Людовик XIV. Портрет работы Клода Лефевра по редкой гравюре Пито. 1670 г.
Первый министр Франции, кардинал Дж. Мазарини (1602–1661) умер. Людовику XIV было 22 года, когда он вступил в управление страною. О своей миссии в «Мемуарах» он писал: «Я стал смотреть на все провинции государства не равнодушными глазами, а глазами хозяина… Беспорядок царил повсюду». Хозяина, а не временщика! Уходя в иной мир, Мазарини оставил крестнику трех способных министров (финансиста Фуке, реорганизатора армии Летелье, дипломата де Лионна). В это же время повсюду в Европе наблюдалось усиление королевской власти: в 1660 г. в Берлине начал реформы Великий Курфюрст, в Англии к власти пришел Карл II, а в Копенгагене двор, духовенство и буржуазия провозгласили датскую корону наследственной. На небосклоне политики в это же время взошло немало ярких звезд.
Что же сделал Людовик XIV для улучшения положения дел? Особое значение приобретала реформа государственного аппарата Франции. Во-первых, Людовик создал простую и понятную конструкцию: 6 главных ведомств (юстиции, финансов, 4 других управления во главе с государственными секретарями). По сути дела это был небольшой, компактный, хорошо управляемый орган («совет министров»). Звание «государственный министр» было редким и давалось самим королем. Король старался избегать тех, кто слишком амбициозен, считая, что лучше обходиться при управлении «в вящих интересах государства и для лучшего соблюдения секретности наименьшим количеством членов совета». Это были «ближние бояре», «узкое Политбюро», «тройка»… Французы звали их триадой (Летелье, Фуке, Лионн). Порой знать вставала на дыбы, в их числе и заслуженные вельможи (канцлер Сегье, Бриенн, военачальник Тюренн и даже королева-мать). Во-вторых, интендантом финансов назначен был Жан-Батист Кольбер, призванный следить не только за казной, но и за суперинтендантом финансов. Исключительно важный, я бы даже сказал, гениальный ход. За всеми, кто имеет дело с финансами, нужен глаз да глаз. Когда через чьи-то руки проходят огромные суммы, нередко выходило так, что часть их каким-то образом оседала в карманах господ финансистов. За ловкой белкой (герб Фуке – белка) должен следить уж (уж – герб Кольбера).
Когда речь заходит о главах правительства таких стран как Франция, надо иметь в виду, что бедных среди них не было и нет. Мазарини, вернувшийся из изгнания совершенно разоренным, к концу жизни имел уже порядка 35 миллионов ливров. Поэтому король был прав, посчитав, что для гармонизации власти и общества нужно заставить финансистов платить. Ведь то, что они грабители, ни у кого не вызывало сомнений. Людовик так и сделал в 1661 г., воспользовавшись услугами ловкого министра Кольбера. После проведенной им инвентаризации состояния дел прошлого правительства обнаружился неприличный контраст между сказочными богатствами кардинала и пустотой государственных касс. Что тут поделаешь?! Как признать, что бывший глава правительства фактически обворовал Францию? Дело кончилось тем, что министра финансов арестовали по приказу короля (д`Артаньян).
Суперинтендантом Людовик XVI назначил самого себя… Это означало не диктатуру короля, но лишь то, что отныне государственные финансы находились под его жестким контролем. Разумеется, работа аппарата не могла ограничиться шестеркой министров (их назовут «бандой шести»). У короля были помощники, которых называли «министерскими соколами». Однако король не выпускал из рук управление всеми финансовыми потоками (а, понимаешь ли, не «разводил руками»). Канцлер Поншартрен вспоминал, что тот «пишет больше, чем наемный писатель». Людовик взвалил на себя и «всю огромную бумажную волокиту». Пружиной же всего механизма был Кольбер. Успешная деятельность правительства стала возможной благодаря плеяде великих помощников. Среди них – талантливый фортификатор Вобан, специалист по тылу де Шамле и другие. Не стоит думать, что Людовик управлял Францией только по своему разумению. Это не так. Он назначал порядка 150 высших должностных лиц, но им противостояли держатели покупных административных должностей (таковых во Франции было 45 тысяч человек в 1664 г.). Все они находились вне досягательств его власти. Эта независимая и несменяемая свора и погубила монархию![396] Знаменательный урок всем мудрым правителям!
Людовику XIV удалось увеличить поступление доходов в казну государства… «Жрец и фанатик финансов» Кольбер сумел вдохнуть энергию в развитие экономики. Королевский двор поглощал 2/3 средств государства, но Версаль, надо это признать, стал средоточием многих талантов. Кольбер провёл реорганизацию Королевской Академии живописи и скульптуры, превратив ее в государственное учреждение (1664). Основана была Королевская Академия архитектуры (1671). Маршал и инженер Себастьян Вобан реконструировал 300 старых городов и построил более 30 новых. Архитекторы Бюлле и Блондель составили план расширения Парижа (1676). Новые здания поражали своим великолепием: коллеж Катр-Насьон, Королевская мануфактура гобеленов, Обсерватория. Париж превращался в открытый город.[397] Король с помощью Летелье и Лувуа создал постоянную армию, считавшуюся самой мощной и дисциплинированной в Европе. Во главе ее стояли талантливые военачальники и фортификаторы (Конде, Тюренн, Вобан). Франция вела войны (аннексия Монбельяра, Страсбурга, Кольмара, части Саара и т. д.), а за рост французского влияния приходилось платить народу. Успехи в государственном строительстве, развитии почтово-пассажирского транспорта, в передаче информации подтолкнули рост культуры и образования. Расширилась сфера действия французского языка (до Людовика XIV масса населения говорила на местных наречиях и диалектах). В школах родной язык стал теснить ученую латынь. Французская академия выступила в защиту родного языка, поощряя тех, кто им владеет. Среднее образование достигло заметных успехов. В конце XVII века в Руане свидетельство о браке могли собственноручно подписать 100 процентов именитых граждан, 85 процентов лавочников, 75 процентов ремесленников и 38 процентов рабочих. Разумеется, были различия в уровне грамотности регионов (он выше на севере, чем на юге; лучше в городе, чем в деревне). В престижных коллежах стали преподавать гуманитарные дисциплины, математику, искусство фортификаций и т. д. В 1715 г. уже двести французских городов имели свои коллежи. Повсюду росла конкуренция и соперничество. В королевстве появились новые просветительские конгрегации (отец Барре, каноник Демья, каноник Ролан, де Ласаль и др.). Отметим вклад церкви в дело просвещения бедного люда. Выделяются такие заведения как «Учительницы христианских и благотворительных школ» Н. Барре, «Ассамблея для дам милосердия» аббата Демья, народные школы для девочек Реймской области и т. п. Приняты меры по развитию технического образования. Ремесленниками создана школа обучения подмастерьев. Королевские акты (1695 г. и 1698 г.) требовали учредить как минимум одну начальную школу при каждом церковном приходе. Как отмечает историк, это произошло за 180 лет до ввода Ж. Ферри обязательной, бесплатной и светской школы. Так что теоретически обязательное школьное образование было введено Людовиком XIV, а не Жюлем Ферри.
Назовем еще ряд имен, чьими трудами создавалась слава Франции… Героем деловой, буржуазной Франции стал Жан-Батист Кольбер (1619–1683), сторонник меркантелизма. Вот некоторые из его деяний: Академия танцев (1661), королевская мануфактура «Гобелены» (1662), Академия художеств, заложены основы Академии надписей и словесности (1663), учреждена академия Франции в Риме, так называемая «Вилла Медичи» (1666). Король одобрил новый устав Академии художеств и ваяния. Первый художник Лебрен стал ее бессменным канцлером. Среди девяти десятков членов Королевской академии художеств и ваяния Кольбер выбирает четверо эрудитов – и делает их интеллектуальным ядром суперинтендантства строительства! Иначе говоря, не строителя во главу всего ставит, а просвещенного, грамотного и талантливого эрудита! Правительство оказало мощную поддержку науке и культуре. Стала выходить «Газета ученых» (1665). Только через год Лондонское королевское общество стало публиковать «Философские протоколы». Появился и официоз – политическая «Газетт де Франс». Король и Кольбер предоставляют пенсии молодым художникам для обучения в Риме (6 художников, 4 скульптора, 2 архитектора). Три года на деньги государства те могли совершенствовать мастерство в Риме. В 1666 г. создана Академия наук Франции, куда вошло 20 выдающихся членов, математиков и физиков. Ученым выделялись солидные пенсии и вознаграждения. В страну привлекли голландский ученый Гюйгенс. Академия наук стала выполнять и крайне важную роль научно-исследовательского центра.[398]
Книгопечатня в Париже.
Отдавая дань усилиям великих людей Франции, не будем забывать, что Ришелье и Людовик стремились все же к сохранению и упрочению своей власти. Они, конечно, заботились о государстве, но лозунгом их окружения нередко становилось знаменитое «После нас хоть потоп!» («Apres nous le deluge!»). Эту фразу цитировали ещё Цицерон с Сенекою, говоря: «После моей смерти пусть мир в огне погибнет» (неизвестный греческий поэт). Образование, знание, наука, литература выглядели пусть важными, но довольно редкими гостями за королевской трапезой. В «Политическом завещании» Ришелье писал: «Науки служат одним из величайших украшений государства, и обойтись без них нельзя; но не следует преподавать их всем без различия, ибо государство будет тогда похоже на безобразное тело, которое во всех своих частях будет иметь глаза». Далее следует еще более важное и знаменательное признание: «Черни же больше приличествует грубое невежество, чем утонченное знание».[399]
