жизни ради двух девчушек, являющихся моей собственной плотью и кровью, то как я могу ожидать того же от какого-то парня-плейбоя?
Пробую кофе, затем снова надеваю крышку на стаканчик, и замираю на мгновение, когда делаю глоток. Хочу отправиться домой и свернуться калачиком в своей постели, но в то же время, не хочу возвращаться. Мысль о том, что Зэйден уедет, оставляет внутри меня бездонную зияющую дыру. Если я вернусь домой и увижу, как Зэй собирает свои вещи… Думаю, это сведет меня с ума.
Ставлю кофе в держатель и завожу машину, решив отправится в дом моих родителей. У меня есть ключи, и мне все равно нужно полить комнатные цветы. Я ни разу не делала этого за последние две недели, ну и ладно. У меня были дела поважнее.
Ага, вроде потери девственности.
Морщусь, пока выруливаю обратно на дорогу и направляюсь прямиком в общественный парк «Уайлдвуд». Странное название для огороженного района, где живут лишь старики, включая моих родителей. Я появилась у них, когда моей матери стукнуло сорок три года, и, хотя не думаю, что они должны жить в таком месте, как «Уайлдвуд», они все же здесь. Вот вам еще одна причина, почему мои родители не могут заботиться о девочках: никому младше восемнадцати лет не разрешается там жить.
Я подъезжаю к главным воротам, ввожу код от дома моих родителей и еду по их идеально асфальтированной подъездной дорожке через ухоженный двор, о котором заботится ассоциация домовладельцев. Когда вылезаю из машины и захожу внутрь, тишина и темнота окутывают меня. Делаю глубокий вдох, бросаю свою сумочку на столик и иду к дивану, чтобы лечь.
Машинально вытаскиваю телефон из кармана и просматриваю сообщения от Зэйдена. Как только до меня доходит, чем я занимаюсь, удаляю его номер и убираю чертову штуковину с глаз долой.
Надеюсь, его не будет, когда завтра утром я вернусь домой.
Надеюсь, что он все еще будет там, когда я вернусь.
Вздыхаю, когда мысли о споре заполняют мой разум. Затем поворачиваюсь на спину и кладу руки на лоб, вслушиваясь в почти тревожащую тишину района. Когда мои глаза закрываются, в моей голове проигрывает сцена, произошедшая в клубе. Снова и снова.
Как только я увидела Зэя в темноте за сценой, то… даже не знаю, что почувствовала, но это было нечто. Эмоциональное. И такое интенсивное, что я едва могла дышать.
— Дерьмо, — закрываю лицо ладонями и стараюсь подумать обо всем логически. На самом деле, будет только лучше, если Зэйден уедет домой. У меня и так есть о чем беспокоиться: о степени, о двух маленьких девочках и больном отце. В моей жизни не нужен мужчина. Никогда и ни за что.
Но все же я хочу одного. Нет, нет, хочу именно этого одного.
Несколько раз глубоко вдохнув, я позволяю боли этого вечера накрыть меня с головой. Она удушающая и в десятки раз более сильная, чем эмоции, которые я переживала, когда поймала Энтони на измене. А ведь я была с ним до этого три года. Три года вместе, три года смеха и совместных посещений вечеринок и ресторанов и уютные обнимашки на диване.
Прошло всего две недели с Зэйденом, и похоже на то, будто наши сердца бьются в унисон. При том, что я не беру в расчет секс, мне нравится быть с ним. Нравится, что он обращается с моими племянницами, как со своими собственными. Зэй относится к тем парням, которые заставляют меня планировать завести своих детей как можно скорее, хотя бы для того, чтобы я могла любоваться, как он обнимает, целует и играет с ними.
Но если он не хочет меня, что я могу поделать с этим? Я предоставила ему шанс вчера, и все, что он сделал, это помог мне потерять работу. Теперь я снова вернулась к тому, с чего начала.
Одна. Безработная. Взвинченная.
И влюбленная.
* * *
Я моргаю, просыпаясь от яркого солнца, растерянно оглядывая бело-бежевую гостиную своих родителей, прежде чем понимаю, где нахожусь.
Ох.
Стрип-клуб. Ссора с Зэйденом. Последний день. Последний день, и он уедет…
Резко втягиваю воздух и вскакиваю на ноги, выхватываю телефон из заднего кармана и проверяю сообщения. У меня порядка ста сообщений от него, в которых Зэй спрашивает, где я, в безопасности ли, и угрожая вызвать копов.
Я почти улыбаюсь, но потом выражение моего лица меняется.
Я проспала свои занятия. Черт. Но теперь у меня есть достаточно времени, чтобы вернуться домой, прежде чем Зэйден поедет забирать детей. После этого парень завезет их ко мне, а затем… уедет прочь на своем Geo. И никогда не вернется.
Слезы собираются в уголках моих глаз, но я смахиваю их, потом выхожу на улицу и запираю за собой дверь так быстро, как могу. Мне так отчаянно хочется его увидеть, что я словно задыхаюсь от эмоций. Уверена, это ничего не изменит, но мне просто хочется увидеть его лицо, возможно подарить ему последний поцелуй, почувствовать его руки на своем теле на долю секунды.
— Черт, черт, черт, — бормочу я, пока бегу к машине и залезаю в нее, трогаясь с места со скоростью, от которой, вероятно, у пожилых людей, живущих здесь, случился бы сердечный приступ. На самом деле, мне следует держаться подальше от Зэйдена, пока он не привезет девочек домой из школы. Сразу после этого Зэй должен отправиться в аэропорт, поэтому у него не будет времени, чтобы запудрить мне мозги, играть с моими чувствами и улыбаться своей глупой улыбкой.
Я гоню всю дорогу до дома. Это чудо, что меня не штрафуют.
Когда подъезжаю, Зэй как раз заканчивает усаживать Сэди в ее автокресло и проводит ладонью по волосам. Они не уложены сегодня — длинные волосы свисают в беспорядке на лоб. На нем конверсы до колена с пряжками, черная футболка, на которой написано «Боди-пирсер, детка».
Как только он видит меня, заруливающую на подъездную дорожку, волна облегчения разглаживает черты его лица. А затем Зэй оказывается у моей дверцы, дергает за ручку, широко распахивая ее, вытягивает меня наружу и обнимает.
— Иисус гребаный Христос, Брук, — стонет Зэйден, сжимая меня в объятиях так сильно, что я задыхаюсь. Не хочу признавать, как приятны его объятья, или как мне ненавистны все те слова, что он сказал прошлой ночью, но похоже, я готова простить его. — Где тебя черти носили? — спрашивает он, отходя от меня на шаг и хватая меня за плечи. — Я звонил в полицию и все такое.
