— Вот пещерник-то каков — подумал он — а я к нему с вопросами. Это оказывается он со мной еще по-божески…. А я обижался…
Он поднял глаза на Чичак. Пока он думал она снова затаила дыхание. Ее вид привел его в чувство.
— Череп тоже нужен — сказал Избор, отрывая взгляд от женских достоинств — но без мешка ничего нельзя сделать. И кубок нужен. Медный или серебряный.
Он сжал ладонью кулак, провел пальцами по выступающим косточкам.
— И побольше. Главное что бы побольше.
Глава 4
Небо было безоблачным. Избор загадал, что уйдет, как только в просвете между двумя полотнищами, закрывающими вход появиться хоть какая-нибудь звезда. В ожидании ее он сжимал и разжимал пальцы, шевелил плечами. Минуты тянулись долго и он, наконец, не выдержав, неслышно поднялся с ложа, готовый действовать. Оружия не было, но тут уж ничего не поделаешь. Приходилось обходиться тем, что было под руками. Об этом уже успел подумать днем. Он провел рукой по воздуху и натолкнулся на выпрошенный утром кубок. Пальцы скользнули по ободку. Чичак не пожадничала. Прислала самый большой… Он сунул руку внутрь, сжал ее. Кулак в кубке сидел плотно. Словно репа в земле. Качнул рукой.
Кубок в кулаке приятно оттягивал ее. Избор, изредка поглядывая на отполированный бок, начал покачивать рукой, привыкая.
— Не оружие, конечно — он замотал головой жалея то ли себя, что приходиться обходиться такой малостью, то ли того, кто попадется под руку — ну да в умелой руке…
В последний раз он оглянулся, соображая, не забыл ли чего. Белым пятно маячил в темноте череп, оставленный Хануккой. Избор не стал брать его с собой. Он попробовал одеть его на другой кулак, но поже, что пещерник снял его с очень умного врага и Изборов кулак болтался в нем как горошина в кувшине. Ноги его коснулись ковра, нащупали сапоги. Осторожно ставя ноги подошел к выходу, прислушался. Ночь была не беззвучной. Совсем рядом кто-то засопел, зачесался и переступил с ноги на ногу.
— Охраняют. — подумал Избор, а потом поправил сам себя — Стерегут.
Найдя щель между полотнищами, загораживающими выход, посмотрел наружу. Сразу стало ясно, почему звезды не спешили заглядывать в шатер. Взгляд уперся в чью-то широкую спину. Страж стоял, опершись на копье, и посапывал. Вчера, когда Ханукка захватив нескольких воинов, уехал в горы, оставшиеся устроили себе праздник — пили вино, играли в кости — и теперь тот, кто стоял на страже около его шатра, отходил от него.
Присев на корточки Избор увидел, что под весом стражника древко копья вошло в землю почти на ладонь. Страж спал.
У славян воинская выучка была поставлена очень высоко. Отрок должен был суметь подобраться к дикому гусю и выдернуть перо из хвоста. С этого гуся можно было взять не только перо. Можно было снять всю шкуру.
— Жаль, что он спит не на лошади.
Это было бы очень кстати. Он одним разом получил бы и оружие и доспехи. Он представил как это выглядело бы и хмыкнул. Страж встрепенулся, повернул голову, оглядывая лагерь. Там где его взгляд задержался, темнота была плотной как кожа, но кто-то там был. Изредка там взблескивал кончик копья. Самого человека видно не было, он стоял в тени шатра, а вот начищенный наконечник выдавал его.
— Сколько же их? — подумал Избор — Человек семь должно быть. Не меньше.
Днем в лагере сторожевую службу несли трое-четверо хазар, но к ночи Ханукка расставлял где-то в темноте других людей. Вряд ли хазарин был глупее его и Избор стал отыскивать людей там, куда поставил бы их сам. Скоро он нашел еще двоих, но остальные словно сквозь землю провалились.
За спиной послышался шорох. Он повернул голову, прислушался. Маленькие коготки процокали по деревянной лавке, звякнула посуда… Мышонок добрался до хлебной корки и захрустел сухарем. В темноте цвиркнул сверчок. Промолчал и продолжил. Мышонок ответил ему осторожным поскребыванием.
— Зажились хазары на Руси. — улыбнулся Избор. — Мыши у них, сверчки…
Мышиный шорох будил детские воспоминания. Большая теплая печь, запах хлеба и бабкин голос.
— Не дразни сверчка, а то смерть накричит…
Спину осыпало морозом, улыбка пропала с лица. Избор верил в мудрость примет.
Сверчок чувствовал чью-то смерть. И дай Боги, что бы именно чью-то, а не его.
Шорох у стены был не слышен.
Избор его и не услышал бы, если б не мышонок. Приученный бояться всего, зверек уронил корку и побежал прятаться. Коготки его быстро процокали по лавке и все стихло.
Избор в два быстрых бесшумных шага — ковер на полу глушил все звуки — добрался до стены. Сердце успело стукнуть почти два десятка раз, пока он расслышал шорох спугнувший мышонка. С той стороны стены кто-то был. Кто-то осторожный и терпеливый. У Избора мелькнула совершено дурацкая мысль, что это Ханукка, тайком вернувшийся обратно проверяет караулы, но он отбросил ее даже не додумав. Там был кто-то чужой. Можно было ставить доспехи против грыжи, что он ползет к стражнику. И уже совсем глупым был бы вопрос для чего. Избор повеселел. Жизнь становилась привычным набором нанесенных и отраженных ударов.
— Развелось душегубов — подумал Избор — А вот я тебя сейчас…
Он приподнял край шатра и выставил подаренный Хануккой череп наружу. Из темноты пахнуло травой, землей и мокрым холодом. Полог опустился. Теперь встреча лежачего и ползучего была неизбежна. Все дальнейшее должно было произойти само по себе. И произошло.
Через несколько мгновений над его ухом раздался вой.
Кричал, понятно, не череп.
Тот лежал совершенно спокойно, дружелюбно скаля желтые от времени челюсти. Кричал человек. Но не долго. Проснувшийся хазарин ударил в темноту раз, и еще раз. Когда Избор выскочил из шатра, ползун уже корчился у него под ногами. Сгоряча хазарин чуть было не приколол и его, но, слава Богам, узнал волхва, сдержал руку.
Он оттолкнул его и склонился над раненым. Душегуб еще жил и пытался перевернуться на спину, но копье вбитое в землю держало его, не давая подняться. По мокрым от росы металлическим бляхам, закрывающим грудь и живот, струйкой текла кровь. Избор не узнал многого, но узнал главное.
— Не ваш? — на всякий случай спросил Избор, хотя и так все было ясно. Доспехи тому делали совсем в другой кузне. Хазарин замотал головой. Он смотрел на него злыми глазами.
— Ну, тогда кричи громче. Он тут не последний.
Страж закричал, и начиналась суматоха. Все шло так, как хотелось Избору и даже лучше. Ему оставалось только подождать, пока хазарин повернется к нему спиной, вдарить того по голове и забрать доспехи. Хазарин как чувствовал чего от него ждут, повернулся, но Избор, как только что хазарин, задержал удар.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
