объявит войну Турции, чтобы с русской помощью навсегда закрепить за собой провинцию Восточная Фракия, при том, что русские возьмут себе самый ценный приз - Константинополь с Черноморскими Проливами...
- Этого не должно быть, потому что не должно быть никогда! - воскликнул Уинстон Черчилль, чуть не выронив из уголка рта дымящийся огрызок сигары. - Русскому флоту не место в бухте Золотого Рога, там должны стоять корабли Флота Его Величества, и больше ничьи! Необходимо каким-нибудь образом сорвать русское наступление на Константинополь с территории Болгарии. Если не получится сделать это дипломатическим путем, то в нашем распоряжении остаются заговор, яд и кинжал.
- В последнее время русские стали себе на уме, - задумчиво произнес фельдмаршал Китченер, - операции проводят исключительно в собственных интересах, и плевать хотели на союзников. Если так пойдет и дальше, то одним Константинополем дело не ограничится, так что я согласен с молодым Уинстоном, несмотря на некоторую экспрессивность его высказывания. Русские, действующие в собственных национальных интересах, для нас опаснее любых гуннов. При этом для совершения в России государственного переворота следует обратиться к французскому Второму Бюро и ничего не трогать руками самостоятельно. Нас в России перестали воспринимать как врагов меньше десяти лет назад, а пожиратели лягушек работают там уже четверть века. Пусть теперь повертятся, потому что послушные русские и в их государственных интересах тоже, а мы пока постоим в сторонке и посмотрим, что там было да как.
- Вы считаете, что мы должны опасаться некоего Артанского князя - колдуна, чудотворца, полководца и владельца небольшой, но хорошо вооруженной частной армии? - спросил Эдуард Грей. - Почему так, ведь мы почти ничего не знаем об этом человеке?
- Вот именно, что мы ничего не знаем, а это опасно, - ответил фельдмаршал Китченер. - Он может оказаться совсем не тем, чем кажется, и тогда его ответный удар придется по Парижу, а не по Лондону. В случае успеха это будет наш общий успех, ведь такую большую страну, как Россия, делить будет одно удовольствие.
- Да будет так! - сказал премьер-министр Генри Асквит. - Я лично проведу все надлежащие переговоры с французской стороной и проинформирую Его Величество о принятом сегодня решении.
Семьсот тридцатый день в мире Содома. Полдень. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы.
Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский
Сегодня за столом в моем рабочем кабинете собрались главы государств и главнокомандующие так называемой Восточной Антанты. Само по себе это слово обозначало «сердечное согласие», а значит, подходило для союза Российской империи, Сербии и Болгарии, между которыми имелось общее желание изменить судьбы своих народов к лучшему. Тут же сидела наследница Российского престола Ольга, весьма обиженная, что ее не взяли с собой свергать зловредного царя Фердинанда, и ее альтер-эго Татьяна, все понявшая правильно. Не женская это работа, когда дело идет с риском для жизни. В таких случаях русскую императрицу от суровой действительности должны надежно отгораживать широкие спины близких ей мужчин.
Молодой царь Борис бросил на царственных сестер взгляды с «интересом», но те остались холодны: У Ольги имелся Иосиф, от которого она без ума (будущий товарищ Сталин тот еще сердцеед), а Татьяна как раз намедни познакомилась с Костей Рокоссовским. Юноша уже успел поучаствовать в боях за Сандомир и в сражении при Лежайске, дважды отличился, и оба раза был представлен к солдатским крестам - ну я своей сущностью Защитника Земли Русской и поспособствовал тому, чтобы награда нашла героя. Потом, когда отбирали контингент для особой десантно-гренадерской бригады Великого князя Михаила Александровича, младший унтер-офицер Константин Рокоссовский попал в число избранных и в числе кавалеров боевых наград был представлен их Высочествам. Ольга перекинулась с будущим маршалом парой слов, благосклонно поблагодарив за верную службу и проявленную отвагу, а вот Татьяна подзадержалась. О чем она говорила с кандидатом в мужья, осталось неизвестным, ибо обе цесаревны имели при себе амулеты, ставящие Полог Тишины. Зато сама Татьяна после этого разговора сказала, что Костя душка, и что она обязательно продолжит с ним знакомство, когда он подрастет хотя бы до поручика...
В силу этих веяний Борису в невесты, скорее всего, светит Мария, ибо Анастасия для решения проблем с климатическими неустройствами нужна будет внутри самой России. Впрочем, у Ольги уже есть наметки плана по преобразованию природы среднерусской возвышенности, но приступить к нему можно будет только после завершения процесса артелизации русской деревни, ибо сейчас, когда четверть пашни занимают межи, даже заикаться о создании лесополос бесполезно. У Ольги и Кобы имеется несколько пухлых тетрадей, куда они заносят все полезные сведения, что находят в нашей библиотеке или выуживают из бесед с сержантами-студентами танкового полка. Ведь зачастую это уже почти готовые специалисты, призванные в ряды советской армии в 1987 году из-за критической нехватки призывного контингента, вызванной демографическим «эхом войны». Если эти тетради увидят ученые мужи из Санкт-Петербургского или любого другого университета, то местная профессура от возмущения полезет на потолок, потому что записи Ольги и Кобы зачастую противоречат данным местной науки (как говорили в свое время деятели парижской Академии наук, догматики и доктринеры, «камни с неба падать не могут, ибо оно не твердь»).
Но прежде чем заниматься проектами развития, необходимо победить так, чтобы Россию никто не смел беспокоить еще двадцать, а в идеале и пятьдесят лет. Не профукать эту фору - задача Ольги и Кобы, а вот добыть им ее должны монархи и генералы, сидящие у меня за столом. И все они это понимают, особенно Николай Александрович, для которого победа означает отставку с пенсией и мундиром и заслуженный отдых. Правда, Борис Третий - это в одном флаконе и настоящее, и будущее своего государства, но он, скорее, не правило, а исключение.
- Итак, господа, - сказал я, - мы находимся на переломном этапе войны. С этого момента она только самыми общими чертами событий на Западном фронте будет напоминать Основной Поток, на Востоке же логику событий нам удалось переломить в корне. До первого листопада война, пожалуй, не закончится, а вот к Рождеству и император Франц Третий, и кайзер Вильгельм Второй уже запросят пардону. При этом на западном фронте сражения будут идти вовсю, но печалиться об этом не стоит, ибо в самое ближайшее время в нашем Богоспасаемом Отечестве следует ожидать попытку государственного переворота по образцу так называемой Февральской революции.
- Сергей Сергеевич, Вы имеете об этом какие-то определенные сведения или просто высказываете предположение по аналогии с вашим родным
