Не дослушав меня, он в одну секунду покинул комнату, забрав письмо с собой.
Обессиленно опустив руки на одеяло, я в изумлении захлопала глазами.
— Нет, я ему тут в любви признаюсь, а он упёрся куда-то! — и откинула одеяло, не желая лежать дальше.
Не переставая бухтеть по этому поводу, я умылась, внезапно отыскала в гардеробе Арцура своё чистое бирюзовое платье, принесённое неведомо когда и осмотрела комнату. Кровать смята, некоторые подушки вообще на полу, как и покрывало. Дверь лежит, абстрактно расположившись на ковре, а одна из петель даже осталась на проёме, когда её пара кисло висела на двери.
Путём хождений по комнатам, определила, что Арцура дома нет совсем. Надеюсь, не Мираклия бить отправился? Мысль о догадке заставила поднять неприятную волну мурашек. И я надеюсь, что ему не понадобилось сейчас побыть где-то в одиночестве на четверо суток?! Я тогда ему тоже устрою взбучку века! Конечно, как он это сделать не смогу… Воспоминания минувшей ночи заставили щеки поалеть, а сердцебиение участиться.
— Мяу-у? — донеслось снизу и кое-кто пушистый потёрся о ноги.
Потеряв нить мыслей, опустилась на корточки и взяла в руки потяжелевшего белого котика.
— Хорошо ты отъелся, — с добротой покачала я головой, потираясь лбом о макушку.
Какие же красивые у него жёлтые глаза! А на фоне белой шерстки они буквально светились!
— Тебя кормил Арцур, или как? — поднимаясь, спросила я у котика, укладывая его на руках.
Впустив коготки в ворот платья, Рион мурлыкал что-то, жмурясь и мерно виляя хвостом. Голодным он не выглядел. Уже минус одно голодное существо в доме. А вот я была зверски голодной, уж не думала я, что плотские утехи забирают столько энергии.
Когда голод был утолён, ни о чём не думая, направилась в лабораторию. Когда делать нечего — надо варить зелья! Открыла дверь и «О, чудо!» Арцур нашёлся! Скрестив руки на груди и поставив ноги на ширине плеч, он глядел в витражное окно и совершенно никак не отреагировал на моё появление.
— И почему мне хватило мозгов пойти сразу в лабораторию? — хныкнула я, тихонько прикрывая дверь и спиной облокачиваясь об неё.
— Я только вернулся, — тихо ответил он, опустив голову вниз.
— Откуда? — как можно спокойнее поинтересовалась, хотя самой хотелось подойти и обнять его за талию, уткнуться носом в спину и бесконечно говорить слово «Люблю».
— От Мираклия.
— Морду бил?
— Лучше.
— Что может быть лучше, чем набить морду врагу?
— Правильно рассчитанная смесь раствора и аллергена. Отныне у него непереносимость железа, а ночью появится аллергия на перья, — более ожившим голосом разъяснил мне Арцур.
Аллерген он мог вылить на подушку, в которой главным возбудителем были перья, а раствор… Я могла лишь строить догадки, как Арцур смог вызвать у Мираклия непереносимость к железу, которое окружает его круглые сутки. Ох, и удалась у Арцура месть! Масштаб его действий, безусловно, был велик.
— Илишшаром я стал не по своей воле, — внезапно начал он, поднимая голову и я невольно сделала шаг вперёд, приготовившись слушать упущенные Ворном моменты. — По возвращению с какого-то приёма, где маги обсуждали созданную мной сталь с особыми действиями, я вошёл в дом и сразу обратил внимание на тишину. Сёстры обычно сидели допоздна в гостиной, а в тот раз все светильники были неактивны. Оказалось, они вся моя семья была связана в столовой, а встретил меня Ворн Амротт — наиболее приближённый к короне герцог. Это он заставил Мираклия похитить тебя и его письмо ты передала мне. Так как я сомневаюсь, что Мираклию хватило бы мозгов похитить тебя для разговора и забрать все твои артефакты.
Осторожными шажками, по стеночке, я понемногу подбиралась к Арцуру ближе.
— Он предложил мне сделку — либо я работаю на него, и моя семья забывает об этом инциденте, здравствуя и дальше. Либо он убивает всех и накладывает на меня печать, не позволяющую мне покончить с жизнью и попросить убить меня кого-либо. Он продумал всё, поставив меня в безысходное положение, и чтобы я согласился работать на него. Я бы не смог жить, зная, что из-за меня перерезали всю мою семью: отца с матерью, тётушку, трёх сестёр и брата, у которого только начал проявляться магический дар. Работа с Ворном заключалась в изготовлении оружия, некоторых растворов, зелий и прочего. Но когда у него не осталось людей, которым можно было доверять, он сделал меня свей правой рукой и мне раскрылся новый мир. Беззаконный, жестокий и без всего святого, — его взгляд помрачнел. — Не буду отрицать, я не жалел никого, кого предавал, а затем убивал. Они заслуживали смерти, так как творили с другими ужасные вещи, описания которых брала дрожь даже нас с Ворном. У нас с ним была масса врагов, одна из которых чуть не убила меня, оставив этот шрам на шее, — Арцур дёрнулся от собственных воспоминаний.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Девушка! Шрам на шее ему оставила девушка! Боги, какой же это был удар по его самолюбию! И мне теперь понятно, почему Ворн мне не рассказал при каких обстоятельствах Арцур попал к нему. Я б тогда не сдержала проклятий в его сторону. А сейчас смысл их говорить? Дела минувших дней всё-таки. Но боги, как же сильно потрепала жизнь Арцура!
— Карциния была очень остроумной, привлекательной и видной дамой. Удивительно, что такой бриллиант, как она, оказался среди гнили королевства Юшти.
Я напряглась, чувствуя, как колючие иголочки ревности настойчиво покалывают изнутри. Вероятно, у Арцура с ней был роман?
— Но что меня больше поразило, так это то, что Ворн поддался её женским чарам, позабыв про свой холодный расчёт, он дал ей слишком приблизиться к себе.
Фух, как от сердца отлегло, это была не пассия Арцура.
— Я не доверял ей, но скрывал свою неприязнь, держа дистанцию, наблюдая издалека. Было не сложно догадаться, что она что-то задумала и для этого ей нужен был Ворн. Я хотел выведать, что ей нужно, но когда она внезапно начала лезть с особыми предложениями развлечься, тогда-то она и узнала моё мнение о ней и нанесла удар. Оказывается, она планировала меня убить во время тех самых развлечений. Я выжил только потому, что клинок из ядовитого металла, с помощью которого была нанесена рана, делал я сам, а значит, знал и противоядие. Карлиция понесла жестокое наказание от Ворна, но наблюдая за этим с другого конца комнаты, тогда я понял, что устал. Устал видеть эту кровь, устал лгать и использовать кого-то в своих целях. Ворн не отпустил бы меня. Я был удобен ему, так как мог и в любой момент прикрыть на приёме и мог предоставить любое оружие. Поэтому, не взирая на клятву верности, я поставил всё так, что он сам сорвался со скалы и разбился. Но я так думал только в первые часы, когда связующая меня с ним связь должна была развеяться. Этого не произошло. Поджигая его дом с телами убитых и забирая все амулеты и оружие, я думал о том, что же будет с моей семьёй, когда Ворн придёт мстить? Они тогда путешествовали на южных землях, но что с ними станет, когда они вернутся? На какое-то время мне пришлось отправиться к ним и убедить не возвращаться некоторое время в Юшти из-за случая с герцогом Амроттом. В королевстве он имел большое уважение, а его убийство напугало многих. Они послушались, и я мог скрываться дальше. Странствовал по королевствам в тех целях, чтобы затерять свой след. У меня была связь с Амроттом, поэтому мне пришлось почти отказаться от магии, чтобы не выдать себя.
Как-то мать мне прислала конверт с двумя письмами — одно её, написанное в панике, и второе от Ворна с его особой печатью. В письме Ворн приглашал мою семью вернуться обратно в Юшти. Прочтя это, мать испугалась и отправила его мне, а это был хитрый способ передачи информации для меня. Магическими чернилами, состав которых знал только я, Ворн мне писал, что не тронет мою семью и поставил магическую печать в доказательстве правды его слов. Позже я смог спокойно вернуть семью на родину, но сам продолжал скрываться. До сих пор храня вынесенные из дома Ворна амулеты и оружие. Какое-то моё, какое-то отнятое во время схватки. У каждого меча своя история. Если захочешь, я покажу тебе комнату с моим прошлым, — он не сдержал смешки.
