– Хорошо.
Это признание на долгое время заставляет меня замолчать. Я начинаю думать, что слова Тейлора на аэродроме о том, что последние дни с Кристианом нет сладу, мне почудились. Возможно, он жалеет, что тогда разоткровенничался, считает это нечестным по отношению к боссу. Молчание становится невыносимым.
– Как насчет музыки?
– Разумеется, мэм. Что вы предпочитаете?
– Что-нибудь успокаивающее.
Наши глаза снова встречаются, и я вижу, что на губах Тейлора играет улыбка.
– Хорошо, мэм.
Он нажимает клавиши на панели, и тихий распев канона Пахельбеля заполняет пространство между нами. О да… именно то, что надо.
– Благодарю. – Я откидываюсь на сиденье, а Тейлор медленно ведет машину по шоссе I-5 к Сиэтлу.
Спустя двадцать пять минут он высаживает меня у впечатляющего фасада Эскалы.
– Заходите внутрь, мэм. – Тейлор открывает дверцу. – Я позабочусь о багаже. – На лице мягкая, теплая улыбка. Надо же, добрый дядюшка Тейлор.
– Спасибо, что встретили меня.
– Был рад помочь, мисс Стил.
Тейлор с улыбкой идет к входу. Швейцар кивает и машет рукой.
Пока я поднимаюсь на тридцатый этаж, в животе порхают тысячи бабочек. Отчего я так нервничаю? Я не знаю, в каком настроении застану Кристиана на этот раз. Внутренняя богиня надеется на лучшее, подсознание нервно ломает руки.
Дверь лифта открывается, я в фойе. Странно не встретить здесь Тейлора, но он внизу, паркует машину. Кристиан тихо разговаривает по «блэкберри», глядя через стекло на ранние сумерки, опускающиеся над Сиэтлом. На нем серый костюм, пиджак расстегнут, и да, его ладонь ерошит волосы. Он чем-то взволнован, почти возбужден. Что случилось? Взволнованный или спокойный, Кристиан прекрасен, от его красоты захватывает дух. Как ему это удается? Я упиваюсь им.
– Ничего… хорошо… ладно.
Кристиан оборачивается, видит меня, и внезапно с ним происходит разительная перемена. Сначала на лице проступает облегчение, затем серые глаза вспыхивают, а наполненный страстью, чувственный взгляд обращается к моей внутренней богине.
Во рту становится сухо, желание затопляет меня… ох.
– Будь на связи, – коротко бросает он, выключает телефон и стремительно шагает ко мне. Я замираю. Вот черт… и впрямь с ним что-то не так: челюсть напряжена, в глазах тревога. По дороге он скидывает пиджак и развязывает галстук, оставляя их на ковре, а подойдя ко мне вплотную, хватает меня в объятья, поднимает над полом, оттягивает волосы, собранные в хвост, задирает подбородок и впивается в губы с такой страстью, словно от этого зависит его жизнь. Что за черт? Волосам больно, но мне нет дела. Лишь жаркий, отчаянный натиск его губ имеет значение. Я нужна ему, нужна сейчас, и я никогда еще не чувствовала себя такой желанной. Его порыв захватывает и одновременно пугает меня. Я пылко откликаюсь на поцелуй, зарываясь пальцами в его волосы. Наши языки встречаются, страсть захлестывает нас. Его вкус жарок и волнующ, а перед запахом его тела невозможно устоять. Внезапно Кристиан отстраняется и смотрит на меня сверху вниз. Я не могу представить, какие чувства его обуревают.
– Что случилось? – выдыхаю я.
– Как хорошо, что ты вернулась. Примем душ – прямо сейчас.
Знать бы, это просьба или приказ.
– Хорошо, – шепчу я. Кристиан берет меня за руку и ведет в ванную.
Там он включает воду в громадной кабине, медленно оборачивается и оценивающе оглядывает меня.
– Мне нравится твоя юбка. Очень короткая, – говорит он хрипло. – У тебя потрясающие ноги.
Он снимает туфли, стягивает носки, по-прежнему не отрывая от меня глаз. Его страждущий, голодный взгляд лишает меня дара речи. О нет… быть объектом желания этого греческого бога! Я повторяю его движения, снимая свои туфли без каблуков. Внезапно Кристиан хватает меня, прижимает к стене и покрывает поцелуями мое лицо, шею, губы, а его руки ерошат мои волосы. От Кристиана исходит жар, а спиной я чувствую холод плитки. Я осторожно опускаю руки ему на плечи и легко надавливаю. Он издает стон.
– Я хочу тебя, сейчас же, – шепчет он, а руки задирают мою юбку. – Месячные кончились?
– Да, – вспыхиваю я.
– Хорошо.
Он сдергивает с моих бедер белые трусики, быстро опускается на колени и стягивает их с ног. Юбка задрана до пояса, ниже пояса я обнажена и жду, задыхаясь от желания. Прижав мои бедра к стене, Кристиан целует меня в лобок и разводит ноги. Почувствовав его язык, круговыми движениями ласкающий мой клитор, я издаю громкий стон. О Боже! Запрокинув голову, я пальцами зарываюсь в его волосы.
Его язык не знает пощады, настойчивый и властный. Он движется по кругу, снова и снова, без остановки. Наслаждение граничит с болью. Мое тело содрогается, но внезапно Кристиан отстраняется. Что случилось? О нет! Я задыхаюсь, не сводя с него молящего взгляда. Он заключает мое лицо в ладони и впивается в губы, давая мне почувствовать вкус моих соков. Расстегнув ширинку, Кристиан подхватывает меня под ягодицы и поднимает вверх.
– Закинь ноги мне за плечи, детка, – хрипло командует он.
Я делаю, как он велел, и стремительным сильным движением Кристиан входит в меня. Я издаю стон. Поддерживая меня под ягодицы – пальцы впиваются в нежную кожу, – он начинает двигаться, поначалу медленно и методично, но вскоре хладнокровие изменяет ему, и Кристиан ускоряет темп. Ах! Запрокинув голову, я наслаждаюсь неземным ощущением и наконец, не выдержав сладкой муки, взрываюсь в сокрушающем оргазме. Кристиан издает низкий рычащий возглас и носом зарывается мне в шею, одновременно кончая в меня с громким бессвязным стоном.
Дыхание с шумом вырывается из его груди, но Кристиан нежно целует меня, а я потрясенно моргаю, пытаясь сфокусировать на нем невидящий взгляд. Наконец зрение приходит в норму, и Кристиан отпускает меня, бережно поддерживая, пока я не касаюсь ступнями пола. Ванную заволокло паром. Хочется снять одежду.
– Вижу, ты рад моему приезду, – смущенно улыбаюсь я.
Кристиан морщит губы.
– Да уж, мисс Стил, в отношении моих чувств трудно ошибиться. А теперь позвольте мне отвести вас в душ.
Он освобождает три последние пуговицы рубашки, отстегивает запонки, стягивает рубашку и бросает ее на пол. Затем снимает брюки и трусы, отпихивает их в сторону и принимается за пуговицы моей блузки. Я изнемогаю от желания дотронуться до его груди, но сдерживаюсь.
– Как прошел полет? – спрашивает он мягко. После секса Кристиан становится спокойнее, его взвинченность уходит.
– Прекрасно, – бормочу я, все еще задыхаясь. – Еще раз спасибо за бизнес-класс. Не сравнить с обычным полетом. У меня есть новости, – добавляю я нервно.
– Новости? – переспрашивает он.
Справившись с последней пуговицей, он стягивает с меня блузку и швыряет ее поверх кучи собственной одежды.
– Я нашла работу.
Он останавливается, улыбается, глаза теплеют.
– Поздравляю, мисс Стил. Хоть теперь вы признаетесь? – дразнится он.
– Будто вы не знаете?
Нахмурившись, он качает головой.
– Откуда?
– С вашими возможностями, мне казалось… – Я запинаюсь, видя, как вытягивается его лицо.
– Анастейша, я не собираюсь вмешиваться в твою карьеру, если, конечно, ты сама меня не попросишь.
Кристиан выглядит обиженным.
– Так, стало быть, ты не знаешь?
– Нет. В Сиэтле четыре издательства, полагаю, в одно из четырех.
– В СИП.
– О, маленькое издательство, одобряю. – Он наклоняется и целует меня в лоб. – Умница. Когда начнешь?
– С понедельника.
– Так скоро? Придется извлечь все возможное из твоего визита. Повернись направо.
Та легкость, с которой он раздает указания, выбивает меня из колеи, но я не сопротивляюсь. Кристиан расстегивает лифчик, опускает юбку, поглаживая мой зад и целуя плечи. Затем носом зарывается мне в волосы и глубоко вдыхает, сжимая ягодицы.
– Вы сводите меня с ума, мисс Стил, и в то же время успокаиваете. Головокружительная комбинация. – Он целует мои волосы и, взяв за руку, тянет под душ.
– Ой! – взвизгиваю я. Кристиан улыбается, а горячая вода льется на него сверху.
– Всего лишь немного кипятка.
Он прав – это божественно. Горячая вода смывает липкое утро в Джорджии и пот от занятий любовью.
– Повернись спиной, – командует он.
Я разворачиваюсь лицом к стене.
– Я хочу помыть тебя, – бормочет он, тянется за флаконом и выдавливает гель на ладонь.
– Я еще не все тебе рассказала, – шепчу я, пока он массирует мои плечи.
– Не все? – переспрашивает он.
Я делаю глубокий вдох.
– Фотовыставка моего друга Хосе открывается в четверг в Портленде.
Рука Кристиана замирает на моей груди. Я намеренно подчеркнула слово «друг».
– И что? – спрашивает он строго.
– Я обещала прийти. Ты пойдешь со мной?
Довольно долго – мне кажется, прошли века – он молчит, затем снова принимается за мою спину.
– Во сколько?
– Открытие в половине восьмого.
