– Неужели мы остались живы!?
– Похоже не то.
– Простите меня за… Я не хотела. Гаэтан… Невер, он… приказал мне.
– Ладно, все в прошлом. Но вот только пистолета я вам не отдам. Она улыбнулась. Ко мне подошел Хеммет, снимавший с запястий обрывки веревок.
– Честно говоря, я уж подумал, что нам конец. С меня ужин в хорошем заведении, хотя бы «у Рика». Наше спасение стоит того, чтобы его отметить. Возле нас появился старейшина деревни и почтительно мне поклонился.
– Мы рады, что все обошлось, посланец.
– Я всего лишь обычный человек, – засмущался я.
– Ты исполнил пророчество и вернул древние символы. Отныне мы свободны от нашего проклятия. Конечно, у меня было только две статуэтки – моя и переданная коптами, но я знал и где находятся две остальные. Правда, как добыть ту, что была у дона Никколо я пока представлял весьма приблизительно.
– Меня зовут Пахомий, – представился старец. Я поклонился и хотел сказать что-нибудь приличествующее моему новому положению человека, чей приход был предсказан в пророчестве, но не успел. Наше внимание отвлек приближающийся шум мотора. Аэроплан вылетел из-за края скалы и пролетел мимо нас в сторону котловины.
– А вы говорили – не позволят ей лететь, – я торжествующе повернулся к Эльзе, – все складывается как нельзя лучше… Я закричал и замахал руками, стараясь привлечь внимание Эрики. Самолет начал разворачиваться, чтобы зайти на новый круг над нами.
– Как-то странно работает, – пробормотал Хеммет, – что-то не так. Я прислушался. Действительно звук мотора был неровным и прерывистым. Я пригляделся. Самолет повернулся к нам боком, и я заметил струйку дыма, тянувшуюся снизу из-под двигателя. Вдруг что-то хлопнуло, аэроплан дернулся и резко стал набирать высоту.
– Что происходит! Мотор чихнул, из него вырвалась яркая вспышка, и сразу же повалил густой черный дым.
– Эрика! – закричал я, – она горит!! Самолет свечой шел вверх. Потом завалился набок, опрокинулся и штопором ввинтился в зеленую бездну котловины. От него отделилась крошечная фигурка, и, кувыркаясь в ярко-голубом небе, понеслась к земле…
– О боже… Нет! Кажется, Хеммет схватил меня за плечо и не дал свалиться с обрыва, к которому я подбежал. Точно не помню. Даже моя боязнь высоты в тот момент куда-то исчезла.
– Смотри! – крикнул он мне в ухо, указывая на падавшую в бездну фигурку. Отделившаяся от нее нитка развернулась белоснежным куполом и остановила стремительное падение.
– Парашют! – одновременно сказали мы оба. Купол, плавно вращаясь в восходящих потоках, уносился все дальше, в глубину котловины. До нас донесся глухой звук взрыва – аэроплан Гамаль-бея окончил свое земное существование…
– Мы должны отправиться на поиски Эрики как можно скорее!
– И Ортенсии тоже, – дополнил меня Хеммет, – они уже двое суток как пропали.
– Да, и ее тоже. К сожалению, местные туземцы избегают углубляться в котловину. Они говорили что-то о тамошних демонах и чудовищах, но моего знания их наречия
не хватает, чтобы разобраться в деталях. Я понятия не имею, каких зверей они как называют. Кроме того, я подозреваю, что они боятся возвращения людей Ахмада.
– Он не рискнет, – покачал головой Михал, – с ним ушло очень мало людей, отчего он так и хотел нас нанять. Но больше половины своих бойцов он потерял в стычке, когда нас освобождали. С теми, кто у него остался он нападать побоится.
– Это хорошо, – кивнул Хеммет, – значит, на какое-то время про него можно забыть. Тогда мы сможем отправиться уже утром.
– Хотя бы пару человек здесь, думаю, все-таки оставить стоит, – добавил я.
– Оставим Михала, он еще не совсем оправился, и Эльзу, – распорядился Хеммет, – остальные идут на поиски.
– Но, – пискнула Эльза.
– Никаких «но», сударыня. На вашем месте я бы вообще старался лишний раз нам на глаза не попадаться, – отрезал он. Она всхлипнула, но настаивать не стала.
– Итак, – продолжил Хеммет, – карты у нас нет, но насколько я смог разглядеть с уступа, Эрика приземлилась где-то за рекой, недалеко от озера. Я попробовал набросать схему. Он развернул кусок оберточной бумаги, временно ставший картой.
– Вот эта линия – река, на которой нас утром перехватили. Она сливается еще с несколькими потоками и стекает вглубь котловины. Километрах, на глаз, в десяти она впадает в небольшое озеро. Предполагаю, что Эрику забросило куда-то в район ее устья. Я отметил это место крестиком.
– Мы точно не сможем выйти сегодня вечером? Я понимал, что подобный шаг был бы самоубийством… Но одной, ночью в джунглях. Может она вообще ранена!
– Извини, Танкред, но это невозможно, – покачал головой Хеммет. На рассвете мы снова миновали двух каменных ангелов, охранявших нижний вход в катакомбы. Наш поисковый отряд состоял из меня, Синклера, профессора, тащившего с собой несколько мешков для отлова змей и ящериц, двух как всегда молчаливых капштадцев и троих зерзурцев, выступавших в роли проводников.
– Сначала надо осмотреть место спуска у старого лагеря, – распорядился Хеммет, – нужно понять, что могло случиться с Фоксом и девушками. Тем более оно как раз в верховьях реки. Если никого не найдем, двинемся к озеру.
Туземцы показали нам удобную тропу, и мы неожиданно легко добрались до расселины с водопадом. Лестница все еще свисала вниз со скалы. Мы внимательно обследовали местность вокруг. Увы, на камнях не осталось никаких следов.
– Одно из двух, – предположил я, – или они спустились в котловину по ручью, или
как-то забрались наверх. В первом случае мы должны наткнуться на них двигаясь по
течению, во втором их мог подобрать Лярош. Вряд ли он вернулся на раскопки, даже не попытавшись нас отыскать. А путь до лагеря профессора он знал.
– Что ж, будем надеяться, что они уже в безопасности, – вздохнул герпетолог. Хеммет не удержался, и вскарабкался по лестнице. Лагерь наверху был пуст и заброшен. Спустившись, он махнул рукой в сторону котловины.
– Идем по реке. Мы достаточно быстро пересекли каменные осыпи, и вступили на плавно уходившую вниз равнину.
– Странное место, – огляделся Хеммет, – настоящие джунгли в сердце пустыни. Откуда здесь взялось столько воды?
– Я, конечно, не геолог, – оправдывающимся голосом отвечал профессор, – но
Вильмовский говорил, что под Сахарой на достаточных глубинах залегают водоносные слои, питаемые из долины Нила и даже Судана. Обычно они недоступны с поверхности, но здесь, похоже, провал достаточно глубок, чтобы эти воды смогли наполнять озера и болота.
– А реки? – удивился я, – они же стекают со скал.
– Вчерашняя гроза довольно хорошо показала, что немалая часть испаренных солнцем
вод котловины, возвращается назад в виде дождей. Видимо, именно они и питают эти ручьи и реки… Кусты и заросли травы, росшие между камней у подножия обрывов, постепенно сомкнулись в сплошной полог и мы оказались в настоящем лесу. Чтобы не потерять путь мы двигались вдоль речушки, течение которой на ровном месте стало мерным и спокойным. Тем не менее, за счет сохранявшегося уклона местности вода катилась достаточно быстро, чтобы оставаться прозрачной и чистой.
– Спроси у них, – сказал Хеммет, – нет ли короткого пути к озеру? Река, петляет, и, двигаясь по ней, нам придется сделать крюк километров в пять. Я обратился к нашим проводникам. Поняв смысл вопроса, они растерянно покачали головами.
– Говорят, что так далеко никто из них никогда не заходил. Они всегда стараются держаться у самого края скал, – перевел я.
– Тогда на что они рассчитывали, идя проводниками?
– Если честно, то они полагали, что я, как человек из пророчества, сам знаю дорогу, – смущенно пояснил я. Хеммет чертыхнулся.
– Ладно, пойдем по реке. Может хоть носильщики из них выйдут приличные. Солнце поднималось, и от воды начинало парить. В зарослях летали насекомые и
изредка перепархивали какие-то мелкие птицы. За одним из поворотов мы наткнулись на пришедших к водопою антилоп, заметив нас, животные грациозно вскинули головы и умчались в кусты.
– Странно, таких я еще ни разу не видел, – пробормотал Хеммет, – но что еще более странно, они боятся людей. Если зерзурцы сюда никогда не заходят, то почему животные нас испугались? Танкред, попытайся, что-нибудь выяснить. Я кивнул и приступил к опросу наших туземных спутников. Результат был поразительный.
– Они говорят что-то о нижнем городе, а свой называют верхним. По их словам где-то у подножия скал есть еще одно поселение, жители которого могут охотиться в этих местах.
– И мы только сейчас об этом узнаём? – возмутился репортер.
– Я все-таки не настолько свободно говорю на их наречии, чтобы запросто беседовать, – обиделся я, – а специально об этом мы их не спрашивали.
