Она тряхнула головой:
– Боже… Это выше моих сил…
– А кто же третий? – спросил Абрамс.
Ван Дорн пожал плечами:
– Я не знаю даже, жив ли он еще, но, если русские обоснуются в Белом доме, мы скоро все выясним.
Кэтрин посмотрела на него:
– Джордж… А что произойдет потом? После этого электромагнитного удара? Если… если никакого обмена ядерными ударами не произойдет, то что же тогда будет? Мы сдадимся? Нас оккупируют? Что будет?
– Ну, это слишком пессимистические мысли, Кэтрин.
– Нет, а все же? – вставил Абрамс. – Вопрос закономерный.
Ван Дорн посмотрел на них и попытался улыбнуться, но ни Кэтрин, ни Абрамс не приняли этой улыбки. Ван Дорн подошел ко встроенному в стену сейфу, открыл его и достал оттуда большой конверт. Из конверта он вынул какую-то толстую папку с документами и положил ее на стол так, чтобы было видно Абрамсу.
– Можете прочесть?
Абрамс взглянул на славянские буквы: «Доклад о национализации и управлении швейной промышленностью Нью-Йорка». Тони вопросительно взглянул на ван Дорна. Тот пояснил:
– Не особо занимательное чтиво, но главное то, что подобный доклад существует.
– Где вы это достали? – изумленно спросила Кэтрин.
Ван Дорн улыбнулся:
– У местного юного хулигана. – Он рассказал им о Стэнли Кучике. – Парень утверждает, что там несколько десятков шкафов с бумагами. Если бы он мог читать по-русски, он взял бы что-нибудь поинтереснее, например, материалы с их планами по реформированию нашей судебной власти…
Абрамс пролистал несколько страниц. Когда-то его родители активно участвовали в профсоюзном движении текстильщиков. Они-то, возможно, и одобрили бы такую национализацию.
Ван Дорн взял из папки несколько фото:
– Парень также увлекается фотографией. Это электроприборы в подвале. Ничего примечательного, но ЦРУ поразил тот факт, что нам удалось и забраться в логово Ивана, и выбраться из него. – Ван Дорн усмехнулся. – Я не стал говорить им, что все это попало к нам совершенно случайно. – Он протянул Абрамсу еще одну фотографию. – Узнаете толстяка?
Абрамс кивнул:
– Андров. Так называемый атташе по культурным связям.
– Да, а человек рядом с ним – Валентин Метков из спецуправления КГБ. Занимается убийствами.
Кэтрин всмотрелась в лица людей на снимке. Андров выглядел очень добродушно, а Метков, наоборот, зловеще.
Ван Дорн продолжал:
– Конечно, Метков сам никого не убивает, он занимает достаточно высокий пост и руководит массовым уничтожением людей. Он работал в Польше, Афганистане, Литве – в общем, везде, где КГБ может свободно расправляться с врагами Советов. Я никогда не думал, что увижу его в Америке. Он – предвестник смерти.
– Кто предвестник смерти?
Все разом обернулись к двери. В комнату вошла Энн Кимберли.
– Кто тут предвестник смерти, Джордж, уж не я ли?
– Один из наших соседей, Валентин Метков из специального управления КГБ, собирается всех нас уничтожить, – сказал ван Дорн.
– Джордж, ну ты ведь сам напрашивался на это в течение многих лет! – Энн улыбнулась. – Привет, Кейт, я надеюсь, что приехала вовремя? Это твой новый приятель Тони? Привет! Я многое пропустила? Налей-ка мне выпить, Джордж. Думаю, мне это не повредит.
55
Энн Кимберли присела на краешек кофейного столика, держа в руке бокал с виски. Она сказала:
– Я похожа на ревнивую невесту? Может, это и глупо, но я волнуюсь из-за своего пропавшего жениха.
– Нет, это совсем не глупо, – возразила Кэтрин. – Питер может исчезать на несколько недель, но у Ника другая работа.
Ван Дорна не очень волновала женская болтовня. Николас Уэст был одним из наиболее охраняемых людей в стране.
– Я не исключаю, что контора просто могла спрятать его, учитывая все происходящее. Он скоро даст о себе знать.
Энн хотела объяснить, что она не какая-нибудь там истеричка, что она значится первой в списке контактов Николаса Уэста и занимается с ним общим делом, но вместо этого проговорила:
– Давайте лучше поговорим о ваших проблемах. – Она подалась вперед. – Рассказывайте все по порядку.
Ван Дорн обменялся быстрым взглядом с Кэтрин. Кэтрин обернулась к сестре:
– Сперва я должна сообщить тебе, что наш отец жив.
Энн никак на это не отреагировала, но стоявший рядом с ней Абрамс заметил, что она чуть не выронила бокал.
Кэтрин тем временем продолжала:
– Он в соседнем доме, Энн. Он – предатель, перебежчик.
– Он и есть «Талбот», – проговорила Энн.
– Именно так, – кивнула Кэтрин.
Энн задумчиво склонила голову, как бы пытаясь получше запомнить это, затем сказала:
– Есть еще двое. – Она взглянула на ван Дорна. – Вы получили телекс из Англии?
– Да, от нашего человека в МИ-5. – Он выдвинул ящик стола и достал оттуда расшифрованный телекс. – В сообщении говорится:
«В ответ на ваш запрос. Звонок из Нью-Йорка в Бромптон-Холл был произведен в семь часов вечера по вашему времени. Продолжительность – шесть минут. Разговаривали из „Плаза Отель“ возле ООН. Дальнейшие распоряжения?»
Ван Дорн поднял глаза от бумаги.
– Примерно через пятнадцать минут после звонка соседи из Бромптон-Холла сообщили о пожаре. – Он обернулся к Абрамсу. – Я думаю, что знаю, как все произошло на самом деле, но может быть, и вы могли бы попытаться восстановить картину происшедшего? Лучше, если мы услышим это из уст полицейского.
Абрамс не пришел в восторг от этого предложения, но сказал:
– Человеком, звонившим из «Плаза Отель», был Джеймс Аллертон. – Ван Дорн при первых же фразах Абрамса согласно кивнул. – В обычных обстоятельствах Аллертон, конечно же, уничтожил бы следы этого звонка, но времени у него было в обрез, к тому же он сильно нервничал. Время его звонка в Бромптон-Холл совпадает с тем временем, когда он мог впервые получить информацию о существовании дневника и письме Элинор Уингэйт от Торпа, который, в свою очередь, узнал об этом от Кэтрин. – Тони не отрывал взгляда от ван Дорна.
– Мы не уверены, что Торп и Аллертон знали о такой специфической стороне жизни друг друга, но факт остается фактом: данная информация каким-то образом попала к Аллертону после разговора Торпа с Кэтрин. Продолжайте.
– Аллертон разговаривал с леди Уингэйт или ее племянником шесть минут. Не исключено, что он пытался как-то определить, упоминалось ли его имя в дневнике в негативном контексте. – Тони сделал паузу. – Это позволяет предположить: Аллертон верил, что дневник реально существует. – Абрамс взглянул на Кэтрин. – Аллертон не знал, что он и Кимберли по одну сторону баррикад. Видимо, таковы правила той системы.
– Аллертон был очень напуган, – подтвердил ван Дорн. – Идея подделать дневник в том и заключалась. Можно выразиться иначе: оборотень почуял опасность, но, в отличие от нормальных животных, не побежал от нее, а наоборот, устремился ей навстречу.
Абрамс достал сигарету, закурил и продолжил:
– Судя по всему, Аллертону удалось убедить Элинор Уингэйт в том, что он работает с Карбури, О'Брайеном и Кэтрин и что они серьезно беспокоятся о ее безопасности. Аллертону, разумеется, нужна была копия дневника. – Тони проследил, как дым от его сигареты поднимается вверх. В комнате повисла тишина. Он понимал, что между тем, что он говорит, и образом человека, которого он видел на ужине в честь ветеранов УСС и на экране телевизора, колоссальная разница. – Аллертон послал своего человека в Бромптон-Холл, – развивал свою мысль Абрамс, – это же сделал и О'Брайен. Сейчас трудно сказать, кто попал в дом леди Уингэйт первым, но она приняла обоих. В этой связи стоит вспомнить строчки из ее письма. Ведь в наши дни она точно так же не понимала происходящего, как и в далеком сорок пятом, когда в Бромптон-Холл явились два человека с одинаковым заданием – забрать бумаги Генри Кимберли.
– Как бы там ни было, человек Аллертона убил Элинор Уингэйт, ее племянника и посланца О'Брайена, – сказал ван Дорн. – Думаю, он предварительно допросил их и нашел копию дневника. Он позвонил Аллертону и доложил о результатах. Через пятнадцать минут после этого звонка Бромптон-Холл заполыхал. – Ван Дорн посмотрел на Абрамса. – Это хорошо, что вы пришли к таким же выводам. Не думаю, что нам удалось бы добиться суда над Аллертоном лишь на том основании, что существовали такие телефонные звонки. Его просто следует уничтожить.
Абрамс ушел от прямого ответа на прозвучавшее предложение. Он спросил:
– Аллертон в настоящее время находится в Кемп-Дэвиде вместе с президентом?
Ван Дорн нервно хохотнул:
– Я думаю, да. Но у нас много других забот.
– Какие это заботы, Джордж? – спросила Энн.
– Ну, например, третий «Талбот». Где он? Кто он? У нас на него ничего нет. – Ван Дорн посмотрел на Энн.
