Точнее не может, а точно появится, но до этого не интересовался лилипутом.
Сейчас же Медведю стало интересно посмотреть на диковинку. Налил в стакан еще и сделал небольшой глоток. Он уже почти выпил свою норму, превышать которую лишь из праздного любопытства не стоило. Смотрел на малыша, ничего особенного. Если не знать об его истинных размерах, то по видео и не поймешь что это кроха. Так, стоит себе парень на фоне светлой стены. Он отпил и снова посмотрел. Было что-то в малыше или нет? Да или нет?
Медведь знал, что Стариков обладает редким даром, знал и то, что магией на него лучше не действовать. И самое лучшее, что можно сделать, это выключить ноут и пойти спать. Но неожиданно Медведем овладел азарт. Это было его слабостью, ему сложно было остановиться, когда он нападал на след. Тогда он мог работать на износ, забыв про отдых и еду, отдавая дань лишь выпивке. Потом Медведь расплачивался за это, пару раз чуть не отдал концы, немного поумнел, и научился останавливаться. Но сейчас ему стало любопытно по-настоящему. Магией кроху нельзя, а вот так, его способностями, ими можно? И если да, то, как он оценит этого малыша?
Синельников выпил еще, настроился на объект и всмотрелся в застывшее изображение. Сейчас ему показалось, что фигура на картинке изменилась. Изображение словно поплыло, а малыш, словно потемнел, снова стал похож на темную кляксу. Это было странно, Медведь даже дернул мышкой, подозревая, что экран начал гаснуть, но ничего не изменилось. Он еще раз посмотрел на жертву «Норспеерамонуса» и, взяв стакан, допил до дна.
Боль. Острая, неожиданная. Она зародилась где-то в районе затылка. Синельников вскрикнул от неожиданности, настолько сильной и внезапной она была, а потом ему показалось, что в голове взорвалась маленькая бомба. Боль на миг ослепила, мышцы судорожно сжались, Медведь раздавил стакан и даже не заметил того, как изрезал ладонь осколками.
При этом он продолжал смотреть на экран, где пятно, еще недавно бывшее Михаилом Стариковым, разрослось до размеров монитора и казалось, начинает выливаться на стол черными чернилами.
Боль снова усилилась и Медведь заорал. Последним усилием он сбросил ноутбук на пол и сжал руками виски. Синельникову казалось, что голова сейчас лопнет, он вопил и вопил, но даже не слышал своих криков, все звуки гасли в бушующем в голове пламени. Он не услышал, как открылась дверь и в кабинет вбежала Нина. Подскочила к шефу, накрыла его руки своими ладонями, сжала с неженской силой и зашептала заклинание.
Боль постепенно начала уходить и через минуту Медведь перестал кричать. Обмяк в кресле и потерял сознание.
Секретарь, убедившись, что опасность миновала, отпустила его голову и подняла ноутбук. Тот, как ни странно, продолжал работать, и она увидела крохотную фигурку. Покачала головой, выключила видео и закрыла крышку ноута. Еще раз посмотрела на шефа и вышла из кабинета. Быстро вернулась назад, с аптечкой в руках. Сначала обработала ладонь, затем вынула серую ампулу и шприц, закатала ему рукав и сделала укол.
Ждать пришлось недолго, через минуту глаза Медведя открылись и он поморщился.
- Пытались оценить Проклятого? - спросила Нина.
- Да, - поморщился тот, - получилось не очень.
- Думаю, вы на сегодня наработались, - ответила она, - настоятельно рекомендую идти в кровать. Лучше всего в одной из наших комнат отдыха.
- Хорошо.
Медведь с трудом, голова еще сильно кружилась, поднялся и нетвердой походкой направился к дверям. Нина покачала головой и взяла его под руку. Синельников не возражал, он и сам понимал, что может не дойти.
Секретарь буквально довела его до комнаты, где Медведь не без труда скинул обувь и пиджак, после чего рухнул на кровать.
Нина убедилась что он лег, кивнула и молча вышла, она вообще не любила болтать.
- А ты опасный малый! - подумал Синельников со злостью. - Значит не только магией на тебя нельзя, но и вот так тоже не стоит? Значит ты, козявка, тоже опасен, как и эта молодая ведьма? Ничего голубчики, на этот раз вам уже ничто не поможет!
Вспышка злости окончательно лишила его сил, и вскоре Медведь забылся тревожным сном.
Глава 11. Разговор в пустоте
Петр внимательно смотрел на Проклятого. Лицо немого оставалось непроницаемо, он был совершенно спокоен. Но под этим взглядом было неуютно, и Миша почувствовал нарастающий дискомфорт. Почувствовал и разозлился, ведь не мальчик уже, чтобы тушеваться перед другими. Да еще и тут, в таком месте, которое он давно считал своим.
Миша осмотрелся, но не увидел ничего подходящего, чтобы присесть. Мог, конечно, использовать для этого чурку, на которой Петр колол дрова, но не хотел смотреть на хозяина снизу вверх. Поэтому пожал плечами и сказал с усмешкой:
— Вижу, что ты и тут немой. Ладно, рад был повидаться, мне пора.
Он развернулся и, не оглядываясь, пошел обратно, к озеру.
— Постой, Проклятый, — голос был тихий, но в нем чувствовалась сила, — слишком ты горяч, — добавил Петр, когда тот остановился и обернулся.
— Все-таки ты умеешь разговаривать, — ответил Миша без улыбки.
— В этом мире умею, — кивнул хозяин, — поговорим? — он сделал приглашающий жест, показав в сторону дома, — заходи.
— Тут поговорим, — покачал головой Проклятый, — не нравится мне этот дом, даже не знаю почему, — усмехнулся он.
— Опасаешься, — понимающе ответил Петр, — в целом это правильно, тебе есть чего бояться.
— Угрожаешь? — Миша приподнял бровь, а в его голосе появились веселые нотки, — мне давно никто не угрожал.
Петр ответил не сразу. Он вырвал топор из чурки и ушел в дом. Проклятый не спешил, ему самому было интересно, что поведает бывший немой? Но несмотря на всю свою браваду он был настороже. Местность была незнакомая, а Петр явно обладал многими знаниями, и вполне возможно был способен на такое о чем Проклятый и не подозревал. Миша раньше никогда не встречал на изнанке разумных существ, но отдавал себе отчет, что там могут водиться монстры, которые едят наглых путешественников на завтрак.
Петр вернулся через несколько минут. Топора при нем уже не было, но зато он
