Сегодня ни у одного человека в нашей стране, если только он сознательно себя не обманывает, нет сомнений в том, что ныне лежит на весах, и что совершается ныне.
То, что будет происходить в России вплоть до 7 мая 2012 года — не просто еще одно преступление овладевшей ею бригады воров и убийц, не просто приведение в исполнение вынесенного стране смертного приговора № 07–05–12.
Это надругательство в особо извращенной циничной форме над великой цивилизацией, её культурой, историей, душой, её взлетами и падениями.
Генеральная репетиция финальной мизансцены 1200-летней истории России — деловито волокущая её по красной кремлевской ковровой дорожке в кабинет приблатненная моль, похотливо вихляющая бедрами.
Крот
6 июня 2011 года
В нашей предельно закрытой, мафиозной по сути системе власти, носители которой связаны омертой, завелся крот, парадоксальным образом объединяющий в одном физическом лице русского Ассанжа-публикатора и его информатора на самой вершине власти.
Мне уже приходилось ссылаться на его бесценное свидетельство о безнадежном тупике политики Кремля на Северном Кавказе.
Крота этого зовут Алексей Алексеевич Венедиктов. Как у многих талантливых людей у Алексея Алексеевича есть свои маленькие, по-своему даже трогательные слабости. Так, он обожает регулярно демонстрировать завороженно внимающим слушателям свою интимную посвященность в дела и помыслы лиц, принимающих в нашем государстве важнейшие решения, тех самых, кто в доверительной беседе может по-приятельски бросить ему: «Понимаешь, Алексей, ты садишься в это кресло и на третьей минуте у тебя сносит крышу».
Очень любопытна, в частности, его инсайдерская «длинная телеграмма» (dp.ru/a/2011/05/20/Aleksej_Venediktov_Puti/). Сенека при наших Неронах или Эккерман при наших Гете (выбирайте на любой вкус) в целом подтверждает в ней картину, которая уже сложилась у большинства экспертов:
Несмотря на все личностные и клановые противоречия правящая бригада как институт организованно и целеустремленно готовится к пролонгации себя любимой во власти еще как минимум на 12 лет. Бесспорным альфа-самцом кремлевского прайда сегодня является В. В. Путин. Он же им и останется. Скорее всего на этот раз снова в формальном качестве президента. Хотя этот вопрос скорее технический, чем принципиальный. Возможны и иные тактические комбинации с участием или без участия Айфончика. Но это уже не ему решать, что он и сам прекрасно понимает, как бы старательно он ни надувал щечки и чирикал в Твиттере.
Достоверен и оглашенный публикатором список членов политбюро бригады — Путин, Медведев, Сечин, Чубайс, Собянин, Сердюков, Иванов, Иванов, Кудрин, Прохоров(?)… Забыты, пожалуй, только Абрамович, Нарышкин и Дерипаска. Все как на подбор достойнейшие сверхуспешные люди, миллиардеры и мультимиллионеры.
Самая содержательная часть венедиктовской телеграммы — для характеристики как его всеблагих собеседников, так и самого автора, — это размышлизмы о том, чем же все-таки будут заниматься во власти эти наши замечательные современники после 2012 года, как для себя они оправдывают выписанную ими самим себе пожизненную лицензию.
И здесь с кротом происходит удивительная метаморфоза. Если в остальном тон изложения его «застольных бесед» был достаточно ровным и отстраненным, временами даже несколько скептическим, то, повествуя об экономических задумках бригады, он неожиданно вытягивается в «либеральный фрунт» и становится ассенизатором и водовозом, путинизмом призванным, трубадуром и глашатаем прогрессивных реформ четвертой каденции национального лидера. Послушайте сами:
Поэтому политическая команда, которая находится у власти, куда мы включаем Путина и Медведева, Чубайса и Сечина, а теперь, как выясняется, Прохорова и Кудрина, и Иванова того и другого, — эта политическая команда будет проводить реформы. Следующий президентский цикл — 6 лет. Это означает, что у президента есть 3 года на непопулярные реформы. Полсрока вы можете проводить непопулярные реформы, а потом зализывать раны населению. Это значит, нас ожидает настоящая реформа образования и здравоохранения, настоящая пенсионная реформа. И это все 2012–2015 годы, и, насколько я знаю, нынешняя команда это понимает.
Это очень важная история, но не потому, что это судьбоносные выборы: придет та же команда — неважно, Путин, Медведев, Собянин, Сердюков…
Важно то, что политическая команда готова к реформам. Поэтому мы будем жить тяжелее и по-другому.
Я не знаю, каков будет уровень реформ. Я понимаю направление — восстановление конкуренции.
Иначе не выжить. В данном случае я имею в виду экономическую, а не политическую конкуренцию: глубокие, я бы сказал — антинародные, как скажет Геннадий Андреевич Зюганов, реформы. Собственно, гайдаровские-2, грубо говоря.
Алексей Алексеевич, в следующий раз передайте, пожалуйста, тем наверху, чтобы они больше не вешали Вам, школьному учителю истории, а может быть, и самим себе лапшу на уши.
«Непопулярные реформы» они скорее всего действительно проведут, и жить мы будем тяжелее. Это верно. Но ведь экономика России не развивается и будет продолжать деградировать не оттого, что еще не все паразиты-пенсионеры передохли, Прохорову еще не удалось ввести 60-часовую ё-рабочую неделю и старшеклассники все еще бесплатно изучают математику. А потому, что не может быть никаких творческих импульсов в созданной «реформаторами» мертвой, не имеющей ничего общего с конкурентным рынком среде, где вся вертикаль от альфа-Цапка всея Руси до участкового полицая набухла воровскими общаками, закупорившими все социальные лифты.
«Непопулярные меры» двадцатый(!) год подряд обещает и навязывает народу (чтобы ему когда-то потом в светлом будущем стало хорошо) политический класс России, реализовавший за эти же двадцать лет реформ очень популярные в своем узком кругу меры по бесстыдному личному обогащению.
Как могут наши вожди и их пропагандистская обслуга, находясь в ясном уме и здравом сознании, рассуждать о продолжении каких-то экономических реформ и совершенствовании рыночной экономики, когда, по существу, отсутствует ее фундаментальный институт — частная собственность?
Все они прекрасно знают, и не только как академические исследователи, но и как практикующие собственники, что любая частная собственность в России — от нефтяной компании до продуктового ларька — условна, зависит от лояльности феодальным сюзеренам вдоль всей вертикали власти, даруется и изымается в жестком соответствии с приобретением или потерей условным владельцем административного ресурса.
Криминальная путиномика, неспособная соскочить с нефтяной иглы, может при заоблачных ценах на сырье достаточно долго стагнировать, но никакое содержательное развитие, никакая инициатива бизнеса и никакие инновации в невозможны в ней в принципе.
Попытки оживить ее «непопулярными реформами», анонсированными Венедиктовым, равносильны лечению пораженного одновременно СПИДом, раком и сифилисом организма бесполезными микстурами вроде танечкиного арбидола.
Сложившаяся в России модель хозяйствования абсолютно неэффективна и ведет к омертвлению всех социальных тканей и необратимой деградации общества. Нет сегодня у страны более острой и неотложной чисто экономической проблемы, чем избавление ее от захватившей в ней государственную власть воровской мафии. Иначе не выжить.
Между тем узкая группа богатейших чиновников-бизнесменов, которым в течение последних двадцати лет принадлежит реальная политическая и экономическая власть в России, несмотря на крайне плачевные для страны результаты своей деятельности по-прежнему убеждена в своем священном праве и в своей исторической миссии оставаться несменяемой и неизбираемой кастой и требует продолжения банкета.
Без многолетнего подвижничества Путина на кремлевских галерах не могли бы существовать ни финансовые империи миллиардеров ближнего круга — Абрамовича, Тимченко, Ковальчуков, Ротенбергов, Голиковой-Христенко, — ни паразитические госкорпорации друзей — эти черные дыры российской экономики.
Очевидно, что Путин и его бригада никогда добровольно не откажутся от власти в России. Их твердая решимость править пожизненно или до полного коллапса объекта их просвещенного правления движима уже не столько жаждой самой власти, сколько страхом ответственности за содеянное.
В русской истории бывали времена хуже и страшнее. «Власть отвратительна, как руки брадобрея», — писал поэт. Но никогда власть не была такой мелкой, пошлой и ничтожной, как сегодняшняя генерация бывших письмоводителей и охранников питерской мэрии. Она почти правильно определила себя устами придворных пропагандистов — власть встающей с колен суверенной шпаны. Суверенной от всяких обязательств по отношению к народу.
