— Поняла, — и забрала письмо.
Наши руки охватил магический обруч и тут же потух. Чёрт возьми, магическая печать! Теперь, под запретом магии я ни за что не смогу рассказать Арцуру истинную правду! Ворн хорошо подстраховался!
Злобно запрокинув голову, я хотела сказать ему пару ласковых, как он заговорил отстранённым голосом, ни смотря на коснувшуюся его губ усмешку:
— И да, Алианна, я не сказал вам главного: тех, кого мы бесчисленно убивали с Арцуром, заслуживали этой смерти. В королевстве Юшти было легко спрятаться от законов, поэтому туда и съезжались все, кто сильно напортачил у себя на родине. Избалованные детишки знати, позабывшие о морали. Маги, опустошившие чей-то резерв, обрекали себя скрываться всю жизнь ради магической силы. Беззаконники, убийцы, насильники и все они имели титул и власть. Сколько я жил среди аристократии, считающей себя верхом благородия, лишь изредка я видел по-настоящему благородных магов чести и достоинства. Я не хочу, чтобы вы знали какие ужасные вещи делает знать, сократившая своё мировоззрение на золоте и власти, но в сравнении с ними, у меня и Арцура честь остаётся нетронутой и совершенно без пятен.
Вспомнились Лютиль и Риаль, чья жизнь пошла под откос из-за одной прихоти влиятельного графа. Видимо, именно таких графов и убивали Ворн с Арцуром.
— Тем не менее, Арцур не захотел продолжать работу с вами.
— Он не мог найти себя. Его призвание — это алхимия, хоть он и вправду искусный боец, — Ворн с грустью опустил глаза, видимо, вспоминая дела прошлых лет. — Он сам вам расскажет, как попал ко мне.
Только я кивнула, как мужчина вскинул голову и, сощурившись на меня на секунду, развернулся к карете.
— Тогда прощаемся, — махнув рукой, он ещё раз скользнул по мне взглядом и запрыгнул в карету.
Кучер махнул кнутом по спине тройки лошадей, и деревянные колёса пошли в движение, унося карету.
Похлопав глазами, я мало поняла, что это сейчас было. «Раз!» и уехал, когда я не успела даже рта раскрыть.
Вздохнув, я засунула письмо с сургучовой печатью в карман мятого платья, откинула волосы назад и потопала к каменным ступенькам. Мне предстоял очень долгий путь, испытающий мою сущность на прочность. Сейчас боги увидят — на что способна ведьма без своих зелий.
Нет, лучше бы этого боги не видели. После трёх кругов у меня болели ноги, после пятого я уже никуда не хотела идти, а после восьмого думала, что умру прямо тут и меня никогда не найдут (по крайней мере живой). К позднему вечеру я с трясущимися ногами поднималась по последним ступенькам, уже видя верхушку дома, я мечтала увидеть долгожданный свет из окон. Шаг, ещё, ещё и-и-и… Свет не горел ни в одном окне.
— Арцур, ты совсем совесть потерял, шарахаясь где-то в такое время? — вслух спросила я и растянулась на колючей траве.
Конфетка притопала ко мне и с недоверием стала тыкать в меня хоботом. Встречала только она, значит Арцур умотал куда-то на грифоне. Видимо, моего исчезновения никто и не заметил. Обидно.
— Да жива я, — и в доказательстве подняла ладонь.
Слониха протрубила в хобот, потопала ногами-колоннами и снова начала возить по мне хоботом.
Ясно, если лежать, то только в своей кровати. Не без помощи хобота Конфетки, я поднялась и с отваливающейся поясницей пошла к крыльцу. Подтягиваясь по деревянным периллам, преодолела очередные ступеньки и нажала на ручку двери. Она открылась легко и свободно, открывая мне тьму коридора.
Первым делом пошла в лабораторию, отыскала там энергетическое зелье и сделала небольшой глоток. Там же меня встретила метёлка, обрадованная моим приходом.
— Теперь можно жить, — прислонившись к краю деревянного стола, я прислушивалась к разливающейся по телу энергии и определила одно — надо поесть.
Сделала налёт на кухню Арцура, в очередной раз, оценив лиловые полы. Отпивала чай из кружки, глядя на сумрак леса через окно. Убывающая луна робко озаряла ещё не до конца потемневшее небо с мелкими блёстками звёзд. Рион тоже нашёлся и сидел на подоконнике, лапой вылизывая наетую морду. А вот Арцура на грифоне всё ещё не видать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ой, да ночевать он по любому прилетит, — и с этими словами поставила кружку на стол.
Направилась в комнату Арцура. Взяла полотенце, одну из рубашек и закрылась в душе. Письмо Ворна предварительно оставила на небольшом столике.
Но кто бы мог вообще подумать, что пока я буду мыться, в доме разнесётся грохот и чьи-то тяжелые шаги, явно не предвещающие ничего хорошего. Это явно был не Арцур. С чего бы ему так ходить по собственному дому?
Завернувшись в полотенце и покинув купальню, я прислушалась к шуму за дверью. Шаги… Шаги… Звук слетевшей к кикиморовой бабушке двери с петель. Внутри всё похолодело, а колени затряслись как желе. Кажется, даже прилипшие к телу от воды волоски поднялись в испуге.
В голове начали мелькать сумбурные мысли, не покреплённые ни логикой, ни здравым смыслом.
Ну всё, сейчас этот кто-то, кто давно охотился на меня, откроет дверь в ванну и убьет. А потом придёт Арцур, увидит выбитые с ноги двери, затем найдёт моё бездыханное тело, прикрытое влажным полотенцем. Или не прикрытым вовсе, кто его знает?
Дверь резко открывается, я вижу блеск стали и в следующую секунду я уже прижата к вспотевшему кафелю с приставленным к шее лезвием клинка. С замеревшим дыханием поднимаю глаза на лицо мужчины, но уже по красному шраму на шее понимаю, кто так легко разбомбил половину дверей в доме. Ну да, мы же на мешках с деньгами сидим, нам можно.
— Крахт! Алианна! — убийственно-холодный взгляд болотных глаз сменяется облегчением. Арцур бросает клинок на пол и обхватывает моё лицо кожаными перчатками.
Я в этот момент выдохнула через нос и почувствовала, как расслабилось напряженное тело. Проморгавшись, хотела уже высказать, как он меня напугал… Как мой приоткрытый рот захватили его губы, а тело стиснули в отчаянных объятьях. Мои голые руки обняли его в ответ, и я через полотенце почувствовала, сколько было на нём холодного железа. Обычно он ведь ходит в легкой одежде, а тут такое облачение.
Арцур целовал страстно, жарко и так, словно в последний раз, или как после долгой разлуки. Он даже не давал ответить мне. Целуя эгоистично и яростно.
— А теперь, милая моя, ты расскажешь, где пропадала четыре дня, не оповестив о своём исчезновении, — невпопад дыша, проговорил мужчина, когда выпустил мои губы.
Освободившись от моих рук, он одной рукой схватил запястья и возвёл их над головой, прижимая к поверхности кафеля. Тазом он прижал меня ещё больше к стене и закрывая ногами возможные пути отступления в бок, встал максимально близко и тесно.
— Арцур!? — испуганно воскликнула я, посмотрев на удерживаемые руки. Я не могла пошевелиться.
Тело прижато его телом, а руки сжаты над головой. Плен! Снова!
— Просто мне так будет спокойнее, — объяснил он.
— С тобой точно всё хорошо? — осторожно уточнила я, вглядываясь в его лицо.
— Нет! — рявкнул мужчина, вжимая меня в стенку ещё больше. — Я даже предположить не мог, что оставив тебя одну, ты исчезнешь невесть куда на четыре дня, чтобы потом объявишься в моём доме! Я облетел всё королевство в поисках тебя! Заставил работать всех стражей, когда Валефор даже не пожелал слушать о твоём исчезновении, посчитав это исключительно твоим решением — уйти в неизвестность. Когда ему надо, тогда он тебя достанет откуда угодно. Алианна, я думал, что с ума сойду за эти четыре дня!
— А может я хотела побыть в одиночестве эти четыре дня? — разозлившись, зачем-то ляпнула чистую ложь.
— Вот значит как? А предупредить не судьба? — вскинул он брови, в бешенстве глядя на меня.
— Это решение было принято спонтанно, — скосив взгляд, ответила вполголоса.
Зря я это начала. Теперь Арцур зол, а ведь я ещё наговаривала на него, что обо мне никто не беспокоился. Это мне нужно было кинуться ему на шею и поцеловать после разлуки, а не вот так…
— Хорошо, — ровно сказал он, на секунды прикрывая глаза. — Слушай: ты сейчас должна запомнить и принять к сведению, что я не думал, что всё выйдет таким образом, но ты вынуждаешь меня начать твоё наказание именно так.
