без порогов и искусственных преграждений. Так и должен выглядеть мир, но…
К сожалению, дети и несколько взрослых руководителей не были единственными людьми на территории приюта. У крыльца главного входа дежурили двое СБшников. Хотя дежурством, может быть, и нельзя называть увлеченное болтание с друг другом на житейские темы, но все-таки идти через них никак не хотелось. Пока я оценивал возможность попасть внутрь, чтобы попробовать расспросить свидетелей и управляющего, странную мысль подкинуло внутреннее чутье. А почему бы не расспросить ближайшего ребенка, наверняка дети тоже в курсе определенных деталей.
Обогнув площадку с правой стороны, чтобы приблизиться к ребятам с дальней от входа стороны, я, немного пригнувшись, подошел к ковыряющейся в песке девочке лет десяти и попробовал озвучить свой вопрос.
— Псс, малышка, ты слышала что-нибудь о пропавшей из приюта девочке? — пшикнул я, но та лишь испуганно посмотрела на незнакомца и мигом побежала в сторону приюта, не взяв с собой даже лопату, которой до сих пор строила песочный дом. А что вы думали? У меня нет своих детей.
— Идите на станцию. Возле ручья, там их найдете, — сказал мальчишка, стоявший неподалеку, и словно конспиролог не смотревший в сторону спрашивающего. Вместо этого он просто кидал камни в небольшой предупреждающий знак, явно принесенный кем-то со станции или другого технического сооружения.
— Вили, ты что там делаешь? Иди сюда, — крикнула одна из воспитателей, настороженно наблюдающая за неизвестным гостем.
Эта информация вполне удовлетворяла требованиям и, чтобы более не искушать удачу, я развернулся на каблуках и зашагал на очистную станцию искать неизвестно кого, неизвестно зачем.
За чертой города впервые удалось разглядеть это сооружение. Ники совсем не преувеличивала, когда назвала станцию большой. Хотя, возможно, стоило использовать другое слово. В нескольких килонах от поселения на насыпи из черного песка возвышался исполинских размеров завод. Постараюсь не соврать, озвучив, что на территории, которую он занимает, без труда разместились бы десять подобных городков. Бесконечные технические башни, тянущиеся высоко в небо, торчали из основного массива зданий, словно свечи из торта. Из-за горизонта к заводу шли три трубы, диаметром с атомную подводную лодку. Предполагаю, что именно по ним качалась гадость со всего Вестона, до которого кстати отсюда рукой подать. Основное же сооружение напоминало слипшиеся в один кусок многоэтажки, окутанные с верху до низу техническими проходами и помостами, практически без окон и внутреннего освещения. Интересно, где нужно искать ручей среди этого многообразия канализационных сооружений?
Ответ оказывается буквально лежал на поверхности. Где-то на середине пути между станцией и городом я набрел на дорогу следов. В основном детских, хотя изредка проглядывали и углубления от больших башмаков. Судя по сохранившимся отпечаткам и манере перемещать ноги, группа одних и тех же ребят ходит по этому пути постоянно. Когда я вступил на черный песок, являющимся основанием всей конструкции, то обнаружил, что основная часть не совсем стоит на земле. Все здания-многоэтажки скрыты от посетителя неким уровнем металла, расположенным лонах в девяти на высоте и окутывающим массив основных зданий, словно кольцо Сатурна. Что находится сверху, сказать нельзя, так как эта юбка нависла над головой, создавая впечатление огромного покрывала, как только ноги привели на вершину черного холма. Однако, след здесь не оканчивался, а приглашал путника пройти вперед, под металлическую платформу. Под юбкой сооружения было довольно темно, свет попадал лишь со стороны, а небеса скрылись за покрывалом. В итоге след привел к мосту, пол которого сделан из ржавой решетки, а сбоку на стене весел очень воодушевляющий знак «проход воспрещен».
Ну что поделаешь, работа есть работа. Поднявшись на пару ступенек, я покончил с землей и дальше двигался уже по решетчатому полу, став настоящим посетителем огромного сооружения. Как и следовало ожидать, дорога сразу превратилась в настоящий лабиринт, очень темный лабиринт, с выцветшими от сырости стенами, с кучей проходов, развязок, а также других металлических конструкций и труб. Я не стал изучать все местные закоулки, так как логика подсказывала идти вперед по центральному проему с решетчатым полом. Несмотря на постоянные повороты, намеченный путь ни разу не сделал попытки забраться повыше, скорее всего, чтобы подняться на платформу над головой, необходимо воспользоваться другой дорогой, и, что-то подсказывает, начинаться она должна не из-под черного поджелудка этой махины. Однако, все не обернулось совсем печально. Со стороны, направленной к краю платформы стали проглядываться просветы среди кабелей и труб, вселяющие хоть и невзрачную надежду, что лабиринт куда-нибудь в конечном счете выведет. Так и получилось.
Впереди показалось свободное пространство, темная стена закончилась и перед глазами возник удивительный вид. Виэра оказалась запертой между линией горизонта и железной крышей. Приятный теплый свет образовался в преддверии заката, так напоминающий о родной планете. А сверху появилась расщелина, создающая ощущение нахождения на дне глубокого каньона. Правда, мне наконец удалось взглянуть на технопарк сверху. Похоже, конструкции над платформой сильно разняться с теми, которые спрятаны под. Ладно, двигаемся дальше, кто знает сколько времени придется потратить на поиски следующей улики? Невероятно, здесь даже желтые деревья есть!
Неподалеку показался небольшой технический мост, под которым, судя по всему, журчал сток. Небось и вода там кристально чистая. Когда только вступил на темную дорогу, меньше всего ожидал увидеть здесь звездный свет или деревья, но похоже нет во вселенной мест, куда тепло не могло бы добраться при желании. Приятно это осознавать! Запомним для следующего раза, когда окажусь в глубокой заднице, с какой-нибудь мерзкой тварью наперевес.
Стоило вступить на мост, и осознание, вместе с запахом, ударили по голове. Это не горный источник — это канализационный сток. Я уставился вниз, и все картинки с голубыми водами испарились из воображения.
«Хммм… в этой воде есть что-то еще», — подумал я, — «помимо мусора конечно».
И внезапно, словно гром среди ясного неба, у меня начали коситься ноги, в голове помутнело. Черти гнусные! Потеря. Никогда не чувствовал ничего подобного, вся эта «речка» пропитана потерей.
Я опустился на пол, а спиной прижался к перилам моста — «нужно успокоиться, это не моя потеря. Здесь кто-то что-то потерял, или просто совершил самоубийство — вот и все. Подыши — раз, два, три… раз, два, три. На глазах даже слезы навернулись, невероятно! Ладно, попробуем во всем разобраться».
Поелозив взглядом туда-сюда сквозь решетку перил, удалось обнаружить троих детей, совещающихся, о чем-то в лонах пятидесяти от моста. Почему их потоки не определились раньше? Ребята сидели на левом бетонном проходе, тянувшемся вдоль канала, и выглядели так, словно всю жизнь здесь прожили, чумазые с ног до головы и в
