Дик Сэнд не хотел закрывать глаза перед ужасной истиной, которая с каждым часом становилась все более ясной и неоспоримой. Пятнадцатилетнему капитану «Пилигрима» в минуту грозной опасности снова приходилось взять на себя трудную миссию командира и руководителя. Но Дик не желал раньше времени тревожить бедную мать Джека, - до тех пор пока не настанет пора действовать. И он ничего не сказал даже тогда, когда внезапно увидел впереди, на берегу довольно широкой речки, преградившей им дорогу, огромных животных, которые быстро двигались под прибрежными деревьями.
«Гиппопотамы! Гиппопотамы!» - хотелось ему крикнуть.
Но он промолчал. Дик шел в сотне шагов впереди отряда, и, кроме него, никто не заметил этих приземистых, коротконогих и толстокожих животных бурого цвета. У них была большая голова и широкая пасть, обнажавшая огромные, более фута длиною, клыки.
Гиппопотамы в Америке?!
До вечера отряд шел вперед, но с большим трудом. Даже самые выносливые начинали отставать. Пора было бы прибыть на место! Или же следовало остановиться на ночлег.
Всецело поглощенная заботами о маленьком Джеке, миссис Уэлдон, быть может, не замечала, как она утомлена, но силы ее были на исходе. Остальные участники похода находились не в лучшем состоянии. И только один Дик не поддавался усталости: он черпал энергию и стойкость в сознании своего долга.
Около четырех часов пополудни старик Том нашел какой-то предмет, лежавший в траве. Это оказался нож странной формы с широким кривым лезвием и толстой рукояткой из куска слоновой кости, украшенной довольно грубой резьбой.
Том поднял нож и отнес его Дику Сэнду. Рассмотрев внимательно находку, юноша передал ее американцу.
- Видимо, туземцы недалеко, - сказал он.
- Действительно, - ответил Гэррис. - Однако...
- Однако? - повторил Дик Сэнд, глядя прямо в глаза Гэррису.
- Мы должны были бы уже подходить к гациенде, - нерешительно сказал Гэррис, - но я не узнаю местности...
- Вы заблудились? - живо спросил Дик.
- Заблудился? Нет. Гациенда должна быть не дальше как в трех милях. Чтобы сократить дорогу, я пошел напрямик, через лес... Кажется, я ошибся...
- Возможно, - сказал Дик Сэнд.
- Я думаю, лучше мне одному пойти вперед на разведку, - сказал Гэррис.
- Нет, мистер Гэррис, - решительно заявил Дик, - нам не следует разлучаться!
- Как хотите, - ответил американец. - Но имейте в виду, что ночью мне не найти дороги.
- Ну что ж! - воскликнул Дик. - Мы остановимся на ночлег. Миссис Уэлдон не откажется провести еще одну ночь под открытым небом, а завтра с наступлением дня мы снова тронемся в путь. Последние две-три мили можно будет пройти в час.
- Согласен, - сказал Гэррис.
В эту минуту Динго отчаянно залаял.
- Назад, Динго, назад! - крикнул Дик Сэнд. - Ты отлично знаешь, что там никого нет: ведь мы в пустыне!
Итак, решено было в последний раз заночевать в лесу. Миссис Уэлдон не произнесла ни слова, предоставляя своим спутникам самим решить, где устраивать привал. Маленький Джек, уснувший после приступа лихорадки, лежал у нее на руках.
Стали искать место, где бы расположиться на ночлег.
Дик выбрал для этого несколько больших деревьев, росших вместе. Старый Том направился было к ним, но внезапно остановился и вскрикнул:
- Смотрите! Смотрите!
- Что там такое, Том? - спросил Дик спокойным тоном человека, готового ко всяким неожиданностям.
- Там, там... - бормотал Том, - кровавые пятна... а на земле отрубленные руки...
Дик Сэнд бросился к дереву, на которое указывал Том. Затем, возвратившись назад, он сказал:
- Молчи, Том! Не говори никому!..
На земле действительно валялись отрубленные человеческие руки. Рядом с ними лежали обрывки цепей и сломанные колодки.
К счастью, миссис Уэлдон не видела этой страшной картины.
Гэррис стоял в стороне. Если бы кто-нибудь взглянул на него в эту минуту, то был бы поражен переменой, которая произошла в американце: его лицо дышало теперь неумолимой жестокостью.
Динго подбежал к окровавленным останкам и злобно зарычал.
Юноше стоило большого труда отогнать собаку.
Между тем старик Том замер в неподвижности, как будто его ноги вросли в землю. Не в силах оторвать глаз от колодок и цепей, он судорожно стискивал руки и бормотал несвязные слова:
- Я уже видел... видел… когда был маленьким... цепи, я видел... колодки...
Смутные воспоминания раннего детства теснились в его голове. Он хотел вспомнить... Он готов был заговорить.
- Замолчи, Том! - сказал Дик Сэнд. - Молчи ради миссис Уэлдон! Ради всех нас, молчи!..
И юноша поспешил отвести в сторону старика негра.
Привал перенесли в другое место и все устроили для ночлега.
Старая Нан подала ужин, но никто к нему не прикоснулся: усталость превозмогла голод. Все чувствовали какое-то неопределенное беспокойство, близкое к страху.
Сумерки быстро сгущались, и вскоре наступила темная ночь. Небо затянули черные грозовые тучи. На западе, далеко на горизонте, в просветах между деревьями мелькали зарницы. Ветер утих, и ни один листок не шевелился на деревьях. Дневной шум сменился глубокой тишиной. Можно было подумать, что плотный, насыщенный электричеством воздух потерял звукопроводность.
Дик Сэнд, Остин и Бат караулили все вместе. Они напрягали зрение и слух, чтобы не пропустить какого-нибудь подозрительного шороха, увидеть малейший проблеск света. Но ничто не нарушало покоя, царившего в темной лесной чаще.
Том, хотя и свободный от караула, не спал. Опустив голову, он сидел неподвижно, погруженный в воспоминания. Казалось, старый негр не мог оправиться от какого-то неожиданного удара.
Миссис Уэлдон укачивала своего ребенка, и все ее думы были только о нем.
Один лишь кузен Бенедикт спокойно спал, ибо не испытывал тревоги, томившей его спутников, и не предчувствовал ничего дурного.
Вдруг около одиннадцати часов вечера вдали раздался долгий и грозный рев и тотчас же вслед за ним пронзительный вой.
Том вскочил и протянул руку в направлении густой чащи, находившейся не больше чем в миле от привала.
Дик Сэнд схватил его за руку, но не мог помешать Тому крикнуть:
- Лев! Лев!
Старик негр узнал рыканье льва, которое ему часто приходилось слышать в детстве!
- Лев! - повторил он.
Дик Сэнд не в силах был больше сдерживать гнев. Он выхватил нож и бросился к тому месту, где расположился на ночь Гэррис.
Гэрриса уже не было, вместе с ним исчезла и его лошадь. Истина молнией озарила Дика Сэнда...
Отряд находился не там, где он думал.
«Пилигрим» потерпел крушение не у берегов Южной Америки. Дик определил в море положение не острова Пасхи, а какого-то другого острова, находившегося на западе от того континента, на котором они очутились, совершенно так же, как остров Пасхи расположен к западу от Америки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
