— Тереза, — заговорил Джек, — тебе не кажется, что ты заходишь слишком далеко?
Встав с кушетки, Тереза прошла на кухню. Прислонившись спиной к буфету, она внимательно посмотрела на Джека.
— Не пытайся меня разжалобить, — сказала она. — Если бы я предупреждала тебя только один раз — я делала это десять раз, но ты не внял. Так что теперь можешь винить только самого себя.
— Я не могу поверить, что карьера может быть столь важна, — продолжал Джек. — Погибли люди и погибнут еще, не только я.
— Я не собиралась никого убивать, — возразила Тереза. — Все это случилось только из-за моего кретина-братца, который пылает страстью к микробам еще со школьной парты. Он коллекционировал микробов с той же страстью, что специалист по выживанию коллекционирует оружие. Ричард получал какое-то извращенное удовольствие от одного того, что они у него были. Иногда мне кажется, что он просто псих. Но сейчас мне надо только одно — я хочу, чтобы мы выпутались из этой передряги.
— Ты просто хочешь обелить себя, — произнес Джек. — На самом деле ты обыкновенная соучастница и так же виновна, как твой брат.
— Знаешь, что я тебе скажу, Джек? — ехидно спросила Тереза. — Меньше всего меня сейчас интересуют твои рассуждения.
Тереза вернулась к камину. Джек слышал, как она подбросила в огонь несколько поленьев. Положив голову на руку, Джек закрыл глаза. Боже, как он несчастен, как он болен! Он чувствовал себя человеком, который осужден на смерть и которому нечего надеяться на помилование.
Когда хлопнула входная дверь, Джек встрепенулся — оказывается, он успел забыться тревожным неглубоким сном, пока отсутствовал Ричард. Появился новый симптом — заболели глазницы, их ломило при малейшем движении глаз.
— Вырыть яму оказалось легче, чем я предполагал, — доложил Ричард, снимая куртку. — Земля совсем не промерзла. Наверное, раньше там было болото — камней нет.
— Надеюсь, глубина достаточна? — поинтересовалась Тереза, отложив в сторону книгу. — С меня хватит сюрпризов. Я не хочу, чтобы он показался на поверхности после весенних дождей.
— Глубина нормальная, — заверил сестру Ричард. Он скрылся в туалете, чтобы вымыть руки. Когда он вышел, Тереза надевала пальто.
— Куда ты собралась?
— Пойду погуляю, пока ты будешь разделываться с Джеком, — ответила Тереза.
— Секундочку! — возмутился Ричард. — Но почему я?
— Ты мужчина, — с издевательской улыбочкой ответила женщина. — Убивать — это работа для мужчин.
— Нет уж, дудки, — заупрямился Оверстрит. — Я не собираюсь его убивать. Я не смогу. Я не смогу выстрелить, если он будет в наручниках.
— Так я тебе и поверила. Ты, как всегда, несешь чушь. Ты не задумываясь заражал бактериями увлажнители беззащитных людей, прекрасно зная, что бациллы с гарантией отправят их на тот свет.
— Их убивали бактерии, — возразил Ричард. — То была схватка между микробом и иммунной системой человека. Впрямую я никого не убивал. Я давал этим людям шанс побороться.
— Не испытывай мое терпение! — крикнула Тереза. Успокоившись, она перевела дух. — Ну хорошо. В случае с пациентами это был не ты, а бактерии. Но в данном случае это тоже будешь не ты, его убьет пуля. Это тебя устраивает? Это успокоит твое извращенное чувство ответственности за свои поступки?
— Не сбивай меня с толку — это совсем не одно и то же.
— Ричард, пойми, у нас нет другого выбора. Если ты его не убьешь, то проведешь в тюрьме остаток жизни.
Ричард опасливо покосился на лежавший на кофейном столике револьвер.
— Возьми его! — скомандовала Тереза, видя, что брат смотрит на пистолет.
Ричарда била крупная дрожь.
— Ну давай же! — давила на брата Тереза.
Ричард, пошатываясь, подошел к столу и нерешительно дотронулся до оружия. Взяв его в руку, он снял пистолет с предохранителя и взвел курок.
— Отлично, — поощрила брата Тереза. — Теперь подойди к нему и выстрели.
— Может быть, если мы снимем с него наручники и он побежит, мне будет легче... — промямлил Ричард, но оборвал фразу на полуслове — Тереза подошла к нему вплотную, глаза ее пылали зловещим огнем. Размахнувшись, она влепила брату пощечину. Этот удар вывел Ричарда из равновесия, он пришел в неописуемую ярость.
— Что ты болтаешь, дурак? — продолжала тем временем беситься Тереза. — У нас нет иного выбора. Ты это понимаешь?
Приложив руку к лицу, Ричард посмотрел потом на ладонь, словно ожидая увидеть кровь. Его ярость улеглась так же быстро, как вспыхнула. Он понял, что сестра права, и медленно склонил голову в знак согласия.
— Ну вот и хорошо, — обрадовалась Тереза, — приступай. Я буду на улице. Делай все быстро, но постарайся не очень напакостить, — проговорила она в дверях и вышла из дома.
В комнате повисла гнетущая тишина. Ричард не двигался. Он внимательно разглядывал револьвер, вертя его в руке.
Наконец Джек нарушил молчание:
— Не знаю, стоит ли тебе ее слушаться. За распространение инфекций тебе грозит тюрьма, да и то если суд докажет, что это твоих рук дело. Но за такое хладнокровное убийство по законам Нью-Йорка тебя ждет электрический стул.
— Заткнись! — взвизгнул Ричард. Бросившись на кухню, он подошел к Джеку сзади и изготовился к стрельбе.
Прошла минута, показавшаяся Джеку часом. Он затаил дыхание. Не в силах больше сдерживать воздух, он выдохнул и тут же закашлялся.
В следующий момент он услышал, как Ричард швырнул револьвер на кухонный стол и, бросившись к выходу, распахнул дверь и крикнул в ночную тьму:
— Я не могу этого сделать!
Мгновенно в доме появилась Тереза.
— Поганый трус! — бросила она в лицо Ричарду.
— Почему бы тебе не сделать это самой? — окрысился Ричард.
Тереза начала было что-то говорить, но передумала. Подойдя к столу, она взяла пистолет и встала напротив Джека, сжав оружие обеими руками. Подняв пистолет, она уперла дуло чуть ли не в лоб Степлтона. Джек, не опуская взгляда, смотрел прямо в глаза женщине.
Мушка пистолета задрожала. Грязно выругавшись, женщина бросила оружие на стол.
— Что, железная леди, тебе тоже слабо убить человека? — съязвил Ричард.
— Заткнись! — рыкнула на Ричарда Тереза.
Она побрела к кушетке и тяжело опустилась на покрывало. Брат сел напротив сестры. Оба с раздражением смотрели друг на друга.
— Это становится похожим на дурную шутку, — произнесла наконец сестра.
— Мы просто оба сильно вымотались, — примирительно проговорил брат.
— Это первая разумная мысль, которую я сегодня от себя слышу, — съязвила Тереза. — Я совершенно измотана, ты прав. Который час?
— Уже за полночь, — ответил Ричард.
— Ничего удивительного. К тому же у меня страшно болит голова.
— Да и я чувствую себя неважно, — признался Ричард.
— Давай спать, — решила Тереза. — Мы решим все проблемы завтра на свежую голову. Сейчас я уже ничего не соображаю.
В половине пятого Джек, дрожа всем телом, проснулся от холода. Дрова в камине прогорели дотла. Степлтон в надежде согреться умудрился натянуть на себя половичок.
В помещении было совсем темно. Разойдясь по спальням, Тереза и Ричард нигде не оставили включенным свет. Немного света проникало с улицы через окошко над раковиной. Привыкнув к темноте, Джек начал различать очертания обстановки.
Было непонятно, отчего он так плохо себя чувствует — от страха или от гриппа. Правда, кашель не стал хуже. Ремантадин все-таки защитил его от первичной гриппозной пневмонии.
Несколько минут Джек утешал себя мыслью о возможном спасении. Шансы были, конечно, ничтожно малы. Единственным человеком, который знал, что на бациллах чумы имеется метка Национального биологического института, был Тед Линч, но он не подозревал, что это означало. Подозревать истину могла бы Агнес, но Тед вряд ли расскажет ей о своей находке.
«Если спасение невозможно, то стоит подумать о бегстве», — решил Джек. Онемевшими Пальцами Степлтон измерил длину сливной трубы, к которой он был прикован. Джек попытался найти в ней какой-нибудь изъян, но тщетно — изъянов не было. Упершись ногами в трубу, он потянул на себя слив, но добился лишь того, что наручники больно врезались ему в запястья. Труба не шелохнулась.
Значит, бежать можно будет только тогда, когда его в очередной раз выпустят в туалет. Как это будет выглядеть, Джек пока не имел ни малейшего представления. Оставалось надеяться на то, что его тюремщики потеряют бдительность.
При мысли о том, что ждет его утром, Джек содрогнулся. Спокойный ночной сон лишь укрепит решительность Терезы. Не следовало уповать на неспособность брата и сестры хладнокровно убить человека. То, что они не смогли покончить с ним ночью, еще ничего не доказывает — утро, как известно, вечера мудренее. Они слишком эгоцентричны, чтобы быть милосердными.
С помощью ног Джек ухитрился плотнее укутаться в половик. Устроившись поудобнее, он опять попытался заснуть. Если представится возможность бежать, встретить эту возможность следует в хорошей форме — значит, надо отдохнуть.
