- Все, пора! Включаю электронную синхронизацию!
Входная дверь с глухим гулом захлопнулась у меня за спиной. Я вздрогнул и посмотрел на Тернера, сидевшего справа от меня. Тот кивнул:
- Ну, вот, Максим, сейчас и увидишь, что это такое! А то ты в прошлый раз в инерционной камере отлеживался.
Он замолчал. Лицо его сделалось напряженным. Подавшись вперед, он склонился над пультом и нажал несколько кнопок. На большой наклонной панели замерцали малиновые душки каких-то шкал. Красные стрелки измерителей напряжения гравитации метнулись вправо и нервно затрепетали. Желтые циферблаты на стойке между экранов уже отливали багровым светом. Но все это было теперь где-то внизу, - медленно и плавно наши кресла поднимались вверх, к потолку зала, вместе с частью выгнутого пульта. У меня захватило дух. Я повернулся к Тернеру, хотел спросить его, что все это значит, но не спросил. Внимание мое привлек экран заднего обзора, на котором серая мгла, окружавшая нас, странным образом потемнела. Я не сразу сообразил, что это просто кажется от яркого голубого пламени, змеистыми нитями пронизывавшего серую пустоту со стороны кормы корабля. Неожиданно кресла остановились, и стали медленно поворачиваться по горизонтальной оси. Я почувствовал, что лежу в объятиях мягких выступов подлокотников. Боковой экран перестал быть виден, зато громадное кольцо главного экрана выдвинулось вперед, и нависло прямо над нами, разрываемое посередине голубым диском локатора. Со своего места я мог видеть профиль Девида Купера. Внешне штурман казался совершенно спокойным, но я заметил, что он волнуется не меньше меня.
Тяжелый медный удар снова потряс пост управления, заставил меня снова вздрогнуть. Где-то внизу, за стенами зала, надрывно и протяжно завыла сирена. Звук ее повторился несколько раз и смолк. Я оглянулся на плотно запертую дверь и услышал глухой голос Купера:
- Внимание! Линии силовых напряжений сбалансированы. Включаю предохранители температурной деформации и отражатели шаровых сгущений минус-поля.
- Понял тебя! - отозвался Тернер из глубин своего кресла. - Даю каскадный поток! По третьему сигналу включай магнитные гасители инерции.
Я заметил, как он пододвинул рычажок в подлокотнике своего кресла, и спустя минуту прозрачный колпак укрыл пилота с головы до ног, повторяя очертания кресла. Я поспешно протянул руку, нащупывая нужную кнопку. Купол из органического стекла тут же накрыл мое кресло, выдвинувшись откуда-то из-за головы. Я едва успел застегнуть упаковку посадочного сидения, как включилось мощное магнитное поле. Это я понял по тому, как нервно прыгнула стрелка на крохотном индикаторе, укрепленном с внутренней стороны колпака, чуть ниже моего левого плеча. В остальном все осталось неизменным, но невидимые силовые линии уже окружили прозрачный купол стремительным вихрем. Мягкие резиновые выступы кресла удерживали меня в одном положении. Слабый вибрирующий звук достиг моих ушей сквозь толщу защитной сферы, повторился два раза и растворился в звенящей тишине. Прямо перед моими глазами стоял гигантский обруч экрана, на котором уже начало происходить что-то невероятное.
Под днищем корабля заклубилось разноцветное сияние, сгустилось в огромный шар и вдруг устремилось вниз, пронизывая глубины серой пустоты. Я почувствовал, как корабль содрогнулся, по его корпусу пошла частая дрожь. И тут же какая-то исполинская сила ударила сверху, закладывая уши чем-то непробиваемо плотным. В глазах у меня потемнело. Неведомая чудовищная мощь продолжала давить со всех сторон, вдавливая меня в кресло. Но, взглянув на экран, я сразу забыл об этом, потому что разноцветное сияние под кораблем превратилось в ослепительно светящуюся голубую дымку, спирально завивавшуюся вокруг корпуса ракетоплана. Еще мгновение, и стремительная река серого огня затопила пост управления. Я зажмурился, ослепленный этим неистовым огнем, чувствуя, как волосы встают дыбом на моей голове. Все мое существо сделалось таким маленьким и ничтожным перед этой необузданной огненной стихией. Мне захотелось кричать и выть от страха. Но даже кричать я не мог.
Неожиданно бивший отовсюду серый огонь стал фиолетовым, и ликующий голубой пламень ударил по экранам с хлестким звуком разбивающегося вдребезги стекла. Я увидел, как серая пустота перед кораблем стала медленно сдвигаться с нижнего левого края экрана. Мрак и холод космической ночи надвинулись вплотную, хлынув на все экраны черной вздыбленной волной. В посту управления стало темно и тихо. Точки самосветящихся индикаторов, словно далекие звезды, едва мерцали над моей головой. Слабое, похожее на лунное, свечение, неизвестно откуда проникавшее внутрь корабля, отразилось в розовом хрустале широких циферблатов справа. Я скосил глаза в эту сторону и похолодел от ужаса. Из-за края темного облака, сменившего на экранах серую пустоту, выползал обжигающий огненный шар, разбрасывая в пространство дико взлохмаченные снопы белого света. Еще секунда, и ракетоплан испариться в этой клокочущей плазменной громаде!
Я судорожно вцепился в подлокотники своего кресла, но тут же сообразил, что мои страхи напрасны. Огненный шар медленно сдвигался по левому краю экрана, и я уже понимал, что это всего лишь центр Галактики появился на несколько секунд во всей своей светоносной мощи миллиардов звезд, и тут же исчез за плотным облаком космической пыли. На месте этого страшного призрака остались лишь светящиеся пятна газа, да грозди ярких звезд, потянувшихся к низу экрана по наружному рукаву Галактики. Впереди, в бездонной черноте пространства, просматривалась отдаленная туманность с взлохмаченными краями, и созвездие из пяти тусклых желтоватых звездочек. В стороне же от них ярко сияли две близкие белые звезды, похожие на пятна белого размытого света.
Эд Тернер передвинул рычажок на подлокотнике своего кресла, и оно повернулось на оси. Теперь пилот оказался перед пультом. С минуту он изучал показания приборов, затем откинулся на резиновую подушку сидения и облегченно вздохнул. Наблюдая за ним, я тоже почувствовал необычайную легкость и странное облегчение. Наш корабль вырвался на звездный простор, и все страшное было теперь позади. Остался лишь короткий путь среди звезд по давно проторенной дороге.
Тернер сдвинул колпак со своего кресла и отер рукавом вспотевший лоб. Монотонное гудение силового поля постепенно стихло, индикаторы инерции пришли в устойчивое равновесие на срединных отметках шкал, и пост управления снова наполнила спокойная тишина, нарушавшаяся теперь лишь веселым перезвоном навигационной установки. Тернер посмотрел на меня и ободряюще улыбнулся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
