11 апреля
Утром перенесли все трофеи и похоронили Рубио, вырыв для него неглубокую могилу, так как не было подходящих инструментов. Инти с бойцами арьергарда увели пленных. Они должны отпустить их на волю. Кроме того, группа Инти должна была поискать оружие, брошенное нашими противниками. В результате такого поиска были обнаружены еще два солдата, которых захватили вместе с их «гарандами». Майору вручили два экземпляра коммюнике № 1, которое он обещал передать журналистам. Общее число потерь противника: десять убитых, в том числе два лейтенанта; тридцать пленных, среди которых один майор и несколько унтер-офицеров; остальные – солдаты. Шестеро пленных ранены – один в первой схватке, остальные – во второй.
В основном все эти солдаты принадлежат к четвертой дивизии, которой приданы некоторые смешанные подразделения, среди них «рейнджеры», парашютисты-десантники и новобранцы из местных районов, почти дети.
Мы покончили со всеми этими заботами только вечером. Выбрали также место, в котором запрячем все, что мешает нашему передвижению. Тайник этот еще не готов. В последний момент сбежали две коровы, которых что-то напугало. Теперь у нас остался только один теленок.
Рано утром, когда мы только пришли в новый лагерь, столкнулись с Хоакином и Алехандро, спускавшимися навстречу нам со своими людьми. Выяснилось, что солдаты, которых якобы видел Эустакио, просто привиделись ему. Переход Хоакина, Алехандро и других на новое место оказался напрасной тратой сил.
По радио передали о «новом кровопролитном столкновении» и сообщили о девяти убитых со стороны армии и четырех наших убитых, что «точно установлено». Какой-то чилийский журналист подробно рассказывает у микрофона о нашем лагере, в котором обнаружено мое фото. На нем я снят с трубкой в зубах и без бороды. Следовало бы расследовать, кто сделал этот снимок. Пока еще ничто не доказывает, что верхний тайник обнаружен, хотя, по ряду признаков, это также не исключается.
12 апреля
В полседьмого утра собрал всех бойцов (кроме четверки подонков), чтобы почтить память Рубио и подчеркнуть, что первая пролитая нами кровь – кубинская кровь. Это необходимо было сделать, так как среди бойцов авангарда прослеживается тенденция пренебрежительно относиться к кубинцам. Это проявилось вчера, когда Камба заявил, что он все меньше доверяет кубинцам. Его слова были вызваны инцидентом, который у него произошел с Рикардо. Я вновь призвал к единению, как единственной возможности увеличивать наше войско, которое усилило свою огневую мощь и уже закаляется в боях, но не только не растет, а наоборот, в последние дни сокращается.
Затем, спрятав наши боевые трофеи в тайнике, который приготовил Ньято, мы в два часа дня выступили. Но шли очень медленно, настолько медленно, что на ночлег пришлось остановиться около источника, расположенного совсем рядом с нашим вчерашним лагерем.
Сейчас армия уже признает, что ее потери составили одиннадцать человек. Видимо, они нашли еще одного убитого, или же кто-то из раненых скончался…
Расшифровали часть послания, но оно, кажется, не представляет особого интереса.
13 апреля
Разделили наш отряд на две группы, чтобы иметь возможность быстрее передвигаться. Несмотря на это, передвигались медленно, дойдя до лагеря только в четыре часа, причем отставшие пришли туда в полседьмого. Мигель пришел туда в первой половине дня и установил, что наши землянки и тайники не обнаружены. Скамейки, кухня, печь, запасы зерна не тронуты.
Анисето и Рауль ушли на разведку. Но она ничего не дала, и завтра придется повторить разведку, причем разведчики должны дойти до реки Икира.
Североамериканцы объявили о посылке в Боливию своих военных советников, но заявили при этом, что речь идет о выполнении давно разработанной программы, которая ничего общего с нынешним партизанским движением не имеет. Не исключено, что мы присутствуем при первом эпизоде образования нового Вьетнама.
14 апреля Ничем не примечательный день. Принесли некоторые продукты из убежища, в котором укрывались больные, и теперь нам хватит еды на пять дней. Из верхнего тайника извлекли банки со сгущенкой и обнаружили, что там недостает 23 штук. Трудно объяснить этот факт, так как Моро оставил там 46 банок, и, судя по всему, никто не имел даже физической возможности забрать их оттуда. Сгущенка стала одним из факторов, разлагающих наших бойцов. Из специальной землянки достали миномет и пулемет, чтобы укрепить наши позиции, ослабленные тем, что Хоакин еще не подошел. Пока план будущих операций для меня не совсем ясен. Но думаю, что наиболее подходящим вариантом будет уход из этой зоны, проведение нескольких операций в районе Муйупампы, а затем медленное передвижение на север. Если это окажется возможным, Дантон и Карлос останутся и затем направятся в сторону Сукре или Кочабамбы, в зависимости от обстоятельств. Написали коммюнике № 2, обращенное к боливийскому народу, и отчет № 4 для Манилы, который должен унести с собой Француз.
15 апреля
Прибыл Хоакин со всем арьергардом. Решили выступить завтра. Хоакин сообщил, что самолеты летают над зоной, а горы обстреливают из пушек. День прошел спокойно. Усилили вооружение группы, передав 30-миллиметровый пулемет арьергарду, которым командует Маркос, взявший в помощники подонков.
Вечером я предупредил о предстоящем нам долгом переходе и сообщил о случае со сгущенкой, сделав самое серьезное предупреждение.
В общих чертах расшифровано длинное послание с Кубы. Лечин знает о моем присутствии здесь и опубликует заявление в нашу поддержку, а через двадцать дней нелегально вернется в Боливию.
Написали небольшое письмо Фиделю, сообщая ему о последних событиях. Оно зашифровано и написано симпатическими чернилами.
16 апреля Авангард выступил в 6.15, а мы – ровно через час после него. Сделали хороший переход до реки Икири, но Таня и Алехандро отстали. Когда мы замерили у них температуру, оказалось, что у Тани 39 с лишним, а у Алехандро 38. Это помешало нам совершить намеченный на сегодня переход. Мы оставили их двоих, а еще Негро и Серапио километром выше (если идти по реке) и продолжили путь до хутора, который называют Белья Виста. Там встретили четырех крестьян, которые продали нам картофель, одну свинью и маис. Они очень бедны, но запуганы нашим появлением здесь. Ночь провели за приготовлением еды и ужином. С места не двигались, ожидая наступления дня, чтобы незаметно для армии пройти через Тикучу.
17 апреля
В течение дня мы получали противоречивые сообщения и соответственно этому меняли свои решения. По словам крестьян, мы лишь потеряем время, если пойдем на Тикучу. Они утверждают, что до Муйупампы (Вака Гусман) имеется прямая и более короткая дорога, в конце которой ходят машины. После долгих колебаний с моей стороны мы приняли решение передвигаться напрямик на Муйупампу. Велел четырем подонкам оставаться с Хоакином. Хоакину я велел провести небольшую боевую операцию в окрестностях, чтобы отвлечь внимание от основной группы и затем ожидать нас в течение трех дней. Остальное время он должен оставаться в зоне, но избегать фронтальных боев и дожидаться нашего возвращения. Ночью мы узнали, что один из детей крестьянина пропал и, возможно, ушел, чтобы сообщить армии о нашем присутствии здесь. Все же мы решили придерживаться намеченного нами плана, чтобы наконец попробовать дать возможность уйти Французу и Карлосу. К группе подонков присоединился Моисее. Он не может идти с нами, потому что у него колики.
Мы находимся в следующем месте. Вот схема [нарисована схема]. Если мы будем возвращаться прежней дорогой, то рискуем столкнуться с армейскими частями, которые расквартированы в Лагунильясе, или же с какой-нибудь частью, идущей из Тикучи. Ведь солдаты в курсе того, где мы находимся. И все же нам придется поступить именно так, поскольку в противном случае мы потеряем связь с арьергардом.
Мы выступили в десять часов вечера и шли с перерывами до полпятого утра, после чего немного поспали. Прошли километров десять. Из всех крестьян, которых мы встречали, лишь один – Симон – согласился помочь нам, но явно был испуган. Другой, Видес, может быть опасным для нас. Он «богач» этой местности. Надо учесть также, что сын Карлоса Родаса исчез и, может быть, он доносчик (хотя, возможно, под давлением Видеса, которого из-за его богатства и влияния все крестьяне здесь слушаются).
18 апреля Шли, не останавливаясь, до утра. Затем немного подремали и здорово замерзли. Утром авангард вышел на разведку и нашел хижину гуарани, которые дали нам мало информации. Часовые наши задержали всадника. Он оказался сыном Карлоса Родаса (но вторым). Ехал он в Якундай. Мы задержали его. Продвигались медленно и в три часа вышли к Матагалю, где расположен дом А. Падильи – бедного брата другого крестьянина, живущего в лиге отсюда, мимо которого мы недавно прошли. Крестьянин наш был охвачен ужасом и всячески старался выпроводить нас, но, в довершение всех бед, пошел дождь и нам пришлось укрыться в его доме.
