Люблинская уния 1569 г. между Польской короной и Великим княжеством Литовским привела к созданию более тесного, чем раньше, союза — Речи Посполитой. Земли Великого княжества Литовского хотя и сохраняли автономию (администрация, войско), но были инкорпорированы в единую Речь Посполитую, чему также способствовало перераспределение некоторых земель между короной и княжеством (так, Киев отошел к собственно Польше). В создании польско-литовского государства были заинтересованы обе стороны. Литовское дворянство, поняв невозможность своими силами продолжать экспансию на Восток, против Русского государства, хотело заручиться польской поддержкой и одновременно получить все привилегии польской шляхты. Последнее угрожало могуществу литовских и русских магнатских родов Великого княжества Литовского (Радзивиллы, Острожские), но начавшаяся в 1558 г. Ливонская война (спор Вильно и Москвы за ливонские земли) изменила мнение аристократии княжества. Польша же обретала новые земли на Востоке, которые начала осваивать шляхта, и становилась одним из обширнейших государств Европы, страной «от моря до моря», что соответствовало государственной идеологии любой монархии, направленной на расширение границ. Вместе с тем Польша получала новые проблемы: многочисленное православное население, общие границы с врагами, Московской Русью, Крымом и турками, необходимость экономического освоения «новых земель».
Речь Посполитая исходила из доктрины государственного могущества, но не смогла успешно решить внутриполитические проблемы. Литовское католическое и протестантское дворянство стало частью польской шляхты, усвоив ее язык и стиль жизни. Но со сцены оказались оттеснены православное дворянство и Православная церковь Великого княжества Литовского, ранее занимавшие в ней ведущие позиции. Западнорусский (старобелорусский) язык был изъят из государственных документов, польская толерантность не распространялась на православных, считавшихся «схизматиками», поэтому их положение становилось в какой-то мере неопределенным. Сохраняет свою власть и значение род князей Острожских, войско запорожских казаков укрепляет польские силы, но потенциальная нелояльность православного населения, не получившего в Речи Посполитой твердой гарантии своих прав, представляла серьезную проблему, обострившуюся с вступлением земель Польской короны в Ливонскую войну.
Укреплению Речи Посполитой должны были содействовать выборы нового короля, поскольку со смертью Сигизмунда II прервался род Ягеллонов, всегда занимавший литовский великокняжеский престол. Чтобы избежать внутренних распрей, было решено пригласить иностранца. В 1573 г. новым королем стал французский принц Генрих Валуа (будущий французский король Генрих III). Для него правление в Речи Посполитой оказалось краткой авантюрой, тогда как шляхта использовала это «свободное избрание» для усиления своих привилегий, что, в свою очередь, еще больше укрепило политическую власть магнатов. В Генриховых артикулах (1573 г.) закреплялся специфический строй Речи Посполитой: выборность короля, ведущая роль сейма в государственных делах (издание законов, созыв ополчения, определение налогов), ограничение прерогатив королевской власти. Созывы сейма становились регулярными (раз в два года, даже без королевского согласия), срок заседаний регламентировался. При короле создавался совет из сенаторов, назначаемых сеймом, без санкции которого король не мог принимать никаких решений. Под нажимом средней шляхты, в основном протестантской, был принят акт о веротерпимости, который, однако, касался только западнохристианских конфессий. Было узаконено право шляхты на вооруженное сопротивление королю в случае нарушения им любого артикула, что открывало путь к шляхетской анархии и фактически к гражданским войнам. Однако последствия Генриховых артикулов скажутся лишь в XVII–XVIII вв. Король в Польше все же не стал безвольной игрушкой в руках магнатско-шляхетских группировок, а был действенным, эффективным субъектом политики. Поэтому можно говорить о равновесии властей в Речи Посполитой, типологически присущем всем государствам Центральной Европы.
С бегством Генриха Валуа в Париж для вступления на французский престол в Речи Посполитой вновь наступило бескоролевье. После стычек группировок, среди которых имелись прогабсбургская и прорусская, на всеобщем элекционном сейме королем был избран воевода Трансильвании католик Иштван Батори (Стефан Баторий, 1576–1586), ярый противник Габсбургов, выдающийся полководец. Он изменил ход Ливонской войны, нанеся ряд поражений Русскому государству. Война измотала обе державы, но Москва, ослабленная к тому же репрессиями Ивана IV, оказалась в менее выгодном положении: по мирному соглашению она потеряла Ливонию и бывшее Полоцкое княжество.
Надгробие короля Польши Стефана Батория. 1595 г. Вавель, Краков
После неожиданной смерти Стефана Батория в 1586 г. вновь начались предвыборные смуты. В противостоянии Габсбургов и представителя шведского дома Ваза победил последний, но с избранием в 1587 г. Сигизмунда III Речь Посполитая оказалась вовлеченной в династические конфликты шведского дома и в проблемы шведско-русских отношений. Начало нового периода ее истории отмечено двумя знаковыми событиями в 1596 г.: столица государства из древнего Кракова была перенесена в маленькую провинциальную Варшаву и учреждена Брестская церковная уния. Новая столица, расположенная между Краковом и Вильно, символизировала единство обеих частей Речи Посполитой и новый курс королевской политики. Церковная уния, инициатором которой выступил не папский Рим, а польская католическая шляхта, преследовала благую для целостности государства цель — перевести православных подданных, сохранив для них традиционную обрядность и церковнославянский язык, в подчинение католическому первоиерарху. Однако вместо консолидации Брестская уния еще больше усугубила конфессиональный раскол общества, так как игнорировала традиционные православные религиозные традиции и ценности, напрямую связанные с главным вопросом эпохи всеобщей религиозности — спасением души. Православие было в Великом княжестве Литовском своего рода этноконфессией, поэтому подчинение Риму в глазах православного населения означало предательство веры предков. По поводу унии развернулась жестокая полемика, часто перераставшая в открытые конфликты. В результате возникла еще одна конфессия — греко-католики (униаты), а борьба вокруг унии активно продолжалась в XVII в. В конечном счете православные в Речи Посполитой независимо от своего социального статуса оказались людьми низшей категории, что создавало еще одну опасность для польской государственности, как показали казацкие восстания 1591–1594 гг.
КУЛЬТУРА ПОЛЬШИ, ВЕНГРИИ, ЧЕХИИ И СЛОВЕНИИ В XVI ВЕКЕ
Культура региона обладает рядом общих черт, характерных для перехода от Средневековья к Новому времени. Прежде всего это переплетение готического и ренессансного стилей в архитектуре, скульптуре и живописи рубежа XV и XVI вв. Новое вырастает из старого, обогащая его смыслами и формами. В этом состоит секрет сильнейшего эстетического воздействия такого искусства. К его шедеврам относится Мариацкий алтарь в Кракове и другие краковские скульптуры Вита Ствоша (Файта Штосса), Левочский алтарь и другие деревянные резные полихромные скульптуры мастера Павла из Левочи и его мастерской, религиозная живопись монограммиста MS и Томаша Коложвари из Венгерского королевства, порталы королевского дворца, а также скульптурный декор потолка Зала посланников («вавельские головы») на Вавеле в Кракове, Владиславский зал на Пражском Граде (архитектор Б. Рид), самое большое безопорное зальное пространство в Европе. Становлению ренессансного стиля в Чехии предшествовала «владиславская готика» (названная по правлению короля Владислава И); в архитектуре в этом направлении выразился переход от конструктивной готики к декоративной. Однако отдельные проявления готики, причем на высоком художественном уровне, встречаются и в XVI в. (костел св. Анны в Вильно), хотя в контексте культуры своего времени они выглядели анахронизмами.
Ренессансные импульсы проникают в регион двумя путями: из Италии и из Германии, где они были соединены с местной, готической традицией. Итальянское влияние воспринималось как новаторское. Однако по мере его распространения и укоренения, особенно в Польше, оно также обрастало местными традиционными чертами, что придавало новый характерный облик городам и замкам, превратившимся во дворцы — с аркадами по периметру внутренних дворов и просторными парадными залами (Литомышль, Опочно, Брандыс, Баранув и др.). Влияние итальянского искусства волнообразно распространялось по Центральной Европе, начавшись в Венгрии при дворе Матьяша Корвина во второй половине XV в., затем охватив Польшу и Чехию (Королевский дворец и Сигизмундовская капелла на Вавеле, Бельведер у Пражского Града). Аристократы укореняют этот стиль в провинции (Кежмарок, Прешов, Зволен). Распространяются надгробия ренессансного типа; особенно выделяется их польская модификация, когда покойный представлен в позе спокойного сна в ожидании воскресения мертвых, что можно охарактеризовать как оптимистический эсхатологизм. Завершается период маньеристической архитектурой рудольфинской Праги и провинциальными родовыми усыпальницами Галиции (капелла Боимов во Львове).
