Наконец народ растусовался по фурам, я сел за руль первой машины. В кабину второй тоже кто-то уселся, хотя разговаривая о маршруте с Виктором Колосовым, я упоминал, что смогу управлять сразу обеими машинами. Ну и ладно, пусть едут следом. В конце концов, если я буду вынужден отражать нападение, лучше пусть за рулём второй машины кто-нибудь находится, чтобы фура не сошла с трассы. Та же Веста может напасть, две сотни людей в среднем пятого уровня — хорошая добыча, хватит качнуть нескольких своих до десятки.
— Не против? — спросил Виктор, открыв пассажирскую дверь.
— Конечно не против. Вдвоем сидеть даже лучше будет.
Колосов мне нравился: в нем не было той хитрой червоточинки, как в Святославе — простой, понятный мужик, при разговоре с которым нет даже смутного ощущения, что тебя жестко наебывают.
Мы тронулись, объехали соседний с Карбышево квартал и выехали по направлению к Оренбургскому тракту, ведущему на выезд с Казани. Я держал скорость в сорок километров в час, сдвигал мешающие проезду машины, отшвыривал с пути редкие острые железки. Пару раз перехватил управление второй машины, корректируя движение. Водила там охреневает, наверное.
Спустя пол часа езды Колосов решил заговорить:
— Давно гоняешь большегрузы?
— Я в первый раз за рулём фуры.
— А-а… Просто водишь, как профессионал.
Неудивительно: когда чувствуешь всё, что происходит вокруг машины, ощущаешь центр тяжести и можешь на скорости в сорок километров в час втиснуть фуру в щель между двумя разбитыми машинами, хотя по бокам от кузова до машин остаётся около пяти сантиметров.
— Скоро перекрёсток, и слева и справа деревни. Среди вас есть деревенские, или может у кого родственники там жили?
— Послушай… У меня просьба: можешь проехать мимо перекрестка?
— Конечно могу. А смысл?
— В общем, такое дело… Нам нужно дальше.
— В другой город не повезу, — предупредил я, — Моя помощь имеет четкие временные рамки.
— Нет, в другой город не нужно. Ещё километров десять, и можно будет налево свернуть. Там лес приметный, вот нам к нему нужно.
Необходимое расстояние при скорости в шестьдесят километров — не хотелось трясти людей больше необходимого — мы проехали за двенадцать с лишним минут. Приметный лесок оказался едва ли не точкой на горизонте, но Виктор бдительно следил за окрестностями, поэтому поворот не пропустили. Размытая дорога шла впритирку к лесу, и уходила дальше в поля. Колосов попросил остановить френчлайнер так, чтобы его не было видно с трассы. Зато отсюда было видно, как в километре от нас начинаются ровные грядки картофельных полей.
— А ты жук, — восхищённо сказал я, на что Виктор заулыбался.
— И как вы дальше жить будете?
— Часть картофеля выкопаем и съедим, за остальным будем ухаживать. Осенью соберём урожай, а там уже определенность какая-нибудь наступит. Ружья нам твои выдали, пока ехали, я лошадей видел, коров. Не пропадём. Не лежит у меня душа к городу: там с первого системного дня всё по наклонной шло…
Я вышел из машины. Второй грузовик встал рядом, впритирку с первым. Люди выходили, щурились на солнце. Как я понял по матам и зазвучавшим вопросам, часть тандемовцев не знала, куда они едут.
Но мне эта суета и объяснения были неинтересны. Я отошел подальше от толпы и улегся в траву. Вокруг стрекотали кузнечики, пахло травами: прямо как в деревне, в детстве. Только не нужно косить траву и работать на огороде. Знай себе, валяйся. Но до конца я не расслаблялся, и за лежащим среди вещей ружьем внимательно следил.
На руку сел крупный овод. Я смял насекомое телекинезом, а потом поднапрягся и смял сотни других, которые кружили у толпы. В детстве мне не хватало такой способности.
Мой отдых нарушил Колосов. Витя подошел спустя пятнадцать минут ультимативных разборок, в которых советовал тем, кому что-то не нравится, возвращаться в город пешком.
— Слушай, Лёха, такое дело…
Обычно после таких слов мне говорили, почему не могут вовремя отдать долги, либо наоборот, что-то просили. Мужик ничего мне не задолжал, а значит, будет просить. И так удачно попал, гад, прямо на хорошее настроение. Если бы не иммунитет, точно подумал, что на меня навыком влияют.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Какое? — добродушно спросил я.
— Не поможешь? Нужно колодец вырыть, а ты, как мне сказали, в этом деле дока…
С колодцем я управился за час: получилась дыра в земле метрового диаметра, но закинуть ведро на верёвке и достать воду переселенцы смогут легко. Стенки я укреплять не стал, так что со временем обвалятся, но людям здесь всё равно заняться нечем, пусть нормальный колодец роют и обкладывают брёвнами стены.
— Спасибо. А можешь ещё…
Это начинает надоедать.
В итоге, я закопал фуры в землю, и вырыл несколько больших землянок для тех, кому не хватит места в фурах.
— Извини, Виктор, но на этом всё, — предупредил я Колосова, который шел ко мне с очередным "а можешь", — Понимаю, телекинетик на подсобных работах может заменить не один десяток людей, я сам бы такому человеку задачи накидывал, но увы — лимит.
На прощание я рассказал про хозяев мест и завел разговор на тему "а вот здорово было бы переселиться в подобные края, на чистый воздух". Виктор горячо заверил, что меня здесь в любое время примут с распростёртыми объятиями. Надо будет на полном серьёзе обдумать этот момент, слишком меня напрягают всякие Святославы со своими замутами. Да и Карбышево я от связанных с собой проблем избавлю — санкции по отношению к поселению не нужны, если в поселении нет телекинетика. Найду спизженные с Тандема продукты, перетаскаю со временем сюда, и буду питаться картошкой, гречкой и макаронами. Выстрою хижины из глины, буду раз в день улетать на Казанку, щипать наг и выискивать по верховьям реки биофабрики. Или лучше трахать Свиридову в выстроенной крепости?
Вариант присоединиться к тандемовцам вонял аскетизмом, и даже минимального комфорта не обещал, но не смотря на это, казался мне очень даже привлекательным. Но в этом случае придется тащить сюда продукты. Вариант со Свиридовой аскетизмом совсем не пах, но свою крепость придется строить в городе, среди кучи недружелюбных поселений. Ладно, потом решу.
Пока я возился с погружением машин в почву, часть мужиков упылила с ружьем в сторону, откуда мы приехали. Наверное, будут стрелять лошадей или коров. Я поговорил с Колосовым, узнал, что он планирует держать связь с деревнями.
— У нас практически ничего нет! То, что в кузове — крохи. Думаю, посетить деревенских, предложить им топливо или мясо какое-нибудь, если добудем. На крайний случай наменяем еду и инструменты на кольца.
— Они дорого стоят, — предупредил я, но Колосов отмахнулся, мол, разберемся.
Прощались мы на позитивной ноте. В мой ковер даже не пальнули, когда я отлетал от новообразованного поселения, а это дорогого стоит.
Глава 24
Святославу было некомфортно.
Глава Карбышево объединил вокруг себя всех жителей дома чуть больше, чем за неделю. За ничтожный промежуток времени Ковальчук сделал всё, чтобы оказаться незаменимым: подгреб управляющие ниточки, завязал на себя договора поставок еды. С другими главами поселений Святослав обсуждал вопросы взаимодействия лично, не доверяя ни курьерам ни тому же Гиге. За несколько дней Ковальчук воздвиг вокруг себя работоспособную продовольственную сеть: консервированные овощи, совершенно ненужные Карбышево, ушли военным за три бронежилета и цинк патронов, причем командир вояк остался доволен — тогда ещё он не сотрудничал с Вестой, и продукты были необходимы. Боеприпасы не были способны насытить бойцов, которые тогда подвывали от голода в казармах. Солдаты были готовы жрать даже ферраидов, и жрали бы, водись монстры в озере. Бронежилеты ушли ментовской группировке на востоке Казани, взамен Святославу дали в аренду толкового каменщика и овощевода, который за неделю обещал научить любого карбышевца основам гидропоники. Казалось бы, живи и радуйся — сидишь на самой верхушке, обласканный народной любовью, и каждый день делает твоё кресло только крепче, но вылезла неожиданная проблема. Нудный.
