Сегодня надо бы вспомнить о заслугах этого выдающегося сына Франции. Хотя это уже не раз сделано французскими авторами (исчерпывающе и превосходно). Наша цель – показать, чего он сумел достичь за годы его правления. В семитомной «Истории кардинала де Ришелье» Г. Аното прямо призывал читателя «стремиться к пониманию того, что он сделал, чем к пустой забаве рассуждений о том, что он должен был сделать». Так чего же он все-таки добился? Его заслугой должно в первую очередь считаться создание основ абсолютизма во Франции. Он заложил и укрепил фундамент будущего величия страны. Говоря его же словами, Ришелье сокрушил партию гугенотов, сбил с вельмож их спесь, привел подданных короны к четкому выполнению их обязанностей. Правя, «как сам король», он сумел подняться до осознания значимости своей исторической миссии. Внутри страны он добился жесткого единовластия. В «Мемуарах мессира д`Артаньяна» отмечается: «Месье Кардинал де Ришелье был наверняка одним из самых великих людей, когда-либо существовавших не только во Франции, но и во всей Европе… Принцы Крови… терпеть его не могли, потому что он испытывал к ним не больше почтения, чем ко всем остальным… Высшая знать, чьим врагом он всегда себя объявлял, питала те же самые чувства к Его Высокопреосвященству. Наконец, парламенты равным образом были им раздражены, потому что он преуменьшил их власть введением комиссаров, кого он назначал на любой процесс, и возвышением Совета (Королевского) им в ущерб».[382] Не меньшими, если не большими были заслуги Ришелье на внешнеполитической арене. Хотя, как известно, если нет успехов внутри страны, любая внешняя политика будет жалкой и бесплодной, как старая высохшая девственница. Сняв угрозу испано-австрийской гегемонии, он тем самым помешал Габсбургам воцариться в Европе. В. Ранцов писал в очерке, посвященном деятельности могущественного кардинала: «Нельзя, однако, отрицать, что государственная деятельность Ришелье, независимо от руководивших им личных мотивов, принесла громадную пользу не только Франции, но и всей Европе. Благодаря Ришелье рушилась гегемония Испании и Австрии, угрожавшая распространить власть инквизиции на всю Западную Европу. История должна поэтому признать, что кардинал Ришелье фактически оказал цивилизации значительную услугу». Можно сказать, что успех его дипломатии, подготовившей последующую гегемонию Франции на континенте, «окружил ореолом его фигуру» (А. Д. Люблинская). Итоги его правления более чем очевидны: Франция предстала могущественным централизованным государством с сильной армией и флотом, с крепкой казной и преуспевающей системой образования. Кстати, Ришелье прилагал огромные усилия для просвещения французского юношества. В 1636 г. он основал Королевскую академию (с двухлетним курсом), которая готовила молодежь к военной и дипломатической службе. При его участии были основаны еще одна академия и так называемая Королевская коллегия для французского и иностранного дворянства (1640).
Филипп де Шампень. Портрет кардинала Ришелье. 1636 г.
Немалый интерес представляют его педагогические воззрения. Он сторонник узкоклассового обучения. По мнению Ришелье, к изучению гуманитарных наук надлежало допускать лишь сравнительно немногих избранных интеллектуалов. Знакомство же с общественными науками он полагал безусловно вредным для людей, которым предстояло заниматься земледелием, ремеслами, торговлей и т. п. Поэтому кардинал высказывался в пользу сокращения числа классических коллегий и замены их двух– и трехклассными реальными училищами, где получали бы всю необходимую подготовку молодые люди, желавшие заняться торговлей, ремесленным трудом, военной службой в унтер-офицерских чинах и т. п. Лучших учеников из их числа он предлагал переводить из реальных школ в высшие учебные заведения. Смерть помешала ему осуществить в полном объеме программу преобразования французских учебных заведений. Ришелье фактически учредил и Французскую академию. Еще с 1629 г. в Париже организовался кружок лиц, принадлежавших к числу наиболее образованных людей того времени. По вечерам они собирались в определенном месте, читали новейшие литературные произведения, свободно их обсуждали. Прослышав об этих умственных сборищах, Ришелье сумел оценить их интеллектуальную и государственную значимость и, будучи человеком дела, предложил участникам заседаний преобразоваться из частного заведения в общественное. В итоге, по ходатайству кардинала Ришелье, Людовик XIII утвердил особой грамотой устав Французской академии (1635).[383] Так вот зарождалась наука Франции.
Впечатляет список и других его культурных побед. Истинный правитель всегда в дружбе с лучшими умами века. Какое счастье для Франции, что во главе ее встал муж высочайших дарований. Будучи сам велик, стремясь к «учреждению сего великого государства» (как скажет он в «Политическом завещании»), он неизбежно окружал себя теми писателями, политиками, деятелями искусств, что любили страну (а не ненавидели её, как это имело и имеет место в истории России последних двух десятилетий, где на «Тайной вечере» собирают предателей и отступников отечества). Ришелье, думается, хорошо понимал высокую значимость литературы как фактора формирования духа нации. Историки литературы отмечают: «Он придавал очень важное значение литературе и, имея претензию сам быть писателем, окружил себя поэтами и критиками, назначил им пенсии и стремился поставить литературу и театр на службу своей политике. С этой целью он основал Французскую академию и соответственно направлял ее деятельность. Он содействовал формированию классицизма как официального, общегосударственного литературного стиля. Он поддерживал также зарождавшуюся в это время периодическую печать и использовал для пропаганды своей политики основанную в 1631 г. Теофрастом Ренодо «Французскую газету» (Gazette le France).[384] К счастью для них, а также для всех французов, его политика способствовала подъему страны!
После государственных дел кардинал любил развлечься и отдохнуть от трудов праведных в компании той или иной дамы. Какой француз не любит красивых женщин! Среди его паствы были: принцесса Мария де Гонзаг, мадам де Бриссак, племянница Мари-Мадлен, Марион Делорм. Историки утверждали, что не счесть красавиц, «не только распутных, но, наоборот, из самых добродетельных, жаловавшихся на посягательства и насилие, которые пытался учинить над их честью Ришелье…» Он не пропускал ни одной юбки, так что даже получил прозвище Великий Пан (как его порой за глаза называли). Одной из наиболее известных его связей была связь со знаменитой куртизанкой того времени Марион Делорм. Людовик XIII, любивший мужчин, однажды узнал, что его фаворит Сен-Мар пал жертвой Марион. Настроение короля было столь ужасным, что он чуть было не свернул всю государственную деятельность (шла серьезная битва с испанцами). Перед Ришелье встала задача – Франция или куртизанка. Кто-то должен был положить себя на алтарь служения родине. Он пригласил к себе Марион и ради блага государства стал ее любовником. За два визита он заплатил ей сто пистолей и кольцо женщины, с которой раньше находился в любовной связи. «Кардинал Ришелье платил женщинам не больше, чем художникам». Связь с Сен-Маром была прекращена и Франция спасена (завоевание Артуа продолжалось). О связи Марион Делорм и Ришелье заговорил весь свет, а ее товарки возмущенно вопрошали: «Как вы можете спать с прелатом?» Куртизанка спокойно отвечала, что такая любовная связь, без сомнения, ей обеспечит полное отпущение грехов. Нынче куртизанки более любят юристов и прокуроров. Даже за два года до смерти кардинал ухитрялся охаживать трех любовниц. Некий Ги Патен возмущался в одном из писем его похождениями (конечно, после смерти Ришелье): «А все-таки эти господа в красных шапочках – приличные скоты» («Vere cardinale isit sunt carnales»).
Случалось, что кардинал терпел и поражения. Не удалось ему уговорить известнейшую «жрицу Венеры» – Нинон де Лан-кло, хотя он и предложил ей огромную сумму в пятьдесят тысяч экю (через Марион Делорм). Возмущенная Марион (помня о «жалких ста пистолях», которые заплатили ей) тут же ушла к своему первому любовнику, поэту де Барро. Вне себя от счастья поэт разразился «Стансами», у которых был подзаголовок «О том, насколько автору сладостнее в объятиях своей любовницы, чем г-ну кардиналу де Ришелье, который был его соперником». Этот факт принес ему куда большую известность, чем вся его поэзия, ибо он оказался неудачником вдвойне.
Самая большая любовь кардинала – его племянница Мари-Мадлен де Виньеро, герцогиня д'Эгийон, мадам де Комбале. Прелестная вдова (37 лет) любила расхаживать «с обнаженной грудью». В браке своем она не была счастлива. Бедняжка, выйдя замуж, все никак не могла расстаться со своей девственностью. Муж-дворянин, не вынеся позора, умер. «Девственница своего мужа» решила уйти в монастырь, испросив на то соизволение у своего дяди. Тот, увидев, что она красива, вероятно, изрек: «Дитя мое, я – ваш монастырь!» Она поселилась в Малом Люксембургском дворце, став то ли его любовницей, то ли супругой. Ришелье прожил с ней до конца своих дней. Связь длилась целых семнадцать лет. Мари была матерью «многих маленьких Ришелье» (маршал де Брез говорил о четырех ее сыновьях от кардинала). Среди других его увлечений следовало бы назвать и Анну Австрийскую. Ришелье был безумно в нее влюблен. Однажды он даже пошел на то, чтобы позабавить ее собственной пляской (в шутовском наряде полишинеля). Увы, в данном случае все уловки не привели ни к чему. «Австриячка» проигнорировала француза.
