— Я слышал, что она в храме, и с божьей удачей и помощью сможет выжить. Но даже если выживет… тебе не на что надеяться, на этот раз мы, в любом случае, загребём тебя!
Ласка перестал качаться, поэтому Февре нанёс ещё один удар.
— Нннгх!
— Знаешь, почему я так зол на тебя? Потому что я тебя уважал! Ты слышишь? Уважал! Ты всегда воровал только золото… по крайней мере, я так думал! Так что были другие, кого мы предпочитали бросать на плаху! Но теперь, оказывается, что ты один из этих паршивых свиней! Как давно ты этим занимаешься, ловишь молодых женщин и издеваешься над ними? Тебе это нравится, да?
— Уу-умпф! — промычал Ласка, когда Февре нанёс новый удар.
— Есть женщина, которая очень мне нравится… и когда я думаю о том, что такие парни как ты подкараулят её, и свинья, похожая на тебя, сделает с ней нечто подобное…
— Нннннгх! — промычал Ласка, закрутившись на цепи.
— Надеюсь, тебе это тоже понравится! — ухмыльнулся Февре. — Вот мне, наверняка! Когда ещё появится возможность поймать такую паршивую грязь!? И знаешь что? Я слышал, что о тебе позаботится маэстра из башни! Ты обязательно этим насладишься! Говорят, что ей особенно нравятся такие ублюдки, как ты!
— Хм-хмф-н?
— Сейчас у неё есть дела поважнее, чем ты, Ласка. Ты же всё равно не убежишь! Определённо нет! — радостно промолвил Февре. — Поэтому она придёт только завтра!
— Мммпфе!!
Февре посмотрел на Ласку. Никто не знал, насколько правдивы легенды о нём. Ласка якобы мог попасть в самые защищённые сокровищницы, поэтому и сержант Меча Хартунг, и Февре, сочли бы весьма печальным, если бы их гость исчез на следующее утро.
Поэтому они позаботились о том, чтобы он остался в этих гостеприимных покоях. Его раздели до гола и повесили в горизонтальном положении, связанного в узел тяжёлыми цепями. Его большие пальцы рук были за спиной зажаты в ярмо, и он был зафиксирован цепным кляпом через шею и пятки. Если он слишком сильно дёргался, то перекрывал себе дыхание. Кожаный капюшон закрывал ему глаза. И на весь этот свёрток Февре и Хартунг натянули ещё большой кожаный мешок, аккуратно завязали его, а потом подвесили здесь на крюк.
По словам сержанта Хартунга, если Ласке удастся отсюда выбраться, то он заслужил свободу. Но чтобы этого не произошло, Февре сидел в камере и следил за тем, чтобы чисто со скуки Ласке вдруг не пришли в голову какие-нибудь дурные мысли.
— До тех пор, пока она завтра не появится, у нас двоих будет достаточно времени, чтобы лучше узнать друг друга!
— Хммпфе!!!
— Прекрати ругаться, Ласка, это не подобает!
Поскольку Ласка казался недовольным и уже перестал раскачиваться, Февре помог ему в этом.
— Хннпф!
— Просто признай это, — усмехнулся Февре. — Я тебе тоже нравлюсь!
— Хннпгф! — простонал Ласка, раскачиваясь ещё сильнее.
— Эй, Февре! — крикнул снаружи Хартунг. — Оставь парня в живых и давай прекращай это дерьмо, скорее всего, этот ублюдок ещё понадобится маэстре!
— Да, — крикнул в ответ Февре и ещё раз толкнул Ласку рукой. Очень нежно.
— Тогда — спокойной ночи! — с широкой ухмылкой сказал Февре… И удобно устроившись на койке, посмотрел на свёрток.
— Хочешь, я спою тебе колыбельную?
— Хнгф!
— Я так и думал. Спи спокойно, Ласка!
Должно быть Февре невольно заснул. Он проснулся, упав с койки.
И причина его падения теперь сам, улыбаясь, сидел на койке, одетый в униформу Февре. Щека и левый глаз Ласки были опухшими, но, похоже, это совсем не портило ему настроение.
— Но… — ошеломлённо произнёс Февре. Сделать он ничего не мог, потому что был связан.
— Как же тебе повезло, что я незлопамятен, — объяснил Ласка.
— Ты не сможешь отсюда сбежать! — поклялся Февре. — А даже если сможешь, мы тебя поймаем!
— А я и не собираюсь. Буду паинькой и останусь здесь. Просто койка кажется мне более удобной.
Февре недоверчиво перевёл взгляд с Ласки на крюк на потолке, затем к цепям и мешку, которые лежали на полу под ним.
Но не все цепи лежали там, одна связывала его. Ласка наклонился, сунул Февре в рот кляп и затянул.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Можно было бы подумать, что Морские Змеи могут лучше завязывать узлы, — ухмыльнулся Ласка. Он схватил солдата, с неожиданной силой поднял его и подвесил на крюк.
После чего он дружелюбно сказал.
— Ещё я хочу кое-чем поделиться, капрал Февре. Во-первых, я не причинял женщине никакого вреда… я её спас! Так что я не один из этих ублюдков…
Он слегка подтолкнул Февре, и тот, связанный цепями, закачался.
— Вот почему я не держу на тебя зла. Я на твоём месте не стал бы церемониться с таким подонком… если такой попадёт мне в руки, он этого не переживёт! Пока всё ясно?
— Хннгф, — замычал Февре.
— Но я надеюсь, ты поймёшь, почему я не могу полностью это проигнорировать, капрал.
— Хнгг?
— Это вопрос принципа, — пояснил Ласка. Он взял дубинку Февре и сильно ударил ею капрала в живот.
— Хмпфе! — был ответ Февре, цепи звякнули, и он закачался туда-сюда.
— Видишь, — улыбнулся Ласка. — Я тоже самое говорил тебе всё это время!
Затем Ласка лёг на койку и закрыл глаза.
Он лишь надеялся, что Дезина не будет медлить слишком долго. Иначе будет сложно объяснить всё это Морским Змеям.
54. Беспокойная ночь, беспокойное утро
Сантер зевнул, потянулся, открыл глаза и моргнул. По сравнению со вчерашним днём или койкой на борту корабля, эта была чистой роскошью. Прежде всего, кровать была достаточно большой!
Как оказалось, у адъютанта примуса Сов была в башне анфилада комнат со спальней, кабинетом и даже ванной комнатой с большой каменной ванной, вмонтированной в пол. Туалет находился всего в нескольких шагах дальше. Как только он выходил из своих комнат, нужно было сделать всего несколько шагов, и он уже находился на кухне… либо он сам варил себе там кофе, либо шёл завтракать в столовую цитадели.
Февре оказался прав, всё сложилось к лучшему. Лучше и быть не могло.
То, под каким углом через щели в ставнях падал свет, подсказало ему, что сейчас раннее утро. Тем не менее он уже давно не спал настолько хорошо. Несмотря на неожиданный ночной визит.
Сантер как раз только приготовился ко сну, как в дверь вошёл маэстро. Заметьте, он прошёл через запертую дверь. Это, без сомнения, был маэстро. На нём была мантия с низко надвинутым на лицо капюшоном и тонким мечом Сов. Мужчина был высоким и худощавым, почти таким же высоким, как Сантер, с широкими костлявыми плечами.
Трудно сказать, кто был больше удивлён, Сантер или его неожиданный посетитель. Как и в случае с Дезиной, Сантер чувствовал, как мужчина смотрит на него через ткань капюшона.
На той части лица, которую мог видеть Сантер, были глубокие морщины. Оно было отмечено лишениями и возрастом. Узкий, кажущейся почти жестоким рот теперь растянулся в удивлённой, смущённой улыбке.
Маэстро окинул взглядом Сантера, который стоял рядом с кроватью с мечом в руке и нижнем белье, почтительно поклонился… и сделал шаг назад через дверь.
Мгновение спустя Сантер отодвинув засов, распахнул дверь. Перед ним лежал только тёмный холл. Никаких следов маэстро.
Теперь Сантер взял свои брюки, надел и вышел в холл, чтобы подойти к портрету Совы, который весел там на стене. Он окинул его взглядом, нахмурив брови.
Без сомнения, это был тот же человек, только у маэстро на картине были не такие глубокие морщины, а узкие губы не казались такими жестокими. Но это, без сомнения, был его ночной гость.
— Доброе утро, Сантер, — раздался весёлый голос с лестницы, где на нижней ступеньке стояла Дезина. Она была босиком, и на ней снова было одето простое платье, в котором она была вчера утром, когда он встретил её во время завтрака в «Серебряной Змее». Её длинные рыжие волосы, доходившие до талии, были спутаны и растрёпаны, и она выглядела ещё немного сонной. Она потёрла одну ногу о другую и застенчиво улыбнулась, увидев его взгляд.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
