Дэвид побледнел, когда я рассказала, как Элинор был сделан укол чего-то, что наверняка было наркотиком, облегчавшим вхождение в транс.
– Не сомневаюсь, Адам, – произнес он, – что вы считаете этого человека шарлатаном. Раньше я и сам так думал, но сейчас уверенности у меня поубавилось. Просто ли совпадение, что он совершил все эти манипуляции незадолго до того, как вы упали, и вследствие этого к вам, по всей видимости, и вернулось зрение? Или произведенная им процедура и заставила вас упасть?
К моему полному изумлению, Адам совершенно спокойно ответил:
– Я склоняюсь ко второму. Как только Джейни рассказала мне о Куэйле, я постарался узнать как можно больше и об этом малом, и о тех странных вещах, которыми он занимается. У моего отца есть старый приятель, который хорошо осведомлен по этой части. Я, разумеется, никогда не видел Куэйла, но познакомился с ним, когда он пришел в Честер-Гарденс и заявил, что восстановит мое зрение прежде, чем наступит полнолуние, – пожав плечами, он улыбнулся. – Может быть, наука Куэйла, как он ее называет, и состоит в умении вызывать падения.
Сжав руку Адама, я сказала:
– Сразу после того вечера, когда он… сделал это, я начала терзаться вопросом – зачем? Я хочу сказать, с какой стати ему понадобилось возвращать тебе зрение?
Адам взял мою руку и дотронулся губами до пальцев.
– А затем, моя милая, – проговорил он, – что я нужен Куэйлу для его собственных целей, и все тянущиеся из прошлого нити, касающиеся тебя, меня, его и Элинор, соединяются в той будущей цели. Во всяком случае, таково мнение моего ученого приятеля, профессора Мэнсона.
Из глубин памяти до меня донесся голос девушки в монастыре Галдонга, глядевшей в жидкую черноту: "Он очень молод, этот демон. Черные волосы, а глаза – как ясное небо в сумерки. Гордый… слишком гордый. Но его гордость будет повержена… он спустится во тьму, а затем явится тот, в чьих жилах не течет кровь, Серебряный Человек, Пожиратель Душ… Долг… долг должен быть заплачен, в год Деревянного Дракона они придут в землю Бод, чтобы схватить слезинку, что упала из глаз Просветленного…"
Адам Гэскуин действительно спустился во тьму слепоты, где избавился от своего юношеского высокомерия, став милым, не жалеющим себя человеком, всегда готовым рассмеяться. Именно таким я нашла его в таверне в Уэппинге. И прорицательница совершенно верно описала Вернона Куэйла как Пожирателя Душ, потому что он высасывал из моей любимой Элинор не только жизнь, но и внутреннее пламя духа.
Я вспомнила голос Рильда, заглянувшего за занавес и сказавшего о Серебряном Человеке, который станет моим врагом, вспомнила, как он содрогнулся перед своим видением: "На всей земле, во всем мире воплощений никогда не видел я такой силы… с поворотом звезд ты снова придешь сюда, дитя. Ступай, и да пребудет с тобой до тех пор мое благословение".
Мое внимание вернулось в маленькую комнату коттеджа, и я услышала, как Дэвид Хэйуорд говорит:
– Я с содроганием думаю, что Джейни в тот вечер пошла к нему одна. Это могла быть… ловушка. Ведь поймал же он в ловушку мою бедную Элинор. Если бы я об этом знал, Адам, то остановил бы ее.
Я покачала головой.
– Никто не смог бы меня остановить, – возразила я устало. – Элинор позвала меня, пусть даже и по приказу Вернона Куэйла. Я всегда буду приходить на зов Элинор, – и я с беспокойством посмотрела на Адама. – Ведь ты это знаешь? Ты понимаешь меня, дорогой Адам?
Он прикоснулся пальцами сначала к моему, а потом к своему лбу, словно символически соединяя нас этим странным жестом.
– Теперь мы – одно целое, Джейни. Твой долг Элинор – это мой долг, и так или иначе мы его заплатим.
Дэвид поднялся, подошел к окну и с встревоженным видом выглянул в сад.
– Насколько сведущ ваш друг профессор Мэнсон? – спросил он.
– Он считается ведущим европейским авторитетом в области оккультизма и подобных дисциплин, – ответил Адам. – Автор тридцати шести опубликованных книг. Он знает Куэйла и говорит, что тот, возможно, самый опасный из ныне живущих на земле людей. На основании сведений, полученных от международного сыскного агентства о прошлом Куэйла, я, пожалуй, согласен с его мнением. Поверьте мне, я потратил немало времени на разговоры с Мэнсоном и выяснение подробностей.
У меня мелькнула мысль, что когда Адам один уезжал из Честер-Гарденс, как я думала, к любовнице, он на самом деле занимался всеми этими вещами.
Дэвид обернулся и посмотрел на Адама.
– Положение Элинор безнадежно? – спросил он сдавленным голосом.
– Мэнсон говорит, что это в большой степени зависит от ее психической силы, которая должна быть очень велика, иначе Куэйл никогда бы ею не заинтересовался. Он считает, что она может прийти в себя, если мы сумеем освободить ее от Куэйла.
– А… это возможно?
– Нужно попытаться, Дэвид. Я не умею предсказывать будущее, поэтому не могу сказать, каков будет результат. Но я предлагаю сегодня же встретиться с Куэйлом. По мнению Мэнсона, он вернул мне зрение потому, что я ему для чего-то нужен. А это значит, что я могу выдвигать какие-то условия. Что нужно, так это выяснить, зачем именно я ему понадобился.
Я проговорила тихим, странным для себя самой голосом:
– Я знаю, Адам, чего он хочет. Я не понимала до последнего момента, но потом вспомнила слова верховного ламы и прорицательницы. У них тоже есть особые способности, так что они предупредили меня. Они назвали Куэйла Пожирателем Душ. Они сказали, Адам, что ты отправишься с ним в землю Бод. И я тоже буду там. Это должно произойти в Год Деревянного Дракона. В этом году. И Куэйлу будет нужно, чтобы ты завладел слезой, которая упала из глаза Просветленного.
Наступило долгое молчание, оба они с изумлением смотрели на меня, а под конец Адам спросил:
– Слезой Будды? Ты понимаешь, что это значит, Джейни?
– Я не уверена, но думаю, что это какая-то драгоценность в монастыре Чома-Ла. Мы проезжали его, когда ходили с торговыми караванами в Магьяри. Вернон Куэйл задавал мне про него множество вопросов, но я не поняла, к чему он ведет. Сейчас же я припоминаю, что старый Таши рассказывал мне о необыкновенном драгоценном камне, который хранится в монастыре в особом месте. Он говорил, что последние триста лет семеро монахов день и ночь молятся перед этой драгоценностью. Я думаю, они верят, что это слеза, пролитая Буддой и превратившаяся в драгоценный камень.
– Нет, на самом-то деле слезинка не велика, – произнес Адам. – Сомнительно, чтобы этот камень сам по себе стоил уж такие огромные деньги.
– Не думаю, что Вернон Куэйл хочет ее украсть из-за денег.
– Тогда зачем, дорогая?
– Не знаю, Адам. Наверное, это… мощный талисман. Его глаза сверкнули вызовом.
