над тобой смеяться?
Антония набычилась и надула губы. Опять эта гримаса. Но мне было всё равно. Сестре следует знать правду, нравится это ей или нет, для её же собственной пользы. «Если бы я была единственным ребёнком, мне не пришлось бы терпеть выходки Антонии». Мысль промелькнула у меня в голове, но я постаралась не останавливаться на ней. Не время предаваться подобным мечтам.
– Я не хотела тебя обидеть, – мне стоило большого труда говорить спокойно, – но если ты в этом году хочешь найти себе подруг…
– Баю-Бай кое о чём спросила меня в автобусе, – перебила меня Антония. – Она хотела знать, где же были сегодня твои подруги.
Меня словно окатили ледяной водой. Антония всё ещё сидела потупившись, зато единственный зелёный глаз куклы сверлил меня так, будто она уже знала ответ.
– Не понимаю, при чём тут это, – промямлила я.
– Все школьники сидели с друзьями, – Антония посмотрела мне в лицо. – А почему никто не сидел с тобой?
Я отмахнулась как можно более небрежно. И мне не сразу удалось подобрать подходящий ответ.
– Ах, это… Ну просто… Понимаешь, я… я хотела сегодня пообедать только с тобой вдвоём, и… и потом этот молочный взрыв был такой странный, правда?
– Молоко! – Антония мигом забыла про обиду и расхохоталась. – Отлично получилось!
– Забавное совпадение, – я обрадовалась, что Антония отвлеклась от расспросов о моих несуществующих друзьях.
– Нет-нет-нет! – она энергично замотала головой. – Это Баю-Бай. Это она сделала.
– Она сделала, – тупо повторила я. Антония могла похвастать и куда более нелепыми выдумками. Например, в восемь лет она вообразила, что у неё под подушкой поселился рой осиных ангелов, провозгласивший её своей королевой.
Вот только ей уже давно не восемь. Как-то всё это тревожно. Может, первый день в средней школе оказался для Антонии слишком тяжёлым и она прячется от проблем за безумными фантазиями? Уж я-то много могла рассказать о том, как убежать от проблем.
Какая-то часть во мне желала поддержать сестру, заверить её, что нет нужды сочинять небылицы. Я всегда буду рядом – и перестану представлять, какой была бы жизнь без неё. Я стану большой и сильной старшей сестрой, способной защитить её от любой ядовитой школьной дряни, которая день за днём проникает под кожу, пока не пробьёт дорогу к самому сердцу.
Но другая часть меня знала, что даже через миллион лет этому не бывать, и лишь отчаянно желала избежать новых вопросов, на которые не было ответов. И я заранее знала, какая часть в итоге победит.
– И как же ей это удалось? – спросила я.
– Я сама толком не понимаю, – Антония почесала голову. – Что-то типа волшебства, только сначала мне надо по-настоящему этого захотеть. Прямо сильно-сильно. Она не может что-то сделать по простой прихоти. И мне надо просить и просить, тогда она сможет. Когда я прошу – это вроде ключа, чтобы отпереть волшебство.
– Ключа?
– Ага, – кивнула Антония. – Ключ открывает у неё внутри дверь к волшебству, и оно выходит наружу. Но взамен другое волшебство возвращается в неё и снова заполняет. И это здорово! Она тогда получает волшебство для себя, хорошее волшебство, которое ей помогает. Вот почему мы пришли сюда, к дереву. Она сказала, что здесь нас ждёт что-то особенное.
Антония прислонила Баю-Бай к стволу гинкго, а сама принялась шарить в сухой траве вокруг, сосредоточенно хмурясь в поисках «чего-то особенного». Я рассеянно следила за нею, не имея представления, что бы это могло быть.
И тут Антония вскрикнула.
– Вот! Вот! – верещала она, размахивая кулачком с торчащими наружу травинками. – Это правда! Это правда!
Я уставилась на крепко сжатые пальцы, гадая, что же она нашла. В любом случае что-то маленькое.
Антония раскрыла ладонь и убрала травинки. Послюнила палец и потёрла свою находку. Глаза у неё широко распахнулись.
– Ой, Баю-Бай! – прошептала она. – Какой красивый!
– Что ты там нашла? – Мне пришлось вытянуть шею, чтобы увидеть. – Только не говори, что это жук!
Не потрудившись ответить, Антония подхватила с земли Баю-Бай и села, повернувшись ко мне спиной. Я разозлилась. Не хватало ещё, чтобы у Антонии завелись тайны от меня.
– Я не собираюсь торчать тут с тобой до ночи, – я не смогла удержаться от обиды.
– Вот, готово, – сказала Антония. – Смотри!
Мне захотелось гордо отвернуться: пусть знает, как заставлять меня ждать! – но любопытство пересилило. Я посмотрела на сестру.
Антония сидела, скрестив ноги и держа Баю-Бай на коленях. Её лицо блестело от пота, а глаза светились восторгом.
– Глянь! – она повернула Баю-Бай ко мне лицом.
На первый взгляд – всё та же треснувшая кукольная голова, подобранная у реки, разве что не такая грязная, как вчера. В руках Антонии она покачивалась, и вечернее солнце поблёскивало в её глазах.
Меня посетила весьма странная мысль: «Она надо мной смеётся!» И по спине пробежал неприятный холодок.
Я слышала раньше это выражение, но толком не представляла, что это значит, – до последней минуты. Как будто мёртвый ледяной палец прошёлся по позвоночнику. Но дрожь пробрала меня не от беззвучного кукольного смеха, а от того, что я увидела: в пустой прежде левой глазнице Баю-Бай сверкал новёхонький зелёный глаз.
Глава 7
На следующий день мне всё же удалось уговорить Антонию не брать с собой в школу Баю-Бай. Пришлось сказать, что, если про волшебство узнают, кто-нибудь непременно захочет украсть куклу. Антония тут же впала в панику. Перед тем как уйти, она засунула Баю-Бай в пластиковый пакет и спрятала в самой глубине ящика с одеждой.
Я уже убедила себя, что новый глаз Баю-Бай Антония нашла ещё возле реки. Наверное, сунула его в дырявый карман и не заметила, как он выпал. Правда, непонятно, зачем вообще Антония стала бы подбирать единственный кукольный глаз, но сестра часто совершала поступки, не поддающиеся логическому объяснению. Как, например, прийти в школу с оторванной кукольной головой в рюкзаке.
Что касается молочной бомбы, то по школе прошёл слух, будто в столовой оказалось прокисшее молоко. В упаковках размножались некие вредоносные бактерии, пока пакеты не стали взрываться – отчего, собственно, так и подскакивал контейнер. И всех такое объяснение устроило.
После двух дней «отгулов» кассирша миссис Дадли снова появилась на работе. Она пыталась вести себя как ни в чём не бывало, но, стоило кому-то задеть контейнер с молоком, испуганно морщилась. Конечно, контейнер задевали очень часто. И неудивительно. Я отлично знала, что всегда найдутся те, кто не прочь пнуть лежачего. С другой стороны, если кто и
