— Так спит неспокойно твой мальчик, — сетует мама, выходя из ванной, — на пол одеяло сбросил и мерзнет! Я два раза вставала и два раза одеяло на полу!
Но Егору я, конечно, ничего не сказала — пусть пока еще есть возможность, чуть-чуть поиграет в сказки: их очень мало в нашей реальности. Но бывают. И не всегда закачиваются свадьбами, а иногда только с них и начинаются. Могла ли я, к примеру, подумать, что выйду замуж за миллионера, разведусь, а потом буду еще статьи о нем писать, как о великом герое?
Все-таки хорошо, что редактор меня «зарубит» после первой статьи… Кстати, надо набраться храбрости и заглянуть на почту — вдруг я уже свободна и от работодателя и от агента? Расстроится мальчик, но мы с ним другое общее хобби найдем.
Стараясь не разбудить Егора, тяну ноутбук в зал, усаживаюсь в кресло, захожу на почту. Пришел ответ от редактора. Ай… боязно немного… пусть даже это и не работа всей моей жизни, но когда посылают, все равно как-то неудобно и переживательно. Открываю письмо, начинаю читать и… И поверить не могу, что редактор не упал с дуба, когда это писал: «Превосходно! Легкий слог! Оригинально!» Это он обо мне, точно?
Открываю отправленный файл, читаю. Да ничего особенного — родился, учился, стажировался… Ну, пусть и легкий слог, но сюжет-то скучнейший! Или я чего-то не понимаю?
Читаю дальше, практически дохожу до конца, и…
— Мамочки!
Мама тут же оказывается рядом, а с ней отец и взъерошенный Егор. Со всех сторон заглядывают в ноутбук, нависают на плечи, и дышать тяжело. Пытаюсь спихнуть их — не поддаются, охватывают лианами и читают.
— Н-да, — говорит отец, с подозрением посматривая на меня.
— Вот оно как, — говорит мама, поглаживая меня как маленькую по голове.
— Ухтышка! — целует в щеку Егор.
Удовлетворив любопытство, они расходятся, а я в который раз перечитываю треклятые строки из своей (моей ли?) статьи, и теперь мне понятны реверансы редактора.
Есть две версии статьи, та, что моя и… эта.
В моей концовка выглядит так:
«… Итак, делаем закономерные выводы: Самарский Ярослав Владимирович — не просто состоятельный бизнесмен. Он — один из самых богатых людей нашей страны, миллионер. Довольно симпатичный, что легче всего отметить по детским фотографиям, к статье прилагающимся и… внимание!.. Он — холост!
С учетом того, что он был женат трижды, разрыв между разводом и новой свадьбой составлял не больше года, а с последнего развода прошло уже несколько дней, у жаждущих стать новой женой олигарха не так уж много времени, чтобы перехватить его.
Из проверенных источников (внимание на подпись автора статьи) добавлю, что в настоящее время сердце и безымянный палец Самарского Ярослава Владимировича свободны. Так что желаю вам удачной охоты, милые дамы!
Самарская Злата Юрьевна»А в новой версии:
«… Итак, делаем закономерные выводы: Самарский Ярослав Владимирович — просто бизнесмен. Не самый богатый человек нашей страны, хотя и один из самых трудолюбивых. Он очень красив, невероятно харизматичен, что легко отметить даже по детским фотографиям, к статье прилагающимся, но… внимание!
Увы, не свободен!
Из проверенных источников (смотрим на подпись внизу статьи) известно, что в настоящее время сердце Самарского Ярослава Владимировича безнадежно занято. С учетом всего вышеперечисленного, для жаждущих стать женой олигарха в следующей статье будет составлен актуальный список свободных миллионеров.
Удачной вам охоты, милые дамы!
Самарская Злата Юрьевна / Самарский Ярослав Владимирович»Глава 10
В комнате никого, кроме нас двоих.
Когда Яр пришел, все притворились безумно занятыми и впихнули нас в замкнутое пространство. Дверь в комнату никогда так плотно не закрывалась и предполагаю, с той стороны ее придерживают как минимум шесть ушей.
— Ну? — Яр безразлично смотрит на ноутбук и с интересом переводит взгляд на меня. — Что ты хотела мне сказать такого срочного?
У меня много слов. Очень. Но все только для Яра, а не для ушей за дверью: родители меня воспитывали скромной приветливой девочкой и с учетом моего знака зодиака не сомневались, что достигли успеха. Но сейчас у меня буквально темнеет в глазах от желания подпрыгнуть баскетбольным мячом к его шее, схватиться за нее и скрутить как рождественскому гусаку.
— Статья, — выдавливаю через силу.
Единственное слово, а дается с таким трудом, будто я кричу с высоченной башни на последнем глотке воздуха.
— Ее приняли? — Яр более благосклонно смотрит на ноутбук и менее заинтересованно на меня. — Если помнишь, я был в этом уверен.
Уверен. Он слишком самоуверен. Во всем. И меня это дико злит. И буквально выводит из себя его спокойствие. И темный взгляд. И мелькнувшая на устах улыбка. И запах, знакомый, любимой мной запах сандала с грейпфрутом — сегодня он более ощутим, чем вчера. Сегодня он такой сочный, словно кто-то всю ночь не баранками да рассказами баловался, а высиживал на сандаловом дереве с большим красным фруктом в зубах.
— Ты внес в мою статью свои правки, — я могу говорить менее эмоционально и не размахивать перед лицом руками, но не в этот раз и не с этим собеседником. — Ты… посмел…
— Да, — а он только что не облизывается — настолько собой доволен, — я посмел.
И ни грамма раскаяния, вранья, что так вышло случайно, что он не хотел, что это шутка, и он постарается все исправить. Шаг ко мне, так близко, что и ладонь не пролезет между телами. Его дыхание горячит мне макушку, мое согревает грудь в рубашке треклятого красного цвета.
Я не сделаю шага назад. Я знаю, что лучше не провоцировать хищника. И не смотреть в глаза.
Лев. И овца.
Странно, но страха нет. Только злость, одуряющая своей беспомощностью. И легкое сожаление непонятно зачем, отчего. Если он думает, что запугал, если уверен, что ему все позволено по праву силы…
Легкое прикосновение к волосам усмиряет зародыш воинственности. Тоже мне… взяли моду… как маленького ребенка…
— Злата…
Я не буду смотреть. Не когда он так близко. Уворачиваясь от жарких пальцев, поднимаю случайно глаза и… Я смогу, я выдержу, не расплачусь от обиды и слабости, и не буду подсчитывать ресницы, как считала, пока он спал у меня под боком… когда-то…
— Я не знаю, что хочу с тобой сделать… — признаюсь.
— Знаю.
— Я не знаю, как выдержу эти несколько дней.