Проходите.
— Дети, идём… — Юджин пропускает четвёрку отпрысков вперёд, поочередно тыкнув пальцем в каждого из них. — Познакомься, это наш средний сын Фред, старшая дочь Тала и близняшки Индира и Индрани. Дети, это моя старая подруга Уэнсдэй. Что надо сказать?
— Очень приятно, — хором отвечают две абсолютно идентичные девочки лет восьми с одинаковыми высокими гладкими хвостами.
— Не такая уж я и старая, — иронично хмыкает Аддамс, без особого энтузиазма глядя на многочисленных наследников друга. Младшие дети, совсем недавно оказавшиеся в цивилизованном мире, восхищённо озираются по сторонам, синхронно разинув рты. Вот только главного виновника торжества среди них почему-то не обнаруживается, и она тут же задаёт закономерный вопрос. — А где Джексон?
— Джек, — мягко поправляет Мелисса, покровительственно обнимая близняшек за плечи. — Наш сын ненавидит полную форму своего имени. Он скоро будет… Он уже давно живёт отдельно от нас и перебрался в Нью-Йорк три года назад, как только поступил в колледж.
— Какой красивый дом! — простодушно заявляет одна из младших девочек. — Мама, а Джек теперь будет жить здесь, да?
— Это вряд ли, — едко отрезает Уэнсдэй, и в просторной прихожей мгновенно повисает неловкое молчание.
Чета Оттингеров обменивается сконфуженными взглядами, после чего Мелисса смущённо отводит глаза, неубедительно сделав вид, что поправляет причёску одной из младших дочерей. Робкий Юджин мучительно краснеет до самых ушей, но никак не комментирует хлёсткую реплику. Фред или как там его засовывает руки в карманы широких светлых джинс, явно ощущая себя не в своей тарелке.
Тала принимается нервно теребить отделанный кружевом подол бежевого платья. Невозмутимыми остаются одни только близняшки, слабо понимающие происходящее в силу малолетнего возраста — Индира и Индрани продолжают восторженно рассматривать интерьер прихожей, шепотом комментируя каждую деталь.
Всеобщая неловкость невольно передаётся и Уэнсдэй — oh merda, она ведь совсем не собиралась быть резкой. Как ни крути, Юджин по-прежнему остаётся её другом, и он уже давно не несёт прямой ответственности за поведение взрослого сына. К огромному облегчению, на выручку приходит Ксавье — появившись на пороге столовой, он обменивается рукопожатием с растерянным Оттингером, умело вворачивает парочку дежурных комплиментов его супруге и вообще идеально отыгрывает роль гостеприимного хозяина.
— Идёмте скорее, ужин уже стынет, — Торп кивком головы указывает на тщательно сервированный обеденный стол позади.
Пока гости неторопливо проходят в столовую и рассаживаются по местам, Аддамс на секунду прикрывает глаза, собираясь с мыслями.
Чёртов Джексон ещё даже не приехал — а она уже успела подпортить атмосферу якобы дружеской встречи.
Пожалуй, нужно быть сдержаннее.
Но разве можно сохранять спокойствие, когда перед глазами стоит картинка, как проклятый сынок Оттингеров без зазрения совести лапает её несовершеннолетнюю дочь, а потом самым кощунственным образом передаёт ей зажжённую сигарету? Хуже и вообразить трудно, а на скудное воображение она не жаловалась никогда.
— Постарайся никого не убить, — шёпотом бормочет Торп, склонившись к её уху и слегка задевая губами мочку с бриллиантовой серьгой.
— Ничего не могу обещать, — честно отвечает Уэнсдэй, стальной хваткой вцепившись в ладонь мужа. — Позови Мадлен.
Что ж, фестиваль неловкости объявляется открытым. Занавес поднят, актёры на своих местах — и с минуты на минуту в их столовой начнётся самый настоящий театр абсурда.
Аддамс степенно проходит в столовую и усаживается во главе стола, не без труда выдавив некое подобие улыбки, больше напоминающей смертоносный оскал.
Спустя пару минут возвращается Ксавье в компании хмурой Мэдди — благо, она хотя бы прилично одета. Буркнув себе под нос дежурное приветствие, дочь шумно отодвигает стул и занимает своё место по левую руку от Уэнсдэй, упрямо не желая смотреть в сторону матери.
— Вина? — Торп садится с противоположного края стола напротив Аддамс и уверенно тянется к бутылке Кьянти. — Ещё есть медовый бурбон, чёрный ром, сухой вермут… И водка.
— Вино вполне подойдёт, — жена Юджина выдыхает с заметным облегчением и протягивает свой бокал. Сделав небольшой глоток, Мэл аккуратно промокает губы салфеткой и предпринимает попытку завязать светскую беседу. — Уэнсдэй, я читала все твои книги… Хотя в Индии довольно сложно их достать, приходилось заказывать через интернет и специально ездить в Калькутту. Но хорошая литература стоит приложенных усилий.
— Это точно. Уэнс ещё в школе была талантищем, — Юджин мигом забывает о былой неловкости и тепло улыбается, становясь ужасно похожим на того мальчика, которого она регулярно защищала от нападок нормисов.
Ностальгические воспоминания о совместном прошлом немного смягчают мрачное настроение Аддамс — и она слабо улыбается в ответ. Беседа набирает обороты, становясь почти непринуждённой.
Юджин и Мелисса рассказывают об увлекательной и одновременно непростой жизни в Индии, жалуются, как трудно теперь привыкать к шумному Нью-Йорку и в один голос нахваливают еду и напитки. Уэнсдэй охотно делится некоторыми спойлерами из сюжета будущей книги, Ксавье достаёт телефон, чтобы наглядно продемонстрировать новую выставку в канадской галерее. Дети Оттингеров за обе щеки уплетают сочные стейки, и даже Мадлен постепенно включается в общий разговор, повествуя о своих планах пойти по стопам отца и стать художницей.
— …и тут меня кусает этот жуткий паук, представляете! — захмелевший Юджин экспрессивно всплескивает руками, едва не опрокинув на себя бокал. — А до ближайшей больницы часов пять езды, и связь не ловит! И тогда Мэл пешком пошла до деревни, чтобы…
Его занимательный эмоциональный рассказ прерывает требовательный стук в дверь.
Дружественная ненапряжная атмосфера в мгновение ока разлетается на осколки — Оттингер осекается на полуслове, бросив встревоженный взгляд в сторону Уэнсдэй, которая совершенно машинально стискивает в ладони острый столовый нож. Мадлен нервно дёргается всем телом и несколько раз моргает, выдавая собственное волнение. Мелисса пытается ободряюще улыбнуться мужу, но выходит слишком натянуто.
— Пойду открою, — небрежно отбросив на стол белую тканевую салфетку, Ксавье решительно поднимается на ноги и покидает столовую, не забыв взглянуть на Аддамс и предостерегающе качнуть головой.
Она нехотя откладывает нож в сторону.
Не сговариваясь, все присутствующие поворачиваются к приоткрытой двери, ведущей в коридор прихожей — словно за ней таится смертельная опасность.
А спустя несколько томительных секунд на пороге столовой возникает Джексон Оттингер собственной персоной. Oh merda. Чёртов наглец даже не потрудился сменить байкерскую куртку с заклёпками на мало-мальски подобающий наряд. Вдобавок он не выказывает и тени смущения — уверенно проходит вглубь комнаты, останавливается аккурат напротив Уэнсдэй…. И остаётся тотально невозмутимым, напоровшись на колючий взгляд угольных глаз.
— Очень рад познакомиться лично, миссис Торп, — с дерзкой улыбочкой выдаёт младший Оттингер, протягивая руку для приветствия.
— Джек! — Мадлен становится белее снега.
— Аддамс, — сквозь зубы цедит Уэнсдэй, ожидаемо не протянув руку в ответ. Тлеющее внутри раздражение стремительно разгорается, подобно тому, как порыв сухого
