Ему, конечно, было легко устроить свидание со своей женой в Лондоне, убедить ее в том, что он надеется примириться с ней и что поэтому он хочет, чтобы она поехала вместе с ним и встретилась с его родными. Не будем говорить о том, что за этим последовало, об этом даже думать неприятно. Конечно, он был человеком жадным до денег. Думая о налогах и о том, насколько они уменьшают доходы, он стал мечтать о том, что хорошо бы иметь крупный капитал, не облагаемый налогами. Очевидно, эта мысль овладела им еще до того, как он решил убить жену. Как бы то ни было, он начал распространять слухи о том, что кто-то намеревается отравить старика Крекенторпа, чтобы подготовить для себя соответствующую почву, а затем ему уже легко было отравить мышьяком членов семьи. Конечно, он давал не слишком сильные дозы, потому что ему было невыгодно, чтобы умер старик Крекенторп.
— Но до сих пор я никак не могу понять, как же ему это удавалось, — сказал Крэддок. — Ведь его не было в доме, когда приготавливали соус…
— О, так ведь в соусе вовсе не было мышьяка, — сказала мисс Марпл. — Он подсыпал его уже потом, когда взял остатки для исследования. Вероятнее всего, он подсыпал мышьяк раньше в кувшин, в котором готовились коктейли. А потом, конечно, ему было совсем легко, будучи врачом, ухаживающим за больными, отравить Альфреда Крекенторпа, а также подослать таблетки Гарольду в Лондон. Перед этим он, конечно, принял меры предосторожности, сказав, что Гарольд больше не нуждается ни в каких лекарствах. Все, что бы он ни делал, основывалось на наглости, дерзости, жестокости и жадности к деньгам. И мне будет чрезвычайно прискорбно, — закончила мисс Марпл, сверкнув глазами так свирепо, как только это могла сделать пожилая женщина, — если доктору удастся избежать наказания. Потому что, если уж и есть хоть один человек, которого следовало бы повесить, так это доктор Куимпер.
— Правильно! Правильно! — воскликнул инспектор Крэддок.
— Я долго думала об этом преступлении, и, знаете, мне пришла в голову мысль, — продолжала мисс Марпл, — что даже в том случае, если видишь человека сзади, ну, скажем, со спины, то и в этом случае можно запомнить его особенности. И я подумала, что если бы Элспет смогла увидеть доктора Куимпера в том же самом положении, в каком она видела его в поезде, то есть спиной к ней, нагнувшегося над женщиной, которую он держал за горло, то, я была почти уверена в этом, она узнала бы его. Вот поэтому-то я решила осуществить с помощью Люси свой замысел.
— Должна признаться, — сказала миссис Мак-Гилликади, — что для меня это явилось просто ударом, и прежде чем я смогла совладать с собой, у меня вырвалось: «Это он!». А ведь, знаете, я даже толком не разглядела лицо этого человека и…
— Я страшно боялась, что вы произнесете это именно при нем, Элспет, — перебила ее мисс Марпл.
— Я так и хотела сделать, — созналась миссис Мак-Гилликади. — Я хотела сказать, что лица его никогда не видела.
— И это, — сказала мисс Марпл, — это могло бы все погубить. Ведь он-то подумал, что вы действительно узнали его, дорогая. Он и представить себе не мог, что вы не видели его лица.
— Очень хорошо, что я вовремя спохватилась, — сказала миссис Мак-Гилликади.
— Да я бы уж постаралась, чтобы вы ничего больше не произнесли, — засмеялась мисс Марпл.
Крэддок вдруг тоже рассмеялся.
— Вот вы двое, вы совершенно необыкновенная пара! Ну, так что же будет дальше, мисс Марпл? Где же счастливый конец? Что, например, произойдет с Эммой Крекенторп?
— Ну, конечно, с этим доктором она больше уж никогда не увидится, — проговорила мисс Марпл. — И могу предсказать, что если умрет ее отец, — а он не настолько уж крепок, как ему это кажется, — то она скорее всего отправится на пароходе в какое-нибудь далекое путешествие или вообще останется жить за границей, как это сделала Джеральдина Уэбб. И могу вас уверить, что из этого что-нибудь да получится. Надеюсь, что ей посчастливится встретить куда более привлекательного человека, чем доктор Куимпер.
— А что будет с Люси Айлесбэроу? Там ведь тоже как будто уже позванивают в свадебные колокола?
— Очевидно, — сказала мисс Марпл. — И здесь совершенно нечему удивляться.
— Кого же из них двоих она собирается выбрать в мужья? — спросил Дэрмот Крэддок.
— А вы не догадываетесь? — спросила в свою очередь мисс Марпл.
— Нет, не догадываюсь, — ответил Крэддок. — А вы?
— О, мне кажется, я знаю, кто он, — сказала мисс Марпл и лукаво подмигнула инспектору Крэддоку.
Клуб "Вторник"
– Д-да, загадочные случаи!.. – Реймонд Уэст выпустил изо рта облачко дыма и, любуясь им, медленно с удовольствием повторил: – Загадочные случаи…
С чувством исполненного долга он посмотрел по сторонам. Широкие черные балки, пересекающие потолок комнаты, и добротная старинная мебель создавали атмосферу старины. Все это импонировало вкусам Реймонда Уэста. Он был писателем. Дом своей тетки Джейн Марпл он всегда считал достойным обрамлением собственной персоны. Он взглянул в сторону камина, возле которого в большом кресле сидела хозяйка дома. На ней было черное муаровое платье со множеством складок по талии. Брабантские кружева каскадом спадали с груди. На руках – черные кружевные митенки. Черная шляпка подчеркивала белоснежность волос. Она вязала что-то белое, мягкое, пушистое. Ее словно выцветшие голубые глаза – кроткие и добрые – изучали племянника и его гостей.
Сначала она взглянула на улыбающегося Реймонда, потом на брюнетку с короткой стрижкой – Джойс Ламприер, художницу с необычными, не то светло-карими, не то зелеными, глазами. Затем она посмотрела на холеного, умудренного жизненным опытом сэра Генри Клиттеринга. В комнате были еще двое: доктор Пендер, пожилой приходский священник, и мистер Петерик, высохший маленький человек, который никогда не снимал пенсне, однако всегда смотрел поверх стекол. Мисс Марпл еще раз обвела всех взглядом и с милой улыбкой принялась за свое вязанье.
Мистер Петерик слегка откашлялся – обычно этим он предварял все свои высказывания – и обратился к Реймонду:
– Как вы сказали, Реймонд? Загадочные случаи? Какие же случаи вы имеете в виду?
– Да никакие, – вмешалась Джойс Ламприер. – Просто Реймонду нравится звучание этих слов, ему доставляет удовольствие произносить их.
Реймонд с упреком посмотрел на нее. Она откинула назад голову и засмеялась. Мисс Марпл снисходительно улыбнулась.
– Сама наша жизнь – загадочный случай, – глубокомысленно произнес священник.
Реймонд выпрямился.
– Вы меня неправильно поняли, – сказал он. – Я имею в виду вполне определенные случаи, в которых никто не смог разобраться, то есть события имели место, но объяснить их так и не смогли.
– Знаю, что ты хочешь сказать, дорогой, – заговорила мисс Марпл. – Вот, например, вчера с миссис Каррадерз произошло нечто очень странное. Она купила в лавке Эллиота две банки маринованных креветок, потом зашла еще в два магазина и, придя домой, обнаружила, что креветок в сумке нет. Она вернулась в два последних магазина, но креветки словно сквозь землю провалились.
– Очень подозрительная история, – серьезно заметил сэр Генри.
– Тут могут быть, конечно, различные объяснения, – сказала мисс Марпл, и щеки у нее слегка порозовели. – Например, кто-то их…
– Милая тетя, – прервал ее Реймонд. – Речь не о будничных провинциальных историях. Происходят убийства, пропадают люди, и сэр Генри, если бы пожелал, мог бы рассказать нам немало подобных случаев.
– Я никогда не говорю о работе, – спокойно сказал сэр Генри. – Не в моих правилах говорить о работе.
Сэр Генри до недавнего времени был комиссаром Скотленд-Ярда.
– Я полагаю, многие из них полицией так и не раскрыты, – заметила Джойс Ламприер.
– Ну, мне кажется, это же общеизвестный факт, – сказал мистер Петерик.
– Интересно, – продолжал Реймонд, – кому лучше всего удается раскрывать преступления? Мне всегда представлялось, что полицейские страдают отсутствием воображения.
– Это точка зрения непрофессионала, – сухо сказал сэр Генри.
– Что касается психологии и воображения, то тут уж дело писателя… – улыбнулась Джойс и с иронией поклонилась Реймонду, но он оставался серьезным.
– Литературный труд дает возможность взглянуть на человека изнутри, – торжественно произнес он, – дает возможность уловить такие мотивы, мимо которых прошел бы обычный человек.
– Знаю, дорогой, что твои книжки очень умны, – сказала мисс Марпл. – Но вообще люди не столь приятны, как ты их себе представляешь.
– Милая тетя, – мягко возразил Реймонд. – У каждого свои взгляды. Боже меня упаси подвергать их сомнениям.
– Я имею в виду, – насупив брови и считая петли, сказала мисс Марпл, – что многие люди кажутся мне ни плохими, ни хорошими, а, знаешь ли, просто глупыми.
