— Почему?
— Ну, не могу же я завидовать мертвому пацану? — Денис пожал плечами и пошел обратно к себе в палату.
«Дети не должны умирать», — вспомнилась чье-то высказывание.
Виктор убрал крылья и, прислонившись спиной к стене, сполз на пол.
«Дети не должны умирать, — мысленно повторил он. — Но умереть кому-то все равно придется…»
Задолго до того, как стать Хранителем Ключа Воды, а после Верховным Творцом, Лин Вей был обычным целителем. Но сила, полученная благодаря двум ритуалам, сделала его навыки уникальными: он мог за короткое время исцелять любые раны и переломы. Похожим могли похвастаться лишь Ключ Воды и те, кто прошел Лабиринт Смерти. Но кроме Калки Вишнуяшуся, легендарного правителя Шамбалы и первого Ключа Огня по совместительству, последнее никому не было по силам.
Виктору повезло, что Лин Вей в тот момент был у целителей и согласился помочь Яну. Если бы этого не случилось, Вик не представлял, что бы он делал. Руну обмена жизни мог применить любой творец, но Виктор так и не удосужился ее выучить — и сложная, и опасная еще на момент изучения, и времени все как-то не было. Все возился с пацаном, которого определил на убой. Пацаном, спасшим его сына…
Уставшая женщина-целитель с залегшей под глазами синевой вышла из палаты, куда унесли Яна, и сказала:
— Можете его забрать. Он проспит еще около суток, может, чуть больше. Вряд ли вспомнит, что произошло, да и не нужно этого. Постарайтесь сделать так, чтобы у него не было никакого стресса хотя бы с месяц.
Вик молча кивнул и, поднявшись, прошел в палату. Спящий Ян лежал на кушетке, и по нему нельзя было сказать, что шесть часов назад он упал из окна шестого этажа. Если бы Виктор был суеверным, сказал бы, что для полного ужаса не хватало еще одной цифры шесть. Но ему хватило и двух, потому он решил больше не думать об этом. Поднял сына на руки и начертил руну телепортации.
В комнате Яна было уже светло не от ламп, а из-за льющегося в окна тусклого утреннего солнца — питерская погода решила сегодня обойтись без дождя. Остатков карты на полу не обнаружилось, значит, Саша не только вернулась, но и успела убраться. Наверное, она убивала время, чтобы не сойти с ума, ожидая непонятно чего. Виктор прошел к кровати и положил на нее сына, подумал, что Лин Вей даже одежду мальчику восстановить позаботился. Хотя, это могли быть и обычные целители — бытовая магия доступна почти любому творцу еще с детства.
Спустя пару минут Саша распахнула двери комнаты и буквально влетела внутрь, остановившись лишь рядом с кроватью. Упала на колени, принялась судорожно тормошить Яна, повторяя что-то невнятное. Виктору пришлось схватить ее в охапку и оттащить назад, не обращая внимания на слабые попытки вырваться.
— Тише, Саша. Его нельзя пока будить. Понимаешь? Пусть спит. Вон, смотри, с ним все хорошо. Пусть спит.
Она уже по-новому посмотрела на Яна и всхлипнула. Мальчик пошевелился во сне и, повернувшись на бок лицом к ним, позвал:
— Мам?
Саша оттолкнула от себя Виктора и снова бросилась к кровати. Погладила Яна по руке.
— Все хорошо, малыш, — прошептала она. — Все хорошо, спи.
Ян пробормотал что-то в ответ. Александра накрыла его одеялом и, поцеловав в щеку, поднялась на ноги. Но когда Саша обернулась к Виктору, ему пришлось в срочном порядке зажимать ей рот, не давая закричать.
— Все разговоры в коридоре, — предложил он.
Жена кивнула, но стоило Вику убрать руку, не удержалась от вопроса:
— Это был он? Мальчик, выпавший из окна старой квартиры, это Ян?
— Идем, — Виктор потянул ее к двери.
Уже в коридоре, наложив на комнату Яна заклинание пузыря, чтобы никто не помешал ему спать, Вик повернулся к прислонившейся к стене Саше и спросил:
— Откуда ты знаешь про окно?
— Звонили из полиции. Их кто-то переполошил вчера вечером, а ты… Ты весь в крови, Вик. Весь в крови и долго не возвращался!
Так вот что сказал тогда Денис. Советовал переодеться, чтобы никого не напугать. Если Саше звонили из полиции, неудивительно, что она сделала правильные выводы. Виктор машинально начертил на одежде руну для очистки и, вздохнув, сжал кулаки от злости на себя самого. Столько времени просидел у целителей и даже не задумался, что весь в крови!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты опять маму обижаешь?! — спросил за спиной строгий детский голос.
Они с Сашей одновременно повернулись и увидели стоящую в дверях своей комнаты Лану. Саша первой взяла себя в руки, прошла к дочери и, обняв ту, объяснила:
— Меня никто не обижает. Просто Ян вернулся, и я плачу от счастья.
— Правда?
— Конечно, солнышко.
— А вы его теперь накажете?
Повисла неловкая пауза. О том, наказывать Яна или нет, они думали в самую последнюю очередь.
— Нет, — ответил Вик и потрепал дочку по голове. — Нельзя сейчас Яна наказывать. Его надо окружить теплом и заботой, чтобы он понял, что его здесь любят, и больше не стал убегать.
Лана на секунду задумалась, потом с самым серьезным видом кивнула.
— Почему бы тебе ещё не поспать? — предложила ей Александра. — Ты очень поздно уснула из-за того, что ждала Яна.
— А папа мне почитает сказку?
Саша растерянно обернулась к Виктору. Он улыбнулся и кивнул.
— Конечно, бао-бей. Сейчас отправим твою маму умываться и заваривать себе чай с ромашкой, а сами пойдем слушать сказку.
— Это я буду слушать! — возмутилась Лана. — Ты — рассказывать!
Виктор рассмеялся, поднял дочку на руки и прижал к себе.
— Да-да, все правильно. Ты рассказывать, я слушать.
— Папа!
Он почувствовал на себе настороженный взгляд Александры и обернулся к ней.
— Все в порядке?
— Да-да, в порядке. Идите читайте сказку, а я… Мне и впрямь стоит умыться.
Лана была идеальным ребенком: умная, не капризная, все понимающая. Она уснула почти в самом начале сказания о Калки и Агни, и Виктор просто сидел рядом и смотрел, как она спит. Маленькое сокровище. Виктор любил своих детей несмотря ни на что. И за каждого из них готов был отдать свою жизнь.
Он замер, боясь спугнуть пришедшую только что мысль. Так странно, ответ всегда был с ним, в нем самом, а он все искал пути обхода, придумывал какие-то совершенно ненужные жертвы. Решение же оказалось до банального простым: он эту кашу заварил, ему и расхлёбывать. А нужной руне его научит Сецуну — тому даже не придется при этом использовать магию, значит, выгорание не ускорится.
Виктор улыбнулся, поцеловал спящую дочку в висок и вышел за дверь. В последний раз он испытывал такое согласие с собой очень давно, даже забыл, что такое бывает — до встречи с Хеленой и столкновения с миром творцов.
Саша обнаружилась на кухне: сидела за столом, откинувшись на спинку стула, спокойная и отрешенная, как спустившаяся с небес богиня. Рядом на столе стояла чашка с горячей водой, от которой вверх поднималась тонкая дымка пара.
— У меня нет чая с ромашкой, — не оборачиваясь, пояснила она и сморщилась, как от внезапно нахлынувшей боли. — Ненавижу ромашку.
Виктор кивнул, пытаясь подобрать слова, чтобы не задеть ее за живое и не заставлять снова плакать. Взял стул, поставил напротив нее и с тревогой заглянул в глаза. Саше нельзя было расклеиваться — ей оставаться с детьми. С них и решил начать.
— Лана уснула. Когда проснется, не вспомнит, что я приходил. В прошлый раз ей поставили Ловца Иллюзий, чтобы она не помнила, что я жив. С Яном тоже все хорошо…
Саша вздрогнула и дернулась в сторону двери, как будто сын мог неожиданно объявиться в дверях и закатить истерику. Виктор перехватил ее и успокаивающе погладил по плечу.
— Он спит. С ним все хорошо. Он спит, а когда проснется, будет просить прощения за то, что убегал. Вот увидишь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Она натянуто улыбнулась и едва заметно качнула головой.
— Он сказал, что я ему не родная, и вообще только и думаю, как бы от него избавиться. А я, вместо того, чтобы спросить, почему он так решил, ударила его. Как будто хотела подтвердить его слова…
