по разврату и похоти по достоинству, Дима набрался смелости и решил расшевелить замершую Джей мысленной провокацией.
— А ты ни чо так тёлка. Зачётная. Но зная тебя, ни за что бы не повёлся на твои прелести. Хотя понимаю, учитывая твоё всемогущество, если б захотела, то я бы уже сдох от желания обладать тобой. В сексуальном плане, само собой.
— Расслабься, — прогремело в пустоте в буквальном смысле, словно гром с неба. Но тут же ожив, Суккуба улыбнулась своим светящимся ликом и заговорила сама, не прибегая к помощи спецэффектов сверху, хотя божественность в голосе никуда не делась, — у тебя на меня денег не хватит.
От первого громоподобного слова у Димы волосы встали дыбом, и на тело десантировались миллионы мурашек. Толи от неожиданности, толи небесный гром обладал таким свойством воздействовать. Но когда ангел заговорил самостоятельно, то, несмотря на всю грандиозность его голоса, молодого человека отпустило, и он даже облегчённо вздохнул, начиная вновь нормально соображать.
— Что такая дорогая? — попытался поддержать несерьёзный диалог молодой человек, сообразив, что потусторонняя сущность настроена игриво.
— Ни то слово, — в том же легкомысленном тоне продолжила Суккуба, — сколько не предложишь — откажусь.
Ангел плавно наклонил корпус вперёд, выдержал очередную мхатовскую паузу и уже вполголоса закончил:
— Потому что бесплатная. А халяву не купишь.
Приступ демонического хохота чуть не порвал бедного смертного на миллиарды маленьких Димусек. Именно такое ощущение возникло у лежащего пластом и всё ещё подёргивающегося Димы, когда она закончила веселиться.
Он с большой осторожностью сел. Вновь кружилась голова и тошнило. Вестибулярный аппарат просто разрывало в клочья. Глаза не видели опору, передавая мозгу информацию о зависании в воздухе, но пятая точка с руками вполне достоверно опирались на что-то ровное и жёсткое. Словно сидел на идеально прозрачном стекле, определяемым только на ощупь.
Наконец осознав, что если не прекратит попытки визуально фиксировать опору под собой, то его вырвет, Дима сосредоточил внимание на восседающей перед ним Суккубе. Убедив себя, что просто находится на полу. Подобрал к груди колени, обхватил руками, чтобы не видеть уходящую под ним в никуда пустоту, глубоко вздохнул, сглотнул набежавшую слюну и уставился на два бугра на грудине чёрного ангела, прижатых, словно плотным спортивным купальником, но не расплющенных при этом.
— Я. Жду, — через несколько секунд взаимного созерцания друг друга, разделяя паузой слова, проговорила Джей.
— Чего? — в недоумении поинтересовался Дима, переводя взгляд с грудей на светящийся лик, полагая, что это как раз он находится в состоянии «я жду», непонятно зачем притащенный Джей в этот тошнотворный для человеческого организма мир.
— Ответ на дополнительное задание, — спокойно и без эмоций объявила она своё требование.
Дима: — Твою ж мать! А я и забыл про него. Что там было? Что-то про элементы женской психологии необусловленной физиологией? Я тогда ни хрена не понял и обещал подумать как-нибудь потом. А сейчас мало того, что не знаю, так ещё и забыл к едреней фени.
— А что будет, если я не смогу ответить? — с надеждой на халяву поинтересовался ученик, полагая, что основной экзамен сдан, а дополнительный вопрос является лишь ничего не значащим бонусом в плюс или минус, который уже не может повлиять на прохождение аттестации в целом.
— Ничего не будет, — успокаивающе ответила Суккуба, поднимаясь с трона и тут же растворяясь в серой дымке вместе с ангельским седалищем, оставляя аттестуемого в полном «ничто» со всех сторон.
Почти минуту Дима находился в состоянии прострации и от неожиданности её исчезновения, и от полной потери ориентации в пространстве, лишившись визуального якоря в виде потусторонней сущности с прилагающийся к ней мебелью.
Наконец, он закрутил головой по сторонам, в надежде отыскать Джей где-нибудь в другом месте. Оглядел верх, заглянул вниз, но всё, чего добился — вновь взбесившийся вестибулярный аппарат. Это заставило лечь на спину, раскинуть руки с ногами, расслабиться, приняв форму морской звезды на морском дне, и интенсивно подышать, успокаивая внутренности.
Дима: — Я так понимаю, что «ничего не будет», это не в смысле, что мне за это ничего не будет, а в смысле, не будет вообще ничего. Вот как сейчас.
Эта нерадостная мысль пришла в гудящую голову при созерцании подсвеченной изнутри серости, что вроде бы ассоциировалась с верхом, исходя из того, что он лежит на спине.
Дима: — И как долго это «ничего» будет продолжаться? Скорей всего, пока я не найду ответ на поставленный вопрос. С неё станется. Мол, сиди тут хоть всю жизнь. А если я в туалет захочу?
И тут молодой человек впервые за время пребывание в непонятной пустоте обратил внимание на свои физиологические потребности, … и ни одной не обнаружил. Ни пить, ни есть, ни спать абсолютно не хотелось. Даже реши он нагадить тут из принципа, ничего бы не получилось. И капли бы из себя не смог выдавить.
Дима: — Надо же, — с нескрываемым удивлением отметил мученик ангельской педагогики, — что называется, созданы все условия для думающего человека. Не захочешь, да начнёшь заниматься умственным трудом.
Он ещё немножко полежал, а затем закрыл глаза и принялся для начала вспоминать формулировки Суккубы по поводу чёртового дополнительного задания. И первоначальную, и упрощённую. Как ни странно, но стоило ему только задуматься над этим, как в голове тут же всплыл голос Джей, словно аудиозапись, повторяющая в точности сказанное в уэде при выдаче задания.
Дима: — Да. Не хило иметь такую наставницу. Раз сказала — на всю жизнь запомнил. Любопытно. Это у меня такой дар открылся или это суперспособность преподавателя? Скорей всего, второе. С чего бы это ей одаривать меня такой плюшкой? Фу, Дима, брейк. Не о том думаешь. И так вопрос: какие поведенческие стереотипы, притом необусловленные физиологией, в дальнейшей эволюции женщин превратились в стойкие элементы психики? Какие привычки бесправного периода существования слабого пола перекочевали в современную жизнь в виде рудиментов? То есть они им как бы уже не нужны для выживания, тем не менее, имеют место.
Абитуриенту надоело валяться на спине, и он, не открывая глаз, перевернулся на живот, пристроив подбородок на сжатый кулак.
Дима: — Суккуба тогда посоветовала примерить чужое поведение на себя. Что ж, попробуем.
Понимая, что спешить теперь некуда, решил побывать в шкуре каждого, кого встретил в локации. Притом, выстроив в очередь по мере её прохождения, стараясь вычленить: что в том или ином персонаже женского, а что мужского. Уверовав в утверждение Джей, что каждый реальный человек имеет в своей психике и то, и другое, только в разных пропорциях.
Первым анализу подвергся жрец. Он тут
