- Я никогда... кроме того...
- Знаю, тебе становится плохо при одной мысли об остром оружии, куда уж тут его делать!..
- Чего не могу, того не могу, - угрюмо произносит Доррин, выпрямляясь на стуле.
- Удобно устроился, - фыркает Кадара.
Доррин бросает на нее раздраженный взгляд.
- Я каждый день пытаюсь исцелять людей, которые недоедают и поэтому не могут противиться ни поносу, ни чахотке, ни лихорадке. Половина населения Дью медленно замерзает по той единственной причине, что у людей нет ни денег на покупку дров, ни сил, чтобы добраться до лесу и набрать валежника. Я чувствую себя виноватым из-за того, что у меня есть еда. Торговцы, и те уж вам ли это не знать! - каждодневно рискуют жизнью. И ты говоришь, будто я удобно устроился?
- Прости, Доррин, но послушай и ты. Я себя ни перед кем виноватой не чувствую. Мы шастаем по горам и теряем силы, а ты тем временем зарабатываешь почет и деньги. У тебя есть дом, ты спишь в чистой постели, и люди смотрят на тебя с уважением. А когда проезжаем мы, они отворачиваются. От нас пахнет смертью, хотя, возможно, мы спасли не меньше жизней чем ты.
- Надо подумать... - бормочет Доррин. - Мы ведь осенью уже об этом говорили, верно? Что-то режущее, как нож, но не являющееся ни ножом, ни мечом? Может быть, порох на что-нибудь сгодится? Эти кертанцы... с ними будут чародеи?
- Скорее всего. Наверное, не со всеми отрядами, но будут.
- А как твой отряд?
- Теперь это отряд Кадары.
Только сейчас юноша замечает, что и на ее вороте красуются нашивки.
- Брид теперь возглавляет ударную группу из трех отрядов.
Не зная, что сказать на это, Доррин спрашивает о другом:
- Эти кертанцы, они двинутся по дорогам?
- Мы все движемся по дорогам, - отвечает Брид. - А каким еще способом можно переправить войско через горы? По бездорожью, по грязи да каменюкам армия не пройдет.
- Хм...
- Подумай, кузнец, дельце может оказаться выгодным. Совет выделил мне на закупку оружия аж два золотых, - саркастически замечает Брид.
- Купи на них припасов, - ворчит Доррин.
Брид опускает глаза. Кадара молча жует горбушку.
- Я придумаю, - говорит наконец Доррин. - Тьма знает что, но обязательно придумаю. И щиты вы получите.
Он снова наполняет кружки.
- Ты много работаешь, - медленно произносит Брид. - Может, тебе и не так достается, как солдату, но глаза у тебя усталые, да и морщин прибавилось.
- Стараюсь, - вздыхает Доррин, - а времени все одно не хватает. Чтобы построить двигатель, мне нужны материалы и инструменты - а значит, деньги. Вот и приходится трудиться не покладая рук.
- Доррин, но что ты все-таки собираешься с этим двигателем делать? любопытствует Кадара. - Построишь его, а использовать-то как будешь?
- Он может вертеть пилу лесопилки, вращать мельничный жернов или двигать корабль. Лучше всего корабль, потому что в море больше внутренней гармонии.
- Стоит поторопиться с постройкой, - замечает Брид. - Если нам не удастся остановить Фэрхэвен, то летом тебе уже никакая машина не понадобится.
- Что слышно нового от твоей подружки? - меняет тему Кадара.
- Ничего хорошего, - отвечает Доррин, снова садясь за стол. - Я чувствую, что ей больно, но где она, определить не могу.
- И ты что же, собираешься сидеть сложа руки? - спрашивает Кадара.
- А ты что предлагаешь? - отвечает вопросом на вопрос Доррин.
- Порой стоит выждать, - замечает Брид. - И научиться этому труднее всего.
- Перестань корчить из себя умудренного жизнью старца, - слегка улыбается Кадара.
- А может, это лучше, чем быть молодым, напористым глупцом? - смеется Брид.
- Не особо. А как насчет того, чтобы хоть изредка бывать молодым и счастливым?
- Таких, подружка, в нашем мире не водится. Но я попробую.
Доррин отпивает сидра и откусывает кусочек ябруша, думая о щитах, невидимых ножах, дорогах... и Лидрал, приближающейся к нему вместе со своей болью.
CII
Дождь так и хлещет по лицу. Доррин направляет Меривен по размытой равнине к деревьям, растущим недалеко от двора Джардиша. Лидрал должна находиться если не у него, то где-то неподалеку. Он выехал из Дью, как только почувствовал, что она совсем рядом.
Под свист ветра он приближается к маленькому складу Джардиша. Копыта постукивают по каменной мостовой, покрытой слякотной жижей.
Уже заводя Меривен во двор, он узнает лежащую у конюшни перевернутую повозку, и страх пронизывает его насквозь, подобно тому как весь двор пронизан всепроникающей белизной хаоса.
Доррин не успевает спешиться, как из кухни выбегает Джардиш.
- Я собирался сообщить... - бормочет торговец. - Но не было оказии в Дью...
Юноша улавливает окружающую его ауру хаоса и спрыгивает с седла, уже держа в руках черный посох.
- Я сделал, что мог... - лопочет Джардиш, чуть ли не пресмыкаясь в грязи. - Привез сюда... вот...
- Где она?
- Я не мог в дом... там... - взгляд торговца перемещается к конюшне, и Доррин, держа посох наготове, спешит туда.
Лежащая на тюфяке в углу женщина избита и измучена так, что ее боль на миг ослепляет юношу. Он пытается прийти в себя. Джардиш между тем продолжает бессвязно бормотать:
- Конечно... я обязан Лидрал, но Белые... Видишь, что они сделали! Брата ее прикончили, прямо на складе... Ты уж забери ее, а? Мне тут неприятности...
- Сначала нужно ее осмотреть.
Лоб юноши покрывается испариной, он по-прежнему не понимает, почему Белые так обошлись с безобидной странствующей торговкой. Уж наверное не потому, что она не ездит по их дорогам и не платит им пошлины. Значит, из-за его игрушек?
- Но ты ведь увезешь ее, да? - канючит Джардиш.
- Белых, которых ты так боишься, поблизости нет, - гневно говорит Доррин, грозя торговцу посохом. - Кого тебе надо бояться сейчас, так это меня! Бесстыжий ублюдок, ты даже не перенес ее в дом!
Джардиш пятится.
- Мне нужна горячая вода, чистые тряпицы и одеяло.
Торговец, спотыкаясь, выбегает из конюшни, а Доррин вытирает глаза, переводит дух и осторожно касается пальцами тонких запястий.
Пятна запекшейся крови видны по всему телу, однако все раны неглубоки, и ни одна из них не смертельна. Впечатление такое, что мучители старались причинить своей жертве как можно больше страданий. Еще хуже то, что ее окружает аура хаоса, хотя это лишь поверхностный налет. А вот Джардиш пронизан белизной насквозь.
Хорошо еще, что Лидрал лежит на относительно чистой простыне.
Лисса, служанка Джардиша, приносит и ставит на солому возле стойла корзину с ворохом тряпиц.
- Джэдди сказала, что кипятка придется подождать.
- Можешь ты принести мне ведро чистой колодезной воды?
- Да, почтеннейший, - отвечает Лисса, стараясь не встречаться с юношей взглядом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
