Пророк никогда ничего не путает. И если уж что-то делает, то делает это не просто так. Так зачем?
Эрик цокнул языком и закатил глаза.
— Ну чего ты ко мне прицепился — зачем да зачем… Вы с Лорелей всё обсудили? Продуктивно поговорили, да?
— Более чем, — усмехнулся я.
— Ну вот и славненько, какие тут еще могут быть вопросы?
Я возмущенно фыркнул и покачал головой.
Эрик тем временем закончил созерцать мои записи и переключился на очистку моего творческого хлама на полу. За пару минут он очистил пол от разбитых колб, клочков бумаги, фантиков и прочего хлама, применил парочку очищающих и освежающих чар. Кабинет прямо-таки засиял непривычной чистотой.
— Ну вот, так намного лучше, — произнес Эрик, потягивая свой айс-латте. — Ты бы хоть иногда отрывался от работы, чтобы привести рабочее место в порядок, а то мы тебя в этом бардаке тут потом терять начнем.
— Так, может, в этом и состоит мой коварный план? — хмыкнул я.
— Слушай, как ты пьешь эту гадость? — кивнул я на его стаканчик с кофе. — Это же извращение — кофе с такой тонной сахара, ванильным сиропом и половиной кружки молока…
— А ты как пьешь свою гадость? — кивнул Эрик на мой полупустой стеклянный чайничек. — Имбирный чай без сахара, меда и лимона?
Я пожал плечами.
— Мне вкусно.
— Вот и мне вкусно. Ну и кто из нас больше извращенец?
Я хмыкнул и не стал спорить. Вместо этого уткнулся снова в свои записи и осторожно произнёс:
— Я хочу попробовать провести с Лорой один ритуал… С завязкой на теневой магии. Он довольно тонкий по своей структуре, с длинной цепочкой заклинаний, — я постучал карандашом по написанной мною формуле на листке. — Но пока что по моим расчётам этот ритуал может возыметь очень серьезный положительный эффект. Если всё получится, то это если не полностью решит проблему Лорелей, то как минимум очень сильно облегчит ей жизнь.
Осторожно произнёс — потому что опасался, что Эрик сейчас глянет на мою бумажку, сомнёт ее и испепелит на месте, посчитав эксперимент слишком опасным. А я, честно говоря, очень рассчитывал провести этот ритуал, да и времени на его составление убил уйму. Жаль было бы даже не попробовать.
Эрик взял в руки исписанный моим мелким витиеватым подчерком листок и долго изучал его. Молча, без малейшей эмоции на лице. Эрик вообще всегда умел контролировать свое выражение лица, мне до его уровня было нереально далеко. Взгляд его слегка остекленел — верный признак того, что он смотрел своим особым, пророческим взором.
— Что обозначают эти руны? — спросил Эрик, ткнув пальцем в середину сложной магической формулы.
— Теневые руны высвобождения тёмной материи. Их необходимо будет нанести на себя.
— Теневые именно? Они разве применимы к обычным волшебникам? Не навредят?
— По моим расчётам они наоборот должны помочь.
— Проверь действие ритуала сначала на себе, — через несколько минут произнёс Эрик. — Если будет какой-то сбой, то на тебе его будет легче понять и отрегулировать, нежели на Лоре.
Я поспешно кивнул, стараясь не выдавать волнение.
— В общем-то, я так и собирался сделать. Тем более что я пока не определился, как лучше наносить на себя эти руны — рисовать чем-то определенным или ритуальным ножом прямо на коже нацарапать…
— Ритуальным ножом скорее всего эффективнее будет, — кивнул Эрик. — Даже одна капля крови спровоцирует более масштабный выплеск энергии, нежели просто рисунок, нанесенный поверх.
— В общем, ты одобряешь?
— Я скорее не запрещаю экспериментировать.
— В твоих устах это одно и то же, — хмыкнул я.
И мысленно довольно потер руки, предвкушая увлекательную работу.
— У тебя глаза прям горят фанатичным огоньком, — усмехнулся Эрик.
Я пожал плечами.
— Мне очень нравится изучать теневую магию, нравится пробовать новое и получать нужный мне результат. Или получать новый неожиданный результат. С учетом снятия запрета отца на эксперименты я особенно воодушевлен сейчас. Ну и чувствую, что подобрался к разгадке большой проблемы, и это подстегивает мой азарт чрезвычайно.
— Будь осторожен с этим самым азартом, Калипсо. Тебе нужно учиться чувствовать, когда необходимо остановиться. Тьма алчна и имеет свойство паразитировать… Будь осторожен. Оберегай свое сердце от любой тьмы.
— Мне его колючей проволокой обнести и запереть на засов? — ехидно уточнил я. — Пояс верности, только для сердца? А ключик от него отдать тебе на сохранение?
Но Эрик ответил серьёзно:
— Самый лучший оберег от алчной тьмы — это большое количество тепла в сердце. Тепло для каждого разное… Кого-то греет тепло близких людей, кто-то согревается своим хобби и даже работой. Всё это можно назвать одним словом — любовь. Любовью к чему-то или к кому-то… Наполняй свое сердце любовью, Калипсо. К чему-то или к кому-то… Что угодно, а лучше совмещать, конечно. Но главное — чтобы сердце было наполнено до краёв теплотой, тогда тебе никакая алчная теневая магия страшна не будет. Теплые эмоции будут работать самым мощным оберегом от любой тьмы. Подумай, что и кто может согревать тебя?
— Ну с «что» всё легко — это моя работа над изучением теневой магии. — хмыкнул я, развёл руками в стороны, пытаясь охватить гору фолиантов, которыми был завален мой стол. — Я действительно фанатично горю этой работой, мне очень нравится сам процесс. Это похоже на сложнейшую головоломку, на множество таких головоломок, на бесконечное их число. А от решения таких задач я получаю невообразимое удовольствие.
— А что насчет «кто»? — спросил Эрик. — Согревающий теплом «кто» есть в твоем сердце, а, Калипсо?
Он не стал дожидаться ответа и покинул кабинет, не сказав больше ни слова.
А я остался сидеть, окруженный кипой бумаг, пытался вернуться к работе… а мыслями все время возвращался к Лори.
[Лорелей]
Во вторник вечером один из общих залов отдыха академии гудел от бушующих адептов, провожающих братьев ди Верн-Родингеров. Тут ни Сиринити, ни кто-либо еще из руководства Армариллиса даже не пытался утихомирить шумную толпу. Во-первых, это было бесполезно, а во-вторых, в Армариллисе было принято шумно и весело провожать тех, кто заканчивал официальное обучение в академии. Конечно, все мы так или иначе потом периодически будем пересекаться по делам Армариллиса, но это будет уже другой жизненный этап.
Обучение в Армариллисе нельзя было назвать легкими беззаботными годами, но была в этом периоде жизни каждого фортемина своя особая атмосфера, которую потом нельзя было повторить. И каждый вспоминал потом этот жизненный промежуток с особым теплом.
Время приближалось к часу ночи, когда нашу шумную компанию всё-таки стали разгонять. Все уже попрощались с Дэйоном и Дельсоном, а я решила пройтись с братьями до главных телепортационных врат во дворе Армариллиса. Ну как — пройтись… Я уже ушла вперед, оставив позади себя целующихся Дельсона с Маргаритой.
— Не стыдно тебе морочить голову девчонке? — ехидно ткнула я в бок догнавшего меня потом Дельсона, оставившего Маргариту в анфиладе замка. — Тебе ж плевать на нее, а
