– Я хотел бы попросить у вас разрешения на наш с Никой брак.
После этих слов у девушки слегка закружилась голова, как будто бы она была глобусом на подставке, который с довольным видом вертел указательным пальцем Александр. Она неестественно заулыбалась, повернулась к гостю и легонько хлопнула его ладонью по плечу.
– Саш, ты что, шутишь?
– Нет, – коротко ответил он, глядя прямо ей в глаза. – Я хочу, чтобы твои родители одобрили наш брак.
– А больше ты ничего не хочешь? Может, им бананы в уши вставить и попрыгать на одной ножке? – почти прошипела Ника, в светловолосой голове которой смешалось множество чувств: от острого удивления до злости. Какого черта Дионов вытворяет перед ее предками? Почему он ее даже не предупредил? Возомнил себя богом, что ли?
«Ага, Дионисом, тем самым», – проронила фарфоровая кукла, не раскрывая пухленьких губ-вишенок.
– Ника! – одернула девушку мама. – Саша, простите, просто это так неожиданно… Мы с Володей даже и не думали что сегодня вы, – тут женщина перевела несколько ошарашенный взгляд с потенциального зятя на пышный букет бордовых роз, лежащих на журнальном столике перед семьей Карловых, – придете к нам с таким…м-м-м… предложением. И наша Ника, кажется, тоже немного… недоумевает.
Ника нервно хмыкнула.
– Понимаю, – все так же серьезно, без улыбки сказал Александр. – Но все-таки хочу знать ваш ответ.
– А мой ответ тебе не интересен? – вновь спросила Ника своего молодого человека. Всякий раз, когда он заговаривал о возможном узаконивании отношений, она уходила в сторону, а сейчас этого сделать девушка не могла.
– Думаю, я его знаю, – позволил себе улыбку Саша.
Девушка рассмеялась, но замолчала, наткнувшись на осуждающий взгляд матери.
– Мы одобрим все, что захочет Ника, – вдруг решительно заявил глава семейства Карловых. – Если Николетта хочет свадьбы, мы с Людой руками и ногами «за»! А? Что скажешь? – И он с хитринкой в голубых добродушных глазах уставился на дочь.
Девушка видела, с каким восторженным ожиданием смотрит на нее папа и как одобрительно, едва заметно, кивает мама, которая хоть и предпочитала Саше давнего Никиного молодого человека по имени Никита, все же хотела, чтобы ее взрослая дочь нашла свое личное счастье. Людмила Григорьевна чувствовала, что, говоря эти слова, Александр искренен, и ей нравилось это. А еще Ника понимала, что, возможно, отказавшись от такого супруга, как Дионов, она очень многое потеряет. Вдруг ее вообще больше никто замуж не возьмет? Да и вообще… с ним бывает очень хорошо. Конечно, Никита – совсем другое дело. Он, хоть и невоспитан, туп, подозрителен, нагл, да и вообще невыносим, вызывает совершенно другие чувства – те самые, которые мучили Нику в ее смутном сне. Нежность, тоска, чувство полета и что-то такое, что невозможно описать словами.
Ну почему же, почему она любит Никиту? Любит, несмотря на его недостатки и долгое расставание. Любит, не зная, что с ним и где он. Ответа на этот животрепещущий вопрос девушка не знала. Но где-то в глубине она понимала, что любовь – штука вообще странная, необъяснимая, и не следует пытаться объяснить ее с помощью обыденной земной логики.
Синица в руках лучше, чем журавль в далеком-далеком небе с потухшим созвездием Северная Корона. Наверное, именно так рассуждала Ника. И одновременно заставляла себя поверить, что синица в ее ладонях – миниатюрный драгоценный журавль. Кажется, ей это очень хорошо удавалось. Ника и не думала о том, что вскоре эта самая ненавистная судьба-злодейка подарит ей встречу с тем, кого она действительно, любит.
Ведь зачастую, смирившись с невозможностью осуществления чего-либо, мы получаем желаемое очень легко. Так легко, что становится страшно, поскольку тогда мы не знаем, что теперь нам с этим делать.
Возможно, это чья-то замысловатая проверка на истинность наших намерений и желаний. И эту самую проверку вскоре должна была пройти Ника, стоявшая сейчас под высоким светло-голубым чистым небом, словно предназначенным для того, чтобы самолеты взмывали в него и мчались в разные города и страны.
Саша обнял задумавшуюся девушку сзади совершенно неожиданно, но очень крепко. И своими прикосновениями вернул ее на грешную землю.
– Встретим мою сестру, эти, – тут он кивнул на находившегося чуть поодаль господина в полосатом пиджаке, недовольно косящегося на людей, и двоих его шкафов, – повезут ее домой, а мы с тобой поедем за платьем, девочка моя.
– Хорошо, – отстранилась от него Ника. – Пошли встречать твою сестру.
В зале прилета, просторном и возбужденно-гудящем, Саша уверенно провел свою невесту мимо экранов с информацией о прилете рейсов и остановился неподалеку от одного из них. Тощий субъект в полосатом пиджаке и двое амбалов последовали за ними и остановились неподалеку.
«Почему я должен играть роль извозчика при дворянчике?» – раздраженно думал мужчина, мрачно разглядывая мраморный пол зала ожидания. Весть о том, что сейчас он куда-то там повезет родственницу Александра, его не обрадовала.
Сестру Саши, чей рейс только-только прилетел, они ждали около получаса. Все это время Ника, к своему удивлению, чувствовала себя не встречающей, а улетающей – ей хотелось бросить все, взять билет на ближайший рейс до какой-нибудь теплой страны, омываемой синим морем, зарегистрироваться и полететь туда, чтобы, лежа на золотисто-белом песке, ни о чем не думать, а предаваться расслаблению. И чтобы забыть про собственную свадьбу и собственную тупость.
Ника виновато взглянула на Александра, зорко, даже как-то по-хозяйски оглядывающего зал ожидания для встречающих и прилетающих. Молодой человек точно не пропустил бы ту, которую приехал встречать, – его зеленые зоркие глаза не дали бы ему это сделать.
– Слушай, а это не твоя сестренка? – вдруг прищурившись, спросил Саша, глядя куда-то влево.
– Марта? Где? – изумилась Ника, завертев головой, и тут же увидела родственницу, облаченную в сине-голубое приталенное летнее платье, подчеркивающее ее женственную, даже хрупкую фигуру. Тонкий черный поясок, в тон ему очаровательные открытые босоножки на высоком тонком каблучке, немного косметики делали Марту более взрослой и еще более хорошенькой.
– Надо же, и правда, она, – подняла бровь Ника. – И что тут Марта делает?
– Может быть, прилетела откуда-то?
– Не-а, вчера еще дома была. Да и куда ей лететь, у нее экзамены.
Кого-кого, а кузину тут Ника встретить не ожидала. И это даже развеселило ее. К тому же ее сестричка-скрипачка была не одна – рядом с ней стоял высокий, стройный молодой человек с совершенно прямой спиной, облаченный в черные, слегка зауженные джинсы, подчеркивающие длинные ноги, тонкую светло-серую трикотажную кофту с рукавами, закрывающими половину ладони, и с капюшоном, накинутым на голову, несмотря на духоту. Кофта была наполовину расстегнута – под ней оказалась надета белоснежная майка, а завершающими штрихами гардероба молодого человека были белые, в тон майке, кроссовки и большие солнцезащитные очки. Видимо, он только что прилетел – около него стояла здоровая дорожная сумка с эмблемой известной дизайнерской фирмы.
– Ух ты, – слегка поразилась Ника, узрев сквозь толпу, что Марта смотрит в бледное лицо незнакомца, обрамленное выбившимися длинными прядями темно-русых волос, то ли с испугом, то ли с благоговением. – А кто это еще с ней?
– Сестренка нашла себе дружка? – с какой-то даже усмешкой спросил Александр. Обычно он воспринимал Марту совсем юной неопытной девчонкой, а сейчас она вдруг показалась ему взрослой девушкой: миловидной и принадлежащей к той самой категории женщин, которые казались мужчинам слабыми и хрупкими и которых хотелось защищать как свою собственность – причем собственность с виду неразумную, но на самом деле знающую, как заставить сильного мужчину побегать вокруг себя или даже как заставить его себя буквально боготворить. Александру были по вкусу такие девушки – на каком-то подсознательном глубинном уровне. Нет, уверенные в себе, дерзкие и знающие себе цену красавицы ему тоже очень нравились, но наиболее комфортно молодому человеку было именно с такими, как Марта. Ника, несмотря на свою эмоциональность и некоторую воинственность, тоже зачастую казалась Александру слабой и хрупкой девушкой, которую нужно оберегать и защищать, но сама она так не считала. Естественно, ей нравились сильные мужчина вроде Саши, но иногда она уставала от него и от его опеки. Детская любовь прошла, они оба изменились – особенно парень, и Ника замечала в нем все недостатки, на которые раньше были закрыты глаза. А еще она до сих пор была несколько возмущена неожиданным предложением руки и сердца и, как бы смешно это ни казалось, тем, что они до сих пор не сходили на пейнтбол. Ника ни разу не вытянула бумажку с этой игрой из «веера свиданий». А сейчас, в последние дни подготовки перед свадьбой, им обоим было не до этого.
