— Ну и говно же ты, Морж. Давай я тебя с сестрицей познакомлю… Я про молоток рассказала, что у тебя висит. Наши тут все в восторге. Сестрица моя ученая тут же сходу теорию какую–то навернула. Мы у меня молотка не нашли, паяльник повесили. Тот, охрененный… Ну ладно, про премьеру не забудь. Послезавтра. Где в прошлый раз.
И не прощаясь Аська бухнула трубку.
Глава двенадцатая
Сигизмунд уже смирился с мыслью о том, что в ближайшем будущем предстоит совершить очередной тягучий наезд на РЭУ. Касательно побелки. С тоскливым омерзением откладывал эту сцену со дня на день. Не хотелось портить настроение, которое впервые за много времени было устойчиво хорошим.
И вдруг РЭУ поразило его в самое сердце. Сигизмунду даже показалось, что он вдруг вернулся в эпоху развитого социализма с почти человеческим лицом.
С утра ему позвонили и неприятным голосом осведомились, будет ли он завтра весь день дома. Ибо маляры возымели неукротимое желание явиться завтра и во что бы то ни стало произвести ремонтные работы у Сигизмунда в квартире.
Сигизмунд замялся. Все это было очень неожиданно. Кроме того, он инстинктивно предпочитал жить на руинах, нежели в эпицентре грандиозного ремонта.
— Ну так что? Будете? — Женщина в телефоне не оставляла ему пути для отступления.
— Ну… — промямлил Сигизмунд. — Буду.
— С семи тридцати. Ждите. Да, мебель закройте, не забудьте. А то закапают.
Сигизмунд положил трубку и зашел в свою комнату. Он там не был уже несколько дней. В комнате застоялся затхлый известковый запах. Окна были заклеены — Сигизмунд лично залепил на 7
—е ноября. Это была семейная традиция: окна закрывали 7 ноября, а открывали 1 мая. Сигизмунд открыл форточку, но свежее в комнате не стало. Просто выстудилось и все.
Обвел глазами мебель. За эти дни она вдруг стала ему почти чужой. Увидел, какая она старая, обшарпанная. Стеллаж этот дурацкий. Все пыльное. Как будто и не живет здесь никто.
Превозмогая себя, добыл несколько старых номеров «Рекламы–шанса» и стал густо устилать мебель и пол. Решил покончить с этим до работы, чтобы вечером спокойно отдохнуть.
Лантхильда еще спала.
Процедура укрывания мебели газетами оказалась куда более простой и легкой, чем опасался Сигизмунд. Ведь делал когда–то ремонт. Сам делал — вскоре после женитьбы. Не было тогда этой тяжести в руках. Контекст и мотивация — великая вещь. Впрочем, о чем это я?.. Старый делаюсь. Кудряво рассуждать начал.
Вымыл после пыли и газет руки, отправился на кухню — кофе варить. Одну чашку сам выпил, другую принес в гостиную и поставил под носом у Лантхильды. Спящая девка начала принюхиваться. Потом зашевелилась, открыла глаза, двинула носом — едва чашку не опрокинула. Сигизмунд в последнюю секунду успел подхватить.
— Вставай, хорош подушку давить, — сказал Сигизмунд. — Пошел я.
— Таак, — сказала сонная Лантхильда.
— Кофе пей. Пока.
— Покаа…
* * *
Об этом протяжном «покаа» Сигизмунд и думал, пока рассеянно слушал светкин отчет о походе в налоговую. Внешне он выглядел как всегда, был сосредоточен и собран. На деле же вдруг ощутил, до какой степени ему все безразлично. После Нового Года никак было не войти в рабочий ритм. И в отпуск не уйти. Хорошо было раньше. Одиннадцать месяцев оттрубил — и в Крым. Или в Сочи. И ни за что не отвечаешь. И катись оно все подальше. Государство само у себя покупало, само себе заказ делало. А республик было пятнадцать, и в двенадцати из них рос виноград.
Светка что–то говорила, возмущалась, показывала цифры, хвасталась крохотными победами. Все было как всегда. Новая власть методично душила мелкий бизнес.
— Ну что, будем пока жить, — невпопад сказал Сигизмунд.
Светочка толкнула его ногой под столом.
— Вы о чем думаете, Сигизмунд Борисович? А–а?..
— Надо что–то новенькое искать. Незаезженное.
— Все так говорят, — рассудила Светочка.
В дверь позвонили. Светочка, сверкнув колготками, выбралась из–за стола, отправилась открывать.
На пороге нарисовался востроглазый молодой человек с портфельчиком в руках.
— Вам кого? — спросила Светка.
Молодой человек щелкнул замками, извлек красивую папку и заговорил быстрыми, заученными фразами.
— Я хотел бы предложить вам продукцию ведущих западных фирм. В этой папке находятся образцы. Мы поставляем на рынок птичьи клетки, оригинально оформленные миски для кормления животных, кэт–хаусы, дог
—хаусы, а также фильтры, помпы и другую технику для любителей аквариумного содержания.
Все это он выпалил за тридцать секунд. Глядя на востроглазого, Сигизмунд почти воочию провидел инструктора, который наставлял его, принимая на эту работу: «У тебя будет ровно тридцать секунд на то, чтобы вбухать этим лохам всю информацию. Ровно тридцать секунд. Именно столько времени уходит на замах. Через тридцать секунд тебе дадут в морду».
— Голубчик, что с вами? — участливо осведомился Сигизмунд.
Молодой человек как будто споткнулся.
— Что?..
— Вы больны? Света, сделайте молодому человеку горячего чаю.
Молодой человек разом обмяк.
— Образцы нашей продукции, — проговорил он неуверенно, как будто у него заканчивался завод, — представлены в этой красочной полиграфической…
— Покажите, — разрешил Сигизмунд.
Молодой человек вновь обрел упругость. Светочка отправилась за водой, по дороге обернувшись и поглядев на Сигизмунда как на сумасшедшего.
Красочная полиграфическая, услужливо раскрытая перед Сигизмундом, являла феерические по своей пошлости сцены. Например, на одной картинке накрашенная потаскуха тянула губки трубочкой к попугайчику. Попугайчик квартировал в большой позолоченной клетке. Ниже перечислялись параметры клетки: кубатура, высота, различное оборудование — лесенки, качели, поилки.
На другой изображалась большая комната. Там имелись: камин, двое наряженных ребятишек лет по шести и счастливо лыбящиеся холеные предки. На самом видном месте комнаты высился дог
—хаус, сиречь Конура Обыкновенная Комнатного Типа. Из пещерообразного зева конуры языком вываливался коврик. На коврике дрых, разметав губы и слюни, сенбернарище.
— У нас три модели: 50 на 60 на 60 инчей, 60 на 70 на 70 инчей и экстра–сайз — 80 на 100 на 100, — пояснил востроглазый.
Весь проспект был на английском языке.
Кроме мисок и поилок. Те были на венгерском.
Сигизмунд рассеянно просмотрел корзины со спящими в них котятами, на кэт
—хаусы. Тут вошла Светочка с чайником. Налила молодому человеку, подозрительно поглядывая на него.
Но тут Светкин взор упал на картинку с котятами. Взвизгнув «какие лапушки!», Светка завладела каталогом.
Молодой человек принялся пить чай и вообще слегка оттаял. Сигизмунд спросил о ценах. В голове у директора «Морены» бродили какие–то смутные, еще не оформившиеся мысли. Молодой человек всякий раз прежде чем назвать цену, объяснял, что это дешевле, чем у других, а если учесть качество — то почти даром. За каждой его репликой назойливо ощущалась натасканность на ответы.
Закончив распросы, Сигизмунд сказал, что мог бы, конечно, взять у него оптовую партию того–то и того–то за — и назвал свою цену. Молодой человек деланно засмеялся и сказал:
— Это смешно.
— Сперва вы нас веселили, — сказал Сигизмунд, — теперь и мы вас.
Молодой человек поблагодарил за чай, забрал папку и удалился. Сигизмунд еще долго в задумчивости смотрел на дверь. Новая мутация. И как они его так обработали? Он ведь уверен, что находится на пути к успеху, хотя и живет в тех же самых реалиях. Ходит по тому же самому городу, наверняка не процветает… Живет будущим. А в будущем у него все: большая квартира с дог–хаусом и сенбернаром, отдых на Канарах, стажировка в Соединенных Штатах за счет фирмы и охрененные промоушены…
Сигизмунд потянулся в кресле, откинулся и протяжно прокричал:
— Гербалайфа хочуу!..
— Гербалайф нынче дорог, — лукаво сказала Светочка. — Хотите я вам лучше крапивы заварю? Нашей русской православной крапивки?
— А Гербалайф что, не православный?
— Вы что, Сигизмунд Борисыч. Гербалайф — это секта бесовская. Мне тут Федор все подробно разъяснил. Знаете, как у них на всю Россию презентация прошла?
— Как?
Сигизмунд при всем своем богатом воображении не смог себе представить, какое бесовство мог усмотреть Федор (точнее — отец Никодим) в столь светском мероприятии, как презентация.
— Ужрались, что ли, в хлам?
— Мелко плаваете, Сигизмунд Борисович. Помните, в советские времена на Пасху всегда кино крутили? И танцы устраивали на всю ночь, чтобы молодежь отвлекать?
— При чем тут…
— Когда у них было открытие представительства в России, они устроили всероссийскую презентацию в пасхальную ночь.
