Досчитав до трех, Халифа вновь поднял голову. Затянутая в черное фигура уже удалялась. Юсуф прицелился и выпустил всю обойму. Фигура дернулась, но не упала. Детектив беспомощно смотрел ей вслед: патронов у него больше не было. Отъехав ярдов на сто, мотоциклист притормозил, обернулся и выпустил в «тойоту» десятка два пуль. Раздался оглушительный взрыв, от объятой пламенем машины к небу потянулся столб черного дыма. Мотоцикл рванул вперед.
Инспектор долго смотрел на пылающий джип. Грудь Юсуфа стиснуло, пальцы била нервная дрожь. Он сделал несколько судорожных вздохов, поднялся и медленно побрел к сумке, в которой не смолкал телефон.
— Да? — Детектив приложил трубку к уху.
— Юсуф, бродяга! Где тебя носит? — прозвучал в ней бодрый голос Толстяка Абдула. — Хотел узнать, как там моя красавица «тойота».
Халифа посмотрел на жирные клубы дыма. В животе расплылась неприятная пустота.
— Она в полном порядке, Абдул.
39
ЗАПАДНАЯ ПУСТЫНЯ
Сидя на вершине бархана, Саиф аль-Тхар с рассвета наблюдал за тем, как из песка один за другим появляются воины царя Камбиса. Раскоп продолжал шириться. К полудню сорванной с мертвецов амуниции накопилось столько, что упаковывать ее было уже не во что. Вечером ожидался караван верблюдов с новыми ящиками, однако и они никак не вместят тысячи и тысячи бесценных находок. Между двух высоких дюн громоздились кучи древних доспехов, оружия, иссохших, почти невесомых тел.
Но сейчас Саифа интересовала не армия, а поднимавшееся в отдалении к небу облако черного дыма. Часом ранее один из патрульных сообщил по рации об обнаруженных в пустыне следах колес. Дым должен был свидетельствовать о том, что оставившая их машина уничтожена. Казалось, этому следует радоваться, однако в душе лидер фундаменталистов испытывал необъяснимую тревогу.
На вершину бархана поднялся мальчик.
— В чем дело, Мехмет? Говори.
— Они нашли джип, господин, и сожгли его.
— Водитель?
— Скрылся. Один из наших убит, другой вот-вот будет здесь. Дым уходил все выше, со стороны можно было подумать: разгневанные кощунственным вмешательством, пески исторгают из своих недр ядовитый черный газ.
— Как только он вернется, доложишь. И передай вертолетчикам, пусть слетают туда. Водитель не мог отойти далеко.
— Да, господин.
Мальчик побежал вниз. Поднявшись из парусинового кресла, Саиф аль-Тхар заложил руки за спину и в задумчивости принялся расхаживать по песку. Обожженная ладонь была перевязана куском белой ткани.
Кем может быть этот неизвестный? Что привело его в самое сердце пустыни? Один ли он здесь, или у него есть спутники?
Размышляя над возможными ответами, Саиф ощущал, как в груди нарастает беспокойство. Не страх, а именно беспокойство. Его не пугала мысль, что о раскопках стало известно властям. В обрывках смутных воспоминаний он интуитивно угадывал длинную руку прошлого. Клубы тянувшегося к небу дыма стали вдруг напоминать фигуру человека. Так, по преданиям, выходит из волшебной лампы джинн. Вот голова, плечи, вот сложенные на груди руки. Слабый ветерок продул в облачке две небольшие дыры — глаза. Грозные глаза.
Саиф аль-Тхар с досадой отвернулся. Откуда взялись эти детские фантазии?
Губы зашептали беззвучную молитву.
— Тебя не слышно, Абдул… Я не разберу…
Стиснув зубы, Халифа с присвистом выдохнул в трубку и отключил телефон. Ничего не поделаешь, помехи. Мелькнула мысль: не вызвать ли помощь? Однако он тут же отогнал ее. Действительно, к кому за ней обращаться? К Хассани? Или к своему заместителю? К Хосни? Пусть даже его словам и поверят, но что они смогут предпринять? Нет, сейчас рассчитывать можно лишь на себя самого. Юсуф бросил телефон в сумку и почти бегом устремился к подножию бархана. Острый запах бензина и вонь горящей резины ощущались даже на удалении.
Из распахнутых дверей джипа все еще вырывались языки пламени. В стороне от машины лежало тело убитого Халифой мотоциклиста. У продырявленного пулей синего контейнера Юсуф остановился. Вода из емкости вытекла, лишь в нижнем углу плескались еще остатки влаги. Он бережно вылил теплую жидкость в рот и продолжил спуск.
Примерно в полуярде от трупа на красном от крови песке лежали человеческие мозги: у убитого отсутствовал затылок. Стараясь не смотреть, инспектор высвободил из сведенных судорогой пальцев автомат и принялся раздевать мертвого. Процесс вызывал у Юсуфа отвращение, но пробраться в лагерь Саиф аль-Тхара в собственной одежде он не мог. Когда комбинезон был увязан в кусок черной ткани, служившей мотоциклисту головной повязкой, инспектор поднял с песка автомат и зашагал по склону. Не пройдя двадцати ярдов, он вдруг повернул назад, чтобы вырыть в рыхлом песке мелкую могилу. Похоронами назвать обряд было трудно, но совесть детектива несколько успокоилась. Не оставлять же тело шакалам. Даже к врагу следует проявить хотя бы минимальное уважение.
Благородство могло бы обойтись Халифе дорого: бросив последнюю пригоршню песка, он услышал вдали гул вертолета. Помедли Юсуф еще полминуты, и его наверняка бы заметили. Отшвырнув узел с комбинезоном в сторону, инспектор перевернул мотоцикл и распластался под ним. Вертолет с грохотом покружил над его головой минуты две, затем набрал высоту и взял курс на северо-запад.
Первоначально Халифа собирался как можно быстрее покинуть место схватки, однако с появлением вертолета в планы пришлось вносить коррективы. Ночь Юсуф решил провести в своем укрытии на вершине бархана. Он нашарил в сумке запасную обойму и двинулся вверх. Достигнув песчаной стены, присел на корточки у основания, закурил. Дневной свет уже почти померк.
«Надеюсь, луна сегодня не будет очень яркой», — подумал инспектор.
На небе начали зажигаться первые звезды, когда из-за дюны выпрыгнул мотоцикл и на бешеной скорости помчался в лагерь. Остановив у штабеля ящиков юркую машину, сидевший за рулем мужчина рухнул на песок. Правое плечо его комбинезона было мокрым от крови. Вокруг упавшего собралась толпа. Мехмету с трудом удалось пробиться вперед. Он опустился возле неподвижного тела на колени, вытащил из стиснутых пальцев какой-то небольшой предмет и со всех ног бросился к своему господину.
Саиф аль-Тхар поднял на мальчика вопрошающий взгляд.
— Ну?
— Он сказал, что нашел это в машине.
Паренек протянул Саифу кожаный бумажник и удостоверение полицейского.
— А вертолет?
— Все еще летает, но пока никаких следов. Полисмен пропал.
Мужчина покачал головой.
— Он где-то там, я его кожей чувствую. До наступления полной темноты поиск не прекращать. Передай, пусть удвоят охрану раскопа. И чтобы все смотрели в оба! Больше ему идти все равно некуда.
