323]Как жил ты в стороне родной,Чай, прежний жар в тебе и нынеНе остывает от годов.Здесь под дубочком ты в пустынеПотешишь добрых молодцов!»
«Отец мой, век свой доживая,Был на второй жене женат;Она красотка молодая,Он был и знатен и богат…Перетерпевши лет удары,Когда захочет сокол старыйПодругу молодую взять,Так он не думает, не чует,Что после будет проклинать.Он все голубит, все милует;К нему ласкается она,Его хранит в минуту сна.Но вдруг увидела другого,Не старого, а молодого.Лишь первая приходит ночь,Она без всякого зазреньяКлевком лишит супруга зреньяИ от гнезда уж мчится прочь!
Пиры, веселья забывая,И златострунное вино,И дом, где, чашу наполняя,Палило кровь мою оно,Как часто я чело покоилВ коленах мачехи моейИ с нею вместе козни строилПротив отца, среди ночей.Ее пронзительных лобзанийОгонь впивал я в грудь свою.Я помню ночь страстей, желаний,Мольбы, угроз и заклинаний,По слезы злобы только лью!..Бог весть: меня она любила,Иль это был притворный жар?И мысль печально утаила,Чтобы верней свершить удар?Иль мнила, что она любима,Порочной страстию дыша?Кто знает: женская душа,Как океан, неисследима!..
И дни летели. Час настал!Уж греховодник в дни младые,Я, как пред казнию, дрожал.Гремят проклятья роковые.Я принужден, как некий тать,Из дому отчего бежать.О, сколько мук! потеря чести!Любовь, и стыд, и нищета!Вражда непримиримой местиИ гнев отца!.. за воротаБежал <я> сирый, одинокий,И, обратившись, бросил взорС проклятием на дом высокий,На тот пустой, унылый двор,На пруд заглохший, сад широкий!.В безумье мрачном и немомЖелал, чтоб сжег небесный громИ стол, — за коим я с друзьямиПил чашу радости и нег,И речки безыменной брег,Всегда покрытый табунами,Где принял он удар свинца,
И возвышенные стремнины,И те коварные сединыНеумолимого отца;И очи, очи неземные,И грудь, и плечи молодые.,И сладость тайную отрад,И уст неизлечимый яд;И ту зеленую аллею,Где я в лобзаньях утопал;И ложе то, где я… и с нею,И с этой мачехой лежал!..
В лесах, изгнанник своевольный,Двумя жидами принят я:Один властями недовольный,Купец, обманщик и судья;Другой служитель Аарона,Ревнитель древнего закона;Алмазы прежде продавал,Как я, изгнанник, беден стал.Как я, искал по миру счастья,Бродяга пасмурный, скупойНа деньги, на удар лихой,На поцелуи сладострастья.Но скрытен, недоверчив, глухДля всяких просьб, как адский дух!..
Придет ли ночи мрак печальный,Идем к дороге столбовой;Там из страны проезжий дальныйЛетит на тройке почтовой.Раздастся выстрел. С быстротойСвинец промчался непомерной.Удар губительный и верный!..С обезображенным лицомУпал ямщик! Помчались кони!..И редко лишь удар погониИх не застигнет за леском.
Раз — подозрительна, бледна,Катилась на небе луна.Вблизи дороги, перед нами,Лежал застреленный прошлец, —
О, как ужасен был мертвец,С окровавленными глазами!Смотрю… лицо знакомо мне —Кого ж при трепетной лунеЯ узнаю?.. Великий боже!Я узнаю его… кого же?Кто сей погубленный прошлец?Кому же роется могила?На чьих сединах кровь застыла?О!.. други!..Это мой отец!..Я ослабел, упал на землю;Когда ж потом очнулся, внемлю:Стучат… Жидовский разговор.Гляжу: сырой еще бугор,Над ним лежит топор с лопатой,И конь привязан под дубком,И два жида считают златоПеред разложенным костром!..
Промчались дни. На дно речноеОдин товарищ мой нырнул.С тех пор, как этот утонул,Пошло житье-бытье плохое:Приему не было в корчмах,Жить было негде. ОтовсюдуГоняли наглого Иуду.В далеких дебрях и лесахМы укрывалися. Без страхаНе мог я спать, мечтались мне:Остроги, пытки в черном сне,То петля гладная, то плаха!..
Исчезли средства прокормленья,Одно осталось: зажигатьДома господские, селеньяИ в суматохе пировать.В заре снедающих пожаровИ дом родимый запылал;Я весь горел и трепетал,Как в шуме громовых ударов!
Вдруг вижу, раздраженный жидМладую женщину тащит.Ее ланиты обгорелиИ шелк каштановых волос;И очи полны, полны слезНа похитителя смотрели.Я не слыхал его угроз,Я не слыхал ее молений;И уж в груди ее торчал —Кинжал, друзья мои, кинжал!..Увы! дрожат ее колени,Она бледнее стала тени,И перси кровью облились,И недосказанные пениС уст посинелых пронеслись.
Пришло Иуде наказанье:Он в ту же самую веснуПовешен мною на сосну,На пищу вранам. СостраданьяПоследний год меня лишил.Когда ж я снова посетилРодные, мрачные стремнины,Леса, и речки, и долины,Столь крепко ведомые мне,То я увидел на сосне:Висит скелет полуистлевший,Из глаз посыпался песок,И коршун, тут же отлетевший,Тащил руки его кусок…
Бегут года, умчалась младость —Остыли чувства, сердца радостьПрошла. Молчит в груди моейПорыв болезненных страстей.Одни холодные остатки:Несчастной жизни отпечатки,Любовь к свободе золотой,Мне сохранил мой жребий чудный.Старик преступный, безрассудный,Я всем далек, я всем чужой.Но жар подавленный очнется,Когда за волюшку моюВ кругу удалых приведется,
Что чашу полную налью,Поминки юности забвеннойПрославлю я и шум крамол;И нож мой, нож окровавленныйВоткну, смеясь, в дубовый стол!..»
Черкесы
Подобно племени Батыя,
Изменит прадедам Кавказ:
Забудет брани вещий глас,
Оставит стрелы боевые…
И к тем скалам, где крылись вы,
Подъедет путник без боязни,
И возвестят о вашей казни
Преданья темные молвы!..
А. Пушкин.
IУж в горах солнце исчезает,[324]В долинах всюду мертвый сон,Заря, блистая, угасает,Вдали гудит протяжный звон,Покрыто мглой туманно поле,Зарница блещет в небесах,В долинах стад не видно боле,Лишь серны скачут на холмах.И серый волк бежит чрез горы;Его свирепо блещут взоры.В тени развесистых дубовВлезает он в свою берлогу.За ним бежит через дорогуС ружьем охотник, пара псовНа сворах рвутся с нетерпенья;Все тихо; и в глуши лесовНе слышно жалобного пеньяПустынной иволги; лишь тамВесенний ветерок играет,Перелетая по кустам;В глуши кукушка занывает;И на дупле как тень сидитПолночный ворон и кричит.Меж диких скал крутит, сверкаетПодале Терек за горой;Высокий берег подмывает,Крутяся, пеною седой.
IIОдето небо черной мглою,В тумане месяц чуть блестит;Лишь на сухих скалах травоюПолночный ветер шевелит.На холмах маяки блистают;Там стражи русские стоят;Их копья острые блестят;Друг друга громко окликают:«Не спи, казак, во тьме ночной;Чеченцы ходят за рекой!»Но вот они стрелу пускают,Взвилась! — и падает казакС окровавленного кургана;В очах его смертельный мрак:Ему не зреть родного Дона,Ни милых сердцу, ни семью:Он жизнь окончил здесь свою.
IIIВ густом лесу видна поляна,Чуть освещенная луной,Мелькают, будто из тумана,Огни на крепости большой.Вдруг слышен шорох за кустами,Въезжают несколько людей;Обкинув все кругом очами,Они слезают с лошадей.На каждом шашка, за плечамиРужье заряжено висит,Два пистолета, борзы кони;По бурке на седле лежит.Огонь черкесы зажигают,И все садятся тут кругом;Привязанные к деревамВ лесу кони траву щипают,Клубится дым, огонь трещит,Кругом поляна вся блестит.
IVОдин черкес одет в кольчугу,Из серебра его наряд,Уздени вкруг него сидят;[325]Другие ж все лежат по лугу.Иные чистят шашки острыИль навостряют стрелы быстры.Кругом все тихо, все молчит.Восстал вдруг князь и говорит:«Черкесы, мой народ военный,Готовы будьте всякий час,На жертву смерти — смерти славнойНе всяк достоин здесь из вас.Взгляните: в крепости высокойВ цепях, в тюрьме, мой брат сидит,В печали, в скорби, одинокой,Его спасу иль мне не жить.
VВчера я спал под хладной мглойИ вдруг увидел будто брата,Что он стоял передо мной —И мне сказал: «Минуты трата,И я погиб, — спаси меня»;Но призрак легкий вдруг сокрылся;С сырой земли поднялся я;Его спасти я устремился;И вот ищу и ночь и день;И призрак легкий не являлсяС тех пор, как брата бледна теньМеня звала, и я старалсяЕго избавить от оков;И я на смерть всегда готов!Теперь, клянуся Магометом,Клянусь, клянуся целым светом!..Настал неизбежимый час,Для русских смерть или мученьеИль мне взглянуть в последний разНа ярко солнце восхожденье».У молкнул князь. И все трикратноПовторили его слова:«Погибнуть русским невозвратноИль с тела свалится глава».
VIВосток, алея, пламенеет,И день заботливый светлеет.Уже в селах кричит петух;Уж месяц в облаке потух.Денница, тихо поднимаясь,Златит холмы и тихий бор;И юный луч, со тьмой сражаясь,Вдруг показался из-за гор.Колосья в поле под серпамиЛожатся желтыми рядами.Все утром дышит; ветерокИграет в Тереке на волнах,Вздымает зыблемый песок.Свод неба синий тих и чист;Прохлада с речки повевает,Прелестный запах юный листС весенней свежестью сливает.Везде, кругом сгустился лес,Повсюду тихое молчанье;Струей, сквозь темный свод древесПрокравшись, дневное сияньеВерхи и корни золотит.Лишь ветра тихим дуновеньемСорван листок летит, блестит,Смущая тишину паденьем.Но вот, приметя свет дневной,Черкесы на коней садятся,Быстрее стрел по лесу мчатся,Как пчел неутомимый рой,Сокрылися в тени густой.
VIIО, если б ты, прекрасный день,Гнал так же горесть, страх, смятенья,Как гонишь ты ночную теньИ снов обманчивых виденья!Заутрень в граде дальний звонПо роще ветром разнесен;И на горе стоит высокойПрекрасный град, там слышен громкийСтук барабанов, и войска,Закинув ружья на плеча,Стоят на площади. И в парадеНарод весь в праздничном нарядеИдет из церкви. Стук карет,Колясок, дрожек раздается;На небе стая галок вьется;Всяк в дом свой завтракать идет;Там — тихо ставни растворяют;Там по улице гуляютИль идут войско посмотретьВ большую крепость. Но чернетьУж стали тучи за горами,И только яркими лучамиБлистало солнце с высоты;И ветр бежал через кусты.
VIIIУж войско хочет расходитьсяВ большую крепость на горе;Но топот слышен в тишине.Вдали густая пыль клубится.И видят, кто-то на конеС оглядкой боязливой мчится.Но вот он здесь уж, вот слезает;К начальнику он подбегаетИ говорит: «Погибель нам!Вели готовиться войскам;Черкесы мчатся за горами,Нас было двое, и за намиОни пустились на конях.Меня объял внезапный страх;Насилу я от них умчался;Да конь хорош, а то б попался».
IXНачальник всем полкам велелСбираться к бою, зазвенелНабатный колокол; толпятся,Мятутся, строятся, делятся;Вороты крепости сперлись.Иные вихрем понеслисьОстановить черкесску силуИль с славою вкусить могилу.И видно зарево кругом;Черкесы поле покрывают,Ряды, как львы, перебегают;Со звоном сшибся меч с мечом;И разом храброго не стало.Ядро во мраке прожужжало,И целый ряд бесстрашных пал;Но все смешались в дыме черном.Здесь бурный конь с копьем вонзенным,Вскочивши на дыбы, заржал,Сквозь русские ряды несется,Упал на землю, сильно рвется,Покрывши всадника собой,Повсюду слышен стон и вой.
XПушек гром везде грохочет;А здесь изрубленный геройВоззвать к дружине верной хочет;И голос замер на устах.Другой бежит на поле ратном;Бежит, глотая пыль и прах;Трикрат сверкнул мечом булатным,И в воздухе недвижим меч;Звеня, падет кольчуга с плеч;Копье рамена прободает,И хлещет кровь из них рекой.Несчастный раны зажимаетХолодной, трепетной рукой.Еще ружье свое он ищет;Повсюду стук, и пули свищут;Повсюду, слышен пушек вой;Повсюду смерть и ужас мещетВ горах, и в долах, и в лесах;Во граде жители трепещут;И гул несется в небесах.Иный черкеса поражает;Бесплодно меч его сверкает.Махнул еще; его рука,Подъята вверх, окостенела.Бежать хотел. Его ногаДрожит недвижима, замлела;Встает и пал. Но вот несетсяНа лошади черкес лихойСквозь ряд штыков; он сильно рветсяИ держит меч над головой;Он с казаком вступает в бой;Их сабли остры ярко блещут;Уж лук звенит, стрела трепещет;Удар несется роковой.Стрела блестит, свистит, мелькаетИ вмиг казака убивает.Но вдруг, толпою окружен,Копьями острыми пронзен,Князь сам от раны издыхает;Падет с коня — и все бегутИ бранно поле оставляют.Лишь ядры русские ревутНад их, ужасно, головой.Помалу тихнет шумный бой.Лишь под горами пыль клубится.Черкесы побежденны мчатся,Преследоваемы толпойСынов неустрашимых Дона,Которых Рейн, Лоар и РонаВидали на своих брегах,Несут за ними смерть и страх.
XIУтихло все: лишь изредкаУслышишь выстрел за горою;Редко видно казака,Несущегося прямо к бою,И в стане русском уж покой.Спасен и град, и над рекойМаяк блестит, и сторож бродит,В окружность быстрым оком смотритИ на плече ружье несет.Лишь только слышно: «Кто идет»,Лишь громко «слушай» раздается;Лишь только редко пронесетсяЛихой казак чрез русский стан.Лишь редко крикнет черный вранГолодный, трупы пожирая;Лишь изредка мелькнет, блистая,Огонь в палатке у солдат.И редко чуть блеснет булат,Заржавый от крови в сраженье,Иль крикнет вдруг в уединеньеБлиз стана русский часовой;Везде господствует покой.
Кавказский пленник
- Том 1. Стихотворения 1828-1831 - Михаил Лермонтов - Поэзия
- Стихотворения - Семен Надсон - Поэзия
- Разрыв-трава - София Парнок - Поэзия
- Стихотворения в пяти томах - Мирра Александровна Лохвицкая - Поэзия
- Капля крови в снегу. Стихотворения 1942-1944 - Геннадий Самойлович Гор - Контркультура / Поэзия
- Под лучами солнца золотого. Избранные стихотворения - Олег Сёмкин - Поэзия
- Прохожий. Стихи для души - Игорь Гулин - Поэзия
- Испанцы - Михаил Лермонтов - Поэзия
- Варианты поэм - Михаил Лермонтов - Поэзия
- Джюлио - Михаил Лермонтов - Поэзия