Дверь открылась, и вошел Адамс. При виде незнакомого человека Чупырин встал, но тот кивнул ему на стул, а сам сел по другую сторону стола.
Чупырин не отрываясь смотрел на Адамса.
— Что вы уставились на меня?
Чупырин смутился, покачал зачем-то головой и опустил глаза.
— Не смущайтесь, — продолжал Адамс, подавая руку. — Давайте знакомиться: Василий Петрович Захаров, заместитель директора издательства «Искусство».
— Серафим Чупырин.
— Прибыл из Москвы специально к Евлампию Гавриловичу Бочкину, — солидно говорил Адамс. — Оказывается, от вас, мой молодой друг, зависит, как скоро мы получим рукопись… Не думайте, что я тороплю, но сколько вам потребуется дней, чтобы все закончить? Садитесь, что же вы стоите!
— Право, не знаю, — опускаясь на стул, в смущении сказал Чупырин. — Я только два часа в день переписываю… Кроме того, неизвестен объем работы. Евлампий Гаврилович дал только часть рукописи…
— О, не беспокойтесь! Она полностью готова! — воскликнул Адамс и, перейдя на шепот, продолжал: — У вас действительно прекрасный почерк! Старик просто влюблен в него! Вы понимаете: это, конечно, каприз, можно бы нанять машинистку. Но с капризом старого человека нельзя не считаться…
Адамс взял со стола несколько листов, написанных Чупыриным, и, полюбовавшись почерком, положил их на место.
— Если бы я целый день здесь работал, — робко начал Чупырин, — тогда другое дело… Герман Петрович даже в отпуск не дает уйти.
— Знаю я вашего Германа Петровича. Он мой старый друг, — произнес Адамс. — Он все такой же чудак?
— В каком смысле?
— Ну, так же чуть свет приходит в свое конструкторское?
Чупырин улыбнулся и кивнул головой.
— Но при всех его чудачествах, — внушительно сказал Адамс, — он прекрасный человек, и я его глубоко уважаю! Что если завтра я приду на завод и попрошу, чтобы он вас освободил от работы на несколько дней?
— Не знаю, получится ли что…
— Попробуем! — уверенно заявил Адамс. — Завтра обязательно увижу Германа Петровича. Но только вы ему не говорите, что разговаривали со мной. Хорошо? Пусть это будет для него приятной неожиданностью!
— Хорошо.
— Да, поработали мы с Германом Петровичем в свое время! — произнес Адамс.
Адамс встал, закурил и, пристально глядя на Чупырина, спросил:
— А вы, Серафим, не откажетесь выполнить мою просьбу?
— Если в моих силах, то с удовольствием!
— У нас, москвичей, принято делать друзьям подарки, причем сюрпризом.
— Это приятно!
— Именно! Так вот, я привез для Германа Петровича замечательную готовальню. Я хочу, чтобы вы положили ему в стол… Пусть он завтра откроет ящик стола и… сюрприз!
— Могу, но для этого на завод надо идти в пять часов утра, чтобы успеть до его прихода, — наморщив лоб, проговорил Чупырин.
— Да, это действительно неудобно, я понимаю, — нахмурился Адамс и вдруг, схватив Чупырина за плечо, оживленно проговорил: — Прекрасная идея! Что если вы сейчас сходите на завод?
— Могу!
— А вас пропустят? Еще не поздно?
— У меня круглосуточный пропуск и есть запасной ключ от бюро, — похвастался Чупырин.
— Но, очевидно, двери бюро опечатываются на ночь?
— Нет! — ответил Чупырин. — Вот когда мы работали в здании заводоуправления, тогда дверь опечатывалась, а теперь мы временно на территории завода находимся…
— Замечательно! Сколько вам потребуется, чтобы дойти до завода и вернуться сюда? — Адамс взглянул на свои часы.
— Час пятнадцать минут, самое большее. А зачем возвращаться?
— Обязательно приходите! — Адамс взял Чупырина за руку и пожал ее. — Завтра, мой дорогой, я вас, может быть, не увижу, а мне необходимо серьезно поговорить с вами.
Поговорить? — удивился Чупырин.
— Да. Мне Евлампий Гаврилович рассказывал о вас. Хотите жить и работать в Москве?
Чупырин покраснел. Затрагивалась самая сокровенная его мечта.
— Вам, с вашей исключительной внешностью, только и жить в столице! — продолжал Адамс. — Если вас одеть у лучшего портного, словом, как картинку, то такого быстро заметят и пригласят сниматься в кино… В общем, приходите через час пятнадцать минут, мы поговорим подробно… Я сию минуту!
Адамс вышел из комнаты.
Чупырин закрыл глаза и ущипнул себя за кончик носа. Нет! Он не спит! Наконец-то дождался счастливого случая. Он не заметил, как возвратился Адамс.
— Вот готовальня для Германа Петровича, — спокойно сказал Адамс. — Она запломбирована, и пусть завтра он сам откроет ее. Эта готовальня имеет втрое больший набор различных предметов. Положите ее в стол и немедленно возвращайтесь. Смотрите, не уроните дорогой. Это вещь большой ценности. Мечта конструктора!
Чупырин встал и опустил в карман брюк готовальню. Адамс сам проверил, надежно ли она положена, и, пожав руку, сказал:
— Буду благодарен за аккуратное выполнение моей просьбы. Хочу вас еще предупредить, чтобы вы не задерживались. Может встретиться знакомая девушка, увлечь болтовней…
— Не беспокойтесь! Все сделаю, как нужно!
Выпроводив Чупырина из комнаты, Адамс сел к столу, смахнул рукопись на пол и улыбнулся. «Ну, кажется, все на ходу, — размышлял он, — Удача на сей раз сопутствует мне. Интересно знать, кто был вооруженный художник в лесу? Очевидно, отпускник офицер, любитель живописи…»
Вошел Бочкин.
— Выпустили? — спросил Адамс.
— Помчался, как настеганный, — усмехнулся Бочкин.
— На редкость глупый парень! Просто противно! — сказал Адамс. — Мордочка у него, правда, смазливенькая. Но стопроцентный дурак. Я рад: Чупырин всецело ваша заслуга. Я доложу Родсу, и он, возможно, не забудет вас своими милостями… Интересно, знает ли Чупырин о сегодняшних испытаниях на заводе?
— Я прощупывал его, — ответил Бочкин. — Не выходил он днем из конструкторского. — Посмотрев на свои золотые часы, спросил: — Ты, Жорж, хотел идти на прогулку.
— Что вы! Какая прогулка! Надо обдумать еще многое.
На этот раз Лена отправилась к Бочкину через рощу. Более длинный путь она избрала потому, что до назначенного часа оставалось еще время и, кроме того, ей не хотелось, чтобы посторонние глаза заметили ее на Овинной улице.
С опушки рощи был хорошо виден дом старика. Лена посмотрела на часы и решила выждать несколько минут, прячась за стволами сосен. Если бы она не сделала этого, то непременно бы столкнулась с Чупыриным, который вышел из калитки и быстро пошел по улице.
В тот вечер, когда Лена неожиданно встретилась с Чупыриным у аптеки, она обо всем немедленно рассказала Орлову. К сообщению он отнесся с интересом и разделил ее сомнение в правдоподобности истории с перепиской какой-то рукописи. Хвастливый старик едва ли умолчал бы об этом.
Вполне естественно, что, увидя Чупырина, на этот раз воровски выскользнувшего из дома Бочкина, Лена загорелась желанием узнать, куда он так спешит. Она вернулась в рощу и быстро выбежала на Овинную улицу с другого ее конца. Чупырин уже свернул на Линейную улицу и шел по-прежнему торопливо. Было ясно, что он идет не домой. Миновав несколько улиц и переулков, Лена догадалась: Чупырин направляется на завод. Девушка начала беспокоиться. «Для чего он идет туда в неположенное время?» У заводского забора Чупырин остановился, посмотрел на часы и вошел в проходную будку.
Минутой позже туда вошла и Лена. Она предъявила пропуск и ничего не ответила вахтеру, шутливо сказавшему, что конструкторы, видимо, собираются работать ночную смену. Чупырин шагал к конструкторскому бюро.
«Что ему нужно там?» — размышляла Лена, идя по аллее в тени деревьев, чтобы Чупырин не заметил ее. Но он и не думал оглядываться, вбежал по лестнице и стал отпирать дверь. «У него даже есть ключ!» — удивилась Лена.
Как только Чупырин скрылся в бюро, Лена тоже подбежала к лестнице и осторожно поднялась к полуоткрытой двери. Ей было видно, как Чупырин подошел к столу главного конструктора, выдвинул средний ящик и, вынув из кармана продолговатый черный предмет, осторожно положил его туда. Потом он задвинул ящик, посмотрел на часы, поправил свесившиеся на лоб волосы и направился к выходу.
Сначала Лена хотела встретить Чупырина у двери, но передумала и присела за большим плетеным коробом на площадке, стараясь не дышать. Ей слышно было, как он запер дверь и, насвистывая, побежал с лестницы. Дождавшись, когда Чупырин скрылся в тополевой аллее, она бросилась вдогонку, решив задержать его в проходной с помощью вахтера. Это не удалось. Она запнулась и упала, ударившись о землю коленом. Тут же поднялась, но уже не могла бежать.
В проходной Чупырина не было. Лена вышла на улицу и увидела его долговязую фигуру далеко впереди. Нечего было и думать догнать Чупырина… С трудом сделав несколько шагов, она в отчаянии крикнула:
