Когда Элизабет добралась до свободной земли за плантацией, налетел ветер, растрепал ее волосы и раздул юбки. В это время он казался еще прохладным. Позже, когда солнце будет стоять высоко в небе и высушит всю влагу, жара распространится повсюду. Здесь, вблизи побережья, ветер дул часто, отчего жара чувствовалась не так сильно и редко превращалась в невыносимое пекло, которое почти все время тяжело висело над землей.
Элизабет добралась до места, усеянного обломками камней. Отсюда она высматривала прибывающие корабли.
Над горами появилось розовое зарево, которое становилось все ярче, на востоке – сияющая кайма. Небо заметно посветлело. Все серое становилось розовым и исчезало, оставляя вместо себя рассеянный, едва заметный синий цвет.
Элизабет сидела на утесе и, запрокинув голову, любовалась утренним небом, но на самом деле не могла насладиться красотой этого природного спектакля сполна. Она чувствовала себя разбитой и уставшей. Ночь прошла почти без сна. Только под утро женщину охватила беспокойная дремота, от которой ее разбудила Фейт. Всю ночь в голове Элизабет хороводом вращались мысли. Ее мучили тысячи вопросов. Какие ранения получил Дункан? Что ему пришлось пережить? Думал ли он при этом о ней, как она – о нем? Всю ее переполняли отчаянная тоска и тягостное внутреннее одиночество, которое рвало душу на части. Элизабет проклинала судьбу.
Женщина повернулась к морю, которое с наступлением нового дня переливалось изменчивой игрой красок. Горизонт светился ярче, и поверхность воды вскоре заблестела под лучами солнца, словно гигантский живой ковер с сияющими точками. Элизабет обвила руками колени и подставила лицо ветру. Поднимаясь на холм, она приняла решение. Элизабет обдумывала все снова и снова, пока решение целиком и полностью не выкристаллизовалось у нее в голове. Она отправится в Англию на первом торговом корабле и отыщет Дункана. Ее сердце разорвется оттого, что придется оставить детей. Но Элизабет не хотела, да и не могла подвергать малышей трудностям путешествия и опасностям во время войны на море. Кроме того, Джонни и Фейт будет хорошо у Уильяма. Он позаботится, чтобы они в Саммер-хилл ни в чем не испытывали недостатка. Селия любит детей, она будет ухаживать за ее малышами как за собственными.
Элизабет показалось, что этот план немного успокоил ее душу. И все же она чувствовала себя одинокой. Ее отчаянно терзал страх, что Дункана уже нет в живых. Но у нее не было выбора. Нужно было побороть страх, даже если надежда на счастливый исход казалась ничтожной.
Элизабет положила голову на колено и закрыла глаза.
Когда она их открыла, первым, что предстало ее взору, был мотылек, порхающий у нее перед самым носом. Элизабет проследила за ним, наблюдая, как он улетает ярко-желтым пятнышком на фоне синего неба. Наступил день, и было уже довольно жарко. Наверное, она спала. Час или два. Элизабет с трудом поднялась на ноги, в которые словно впились бесчисленные иглы. Она не могла передвигаться.
Женщина нахмурилась и потерла ноющую спину. Заснуть на твердом утесе, да еще сидя – не самая лучшая идея. Возможно, она целый день будет ощущать онемение в ягодицах. В горле и во рту пересохло. Когда Элизабет расправила юбку, из-под ее ног выскочил ядовито-зеленый геккон и исчез в камнях. Женщина поставила руку козырьком и взглянула на море – привычка, с которой ей вскоре, возможно, придется расстаться. Возможно, она сама станет путешественницей, плывущей через океан на другой конец мира.
На горизонте появился корабль, длинный и стройный, под белыми парусами. Он быстро приближался к гавани. Это судно казалось нереальным, словно обрывок недавнего сна, хоть Элизабет и не помнила, что ей снилось. Этот фрегат был похож на «Элизу». У него была такая же надстройка, красноватый оттенок корпуса, низко опущенный бушприт и резное украшение на носу.
Элизабет уставилась на корабль, прищурив глаза. И заметила фигуру у фальшборта. Сверху она казалась крошечной, почти точкой. Губы Элизабет беззвучно шептали молитву, когда она, подхватив юбку, бежала вниз. Головокружительными прыжками женщина спускалась с холма, несколько раз споткнулась о камни и зацепилась за корни. Элизабет налетела на раба, идущего по тропинке, упала в заросли табака, тут же поднялась и лихорадочно поспешила дальше. Задыхаясь от бешеного ритма, она промчалась мимо Деирдре, которая вместе с Джонни кормила кур. Девушка испуганно подняла голову, заметив неожиданное появление хозяйки. Элизабет тут же миновала усадьбу, где на веранде завтракал Уильям и тоже вскочил, когда она пронеслась мимо него с разметавшимися волосами и развевающимися юбками. Элизабет знала, что все они помчатся вслед за ней, но она окажется на причале первой. Этот момент должен принадлежать лишь ей одной.
Спустя несколько мгновений она была уже там, прижимая дрожащие руки рупором к губам, чтобы он услышал радостные крики, которые вырывались из ее груди.
«Элиза» бросила якорь недалеко от причала. Они спустили на воду шлюпку и вдвоем поплыли к берегу. Джон Иверс и Дункан. Дункан поднял руку и, заметив Элизабет, крикнул ее имя. А она от облегчения опустила руки и стала выкрикивать его имя, снова и снова, пока ее голос не сорвался.
Дункан вернулся к ней.
26
Еще несколько дней после возвращения Дункана Элизабет испытывала неудержимое кипение чувств. Она не видела и не слышала ничего вокруг. После пьянящей встречи на причале женщина не могла вспомнить, что говорила и делала. Зато она снова и снова испытывала те чувства, которые тогда пережила: оглушительную радость, которая мешала ясно мыслить. Элизабет плакала в объятиях мужа, когда к ним подошли Деирдре с Фейт, Джонни с Уильямом в сопровождении Перье, Джерри и Олега и еще нескольких деревенских жителей, которые тоже давно ожидали прибытия Дункана Хайнеса.
По округе ходили сплетни, что белая леди с детьми ждет этого человека. То, как радостно Элизабет встретила молодого англичанина, породило много слухов. Но они тут же исчезли после того, как женщина бурно встретила второго мореплавателя. Никто не мог больше сомневаться в том, что ее любовь принадлежит лишь ему.
Первый мужчина, похоже, был ее братом. Окрыленные любопытством и сердечным участием, люди обступили Элизабет и Дункана, чтобы ничего не упустить.
Двое влюбленных не обращали на окружающих никакого внимания и продолжали обниматься. Дункан шептал неразборчивые обрывки фраз, а Элизабет всхлипывала и смеялась, крепко держась за него, когда он поднял ее обеими руками и закружил. После переполненных эмоциями секунд он поставил жену на ноги и долго смотрел ей в глаза. У Дункана все было написано на лице. Элизабет видела, как ему на глаза наворачиваются слезы.
