уже извинился за тебя, — рассмеялся тот. В такие моменты его подруга напоминала прежнюю себя, ещё молодую и дружелюбную анимаген, мечтающей о собственной мастерской, — и насчёт этого… — он серьёзно посмотрел на неё, но Арги поняла и без слов.
— Не волнуйся, я полностью сосредоточена на нашей миссии, — бесцветным тоном произнесла лисица, — все мои личные проблемы я буду решать потом, когда закончится эта Спирусова война.
— Я не об этом, — Урси протянул ей руку, — хотя ты отдала медальон Ассура Лунги, но я могу поддержать тебя пси-эмпатией. Хочешь?
Она с сомнением посмотрела на его ладонь. «Ты пытаешься помочь мне, мой друг, но боль не унять уловками. Хотя… зная тебя… ты единственный нот, которому я могу доверять».
— Надеюсь, ты не будешь смотреть мои эротические фантазии? — пошутила она, коварно улыбнувшись и вложив в его ладонь свою.
— Постараюсь от этого воздержаться, — улыбнулся он в ответ и закрыл глаза, концентрируясь. Камень «плу» в теле Арги немного мешал, но, приложив немного усилий, Урси преодолел эту защиту, — помоги мне. Думай о чём-нибудь позитивном.
Она также зажмурилась, изо всех сил пытаясь вспомнить счастливые моменты своей жизни. Как назло, все они, так или иначе, были связаны с Лунксом. «Ты говорил никогда не сдаваться, рысёнок, — она сжала ладонь Урси, — и идти до конца, чтобы ни случилось… но я не могу! Я сломлена… мой мир рухнул вместе с тобой в жерло Сэперенса, и только наша дочь удерживает меня от пучины безумия… Всё, о чём я мечтала и к чему стремилась, потеряло смысл… Кого я обманываю? Зачем лелею ложные надежды? Зачем мне мир, если тебя в нём не будет?» Тьма негатива затмевала разум. Урси усилил восприятие, цепляясь за искру угасающего сознания Арги. «Он всё ещё жив, — он протянул к ней невидимую руку позитивной энергии, дотронувшись до дрогнувшего разума, — в нашей душе. Ибо только она даёт анимагену жизнь. Он сам это сказал». «Лункс… — боль стала невыносимой, но Арги всё ещё держалась, судорожно опустив голову. — Милый мой… мне так плохо без тебя…» Она с силой зажмурилась, но скорее инстинктивно — все слёзы она давно выплакала. Как всегда, втайне от всех, чтобы никто не увидел её слабости. «Он не хотел, чтобы ты страдала, — Урси осторожно наполнял её сознание позитивными мыслями, — мы вернёмся в Сольтен, найдём Лунги, и вы будете жить дальше. Но он всегда будет с вами, — он проявил изображение семейной фотографии Лункса и Арги, — в ваших душах, в вашей любви». Сознание лисицы вспыхнуло ярким рыжим светом, рассеивая вместе с голубым сиянием Урси сгущающуюся тьму отчаяния. Словно полуденный Ольмир в ясном небе восходила звезда её разума, освещая разрушенный мир, где уже пробивались ростки новой жизни.
— Я сохраню наше наследие, рысёнок, — прошептала Арги, не открывая глаз. Урси выпустил её ослабевшую руку и осторожно подтолкнул к подушке на кровати, — спасибо тебе… мой друг, — она улыбнулась, погружаясь в сон.
— Тебе спасибо, — Урси поднялся с места, чувствуя, как дрожат его руки, — за то, что дала повидаться с ним… ещё раз…
***
Темнеющие на горизонте пики Токайловых гор быстро исчезали за пеленой низких облаков. Группа чёрных турболётов в окружении нескольких звеньев истребителей, быстро улетала на восток, озаряя бледно-серые тучи белыми огнями сопел.
После взрыва «Нустриона» эххийские войска быстро растеряли всё полученное в начале войны преимущество и были сброшены обратно в Звёздный океан. На помощь поредевшему седьмому Легиону Технократия перебросила резерв первого и четвёртого, используя щиты и остовы разрушенных кораблей в качестве материала для береговых укреплений. Ощетинившаяся разнокалиберными орудиями и голубыми куполами, крепость «Сульвен», в переводе со старонелианского означающая «Освобождение», стала неприступной стеной перед Белой Армадой. Фронт перешёл в стадию осады и на сей раз артиллерийские залпы не стихали ни на минуту. Впрочем, Ассур уже знал, что за сложившуюся ситуацию ответственны Прайм, Юмена и Имил, решивший добровольно подставить собственную сестру под удар, дабы ослабить фронт.
«Будь на месте Сафиры другой ноосенс, то миссия закончилась бы провалом, — нот с мрачным видом стоял перед иллюминатором тюремного турболёта, наблюдая за движением облаков, — однако, теперь это неважно. Сейчас мне надо решить, что же делать с ней…» — он перевёл взгляд на монолитную плиту-створку, закрывающую тесный салон-камеру от посторонних.
Когда поступил приказ Прайма о передачи Аркании суду, легионеры Технократии тут же нацелили на них оружие, потребовав сдать нот под охрану Легиона. «Коэльс» приготовился к сражению, но Ассур не позволил им начать перестрелку.
— Союза больше нет, — провозгласил он ошеломлённым сокомандникам, — и теперь все вы — часть Технократии, а Прайм ваш Прокуратор. Делайте так, как он велит.
— Ассур, — прорычал Лео, оскалившись нацеленному ему в лицо дулу плазмомёта, — это глупость! Мы строили «Первородный Огонь» не для того, чтобы его за один день пожрал какой-то узурпатор! Надо бороться…
— Сейчас ты ничего не сделаешь, тем более что война ещё не окончена, — осадил его нот, — почти весь Совет уже присягнул ему на верность. Поздно бороться.
— Почти? — Хангел, участвовавший в нападении, нахмурился. — Кто остался?
— Я, — ноосенс недобро ухмыльнулся, — и ничто в этом мире не заставит меня это сделать.
А-Трибун нахмурился, но возражать не посмел, жестом приказав опустить оружие.
— Нот-телекинетик Аркания по кличке «Бирюзовый Призрак» должна предстать перед Консилиумом Технократии, — стальным тоном проговорил он, — где ей вынесут приговор за военные преступления во времена Войны Возрождения и более ранние периоды.
— Если его величество изволит, то пусть сам летит сюда и скажет мне в лицо все обвинения! — ощерилась та, сжимая в руках кинжалы. — Я не собираюсь…
— Согласен, — слова Ассура громом отозвались в её ушах, — но при одном условии.
— Вы не в том положении, чтобы ставить правосудию «Нового Кайлити» какие-либо условия.
— Выбора я вам не оставлю, — глаза ноосенса вспыхнули недобрым огнём, — Аркания всё ещё является членом отряда «Коэльс», а потому мы все отправляемся в Аполотон вместе с ней. И как свидетели чтобы дать показания, и как… — они переглянулись. — Как друзья.
Она удивлённо воззрилась на него. Ещё никто не называл её своим другом, тем более ноосенс, но сейчас Арканию охватило доселе неведомое чувство смятения и приятного изумления.
