— Я понимаю, считается, что мятежники могут существовать почти без пищи, но все же ты мог бы кормить меня получше! — заметил он.
— Естественно, друг, — ответил предводитель повстанцев. — Кстати, в следующий раз могильщиком будешь ты, а трупом — я.
Морган снова почувствовал уважение к этому человеку, видя его быстрые и решительные действия, его уверенность, которая притягивала к нему людей. Падишар Крил носил свое звание командира так, словно он с ним родился, лидерство ему шло. Этот человек обладал неоспоримой силой, и она вызывала желание следовать за ним. Падишар хорошо понимал, что вождь должен все время поддерживать любовь своих сторонников. Он ценил роль Моргана в путешествии на север и признавал закономерность его тревоги за братьев-долинцев. Этот сложный и в то же время притягивающий к себе человек нравился Моргану. «И если его люди так верят в него, — убеждал себя Морган, — почему бы и мне не поверить?»
Но он понимал, что вера так же эфемерна, как и магия. Он вспомнил о сломанном мече. Вера и магия были сплавлены в единое целое, воплощены в сталь, а потом разлетелись на куски. Он тяжело вздохнул. Боль утраты глубоко угнездилась в нем, несмотря на твердую решимость выбросить все это из головы и, как советовал Падишар, дать возможность времени сгладить ощущение потери. Он годами жил не пользуясь магией меча, даже не зная о ее существовании. И сейчас не стал хуже, чем был тогда, остался тем же самым человеком.
Но боль, мучившая его, не уходила. Какая-то пустота, казалось, грызла его изнутри, заставляя искать что-то недостающее. Он чувствовал, что обладание магией оставило на нем свой, подобный клейму, отпечаток. В нем жила память о схватках, о силе, готовой прийти по его приказу, о радости обладания этой силой. Все это теперь утрачено. Это похоже на потерю родителей, любимой женщины или ребенка, от этого никогда нельзя полностью излечиться. Он посмотрел вдаль, на Ключ Пармы, и почувствовал, что у него все внутри сжимается.
Когда они поднялись на Уступ, Кхандос уже ждал их. Одноглазый заместитель Падишара показался Моргану еще более крупным и мрачным, чем прежде. Бородатое обезображенное лицо, испещренное шрамами, было хмурым. Он крепко стиснул руку Падишара:
— Хорошая была охота?
— Опасная, так будет точнее, — коротко ответил Падишар.
Кхандос взглянул на Моргана:
— А остальные?
— Кроме братьев, все погибли. Где Хайресхон? Здесь или отправился в Варфлит?
Морган бросил на него быстрый взгляд. Падишар все еще ищет, кто его предал, подумал он. С того времени как Морган сказал, что видел его в Тирзисе, о хозяине кузницы никто больше не вспоминал.
— Хайресхон? — удивился Кхандос. — Он ушел в Варфлит, как ты ему и велел. Здесь его нет. — Он помолчал. — Но у нас гости…
Падишар зевнул:
— Гости?
— Тролли, Падишар.
Предводитель мятежников мгновенно встрепенулся:
— Что ты сказал? Тролли? Хорошо, очень хорошо. И как они здесь оказались?
Они двинулись через Уступ по направлению к кострам, Падишар плечом к плечу с Кхандосом, Морган — следом.
— Они не говорят, — ответил Кхандос. — Три дня назад вышли из леса, будто найти нас — детская забава. Пришли без проводника — можно подумать, что мы расположились лагерем посреди поля, развернув знамена. — Он фыркнул. — Здоровые парни, их двадцать, пришли с севера, из Чарнала. Стояли внизу, пока я не спустился с ними поговорить. Они спросили тебя, я сказал, что ты в отлучке, и они ответили, что подождут.
— Даже так? И они настроены решительно?
— Как скала, падающая на землю. Я разрешил им сюда подняться, когда они согласились сдать оружие. Не хотелось оставлять их внизу, ведь они проделали такой долгий путь, чтобы встретиться с тобой. И потом, я решил: в случае чего три сотни наших людей уж как-нибудь справятся с кучкой троллей.
Падишар мягко улыбнулся:
— Лишняя предосторожность никогда не повредит, старина. И потом, чтобы сбить тролля с ног, одного удара не хватит. Где они?
— Там, у костра.
Морган и Падишар всмотрелись в темноту. Несколько фигур поднялись, ожидая их приближения. Они казались огромными. Морган бессознательно схватился за рукоять меча, с опозданием вспомнив, что рукоять — это почти все, что от меча осталось.
— Главного зовут Аксинд, — закончил Кхандос, понизив голос.
Падишар направился к троллям, забыв про усталость, властность сквозила во всех его движениях. Один из троллей вышел ему навстречу.
Морган Ли никогда раньше не видел троллей. Конечно, о них рассказывал каждый кому не лень. Когда-то, задолго до рождения Моргана, тролли спускались с гор Северной Земли, где издавна жили, чтобы торговать с другими народами. Некоторое время кое-кто из них даже жил в Каллахорне. Но с приходом Федерации все изменилось. Южнее Стреллихейма тролли стали считаться нежеланными гостями, и те немногие, кто поселился на юге, быстро вернулись к себе на север, в свои горные крепости. Они давно не показывались, по крайней мере никто, насколько известно Моргану, не слышал о том, чтобы тролли выходили из своих владений. Встретить целую группу так далеко на юге — это очень необычно.
Морган пытался не пялиться на гостей, но у него это плохо получалось. Тролли оказались мускулистыми и высокими, с кожей орехово-коричневого цвета, грубой, как древесная кора, с плоскими невыразительными лицами. Ушей Морган вообще не разглядел. Одетые в кожу и тяжелые доспехи, они расстелили свои широкие плащи вокруг костра и лежали раскинувшись.
— Я барон Крил, лидер Движения, — глухо прозвучал голос Падишара.
Тролль напротив него пробубнил в ответ что-то непонятное. Морган уловил только имя — Аксинд. Они пожали друг другу руки, и Аксинд пригласил Падишара присесть возле их костра. Тролли отодвинулись в сторону, освобождая место предводителю повстанцев и его спутникам. Когда огромные создания сомкнулись вокруг них, Морган беспокойно огляделся по сторонам. Никогда еще он не чувствовал себя таким беззащитным. Кхандоса, усевшегося позади Падишара, это как будто не волновало. Морган подвинулся и оказался рядом с ним. Шел серьезный разговор, но Морган не понимал ни слова. Говорили на гортанном языке троллей. Однако Падишар разговаривал с ними свободно, лишь иногда делая паузы, чтобы подобрать нужное слово. Их язык, с постоянным заглатыванием слов, чем-то напоминал хрюканье, беседа сопровождалась резкими жестами.
— Откуда Падишар знает их язык? — шепотом спросил Морган у Кхандоса. Тот даже не взглянул на него.
— Мы тут, в Каллахорне, знаем жизнь немного больше, чем вы на своих плоскогорьях, — ответил он.
Моргану казалось, что вот-вот он умрет от голода, но он заставил себя не думать об этом и, преодолевая охватившую его слабость, старался держаться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
