— Кристина, пожар! Быстрей! Пошли! — я резко отхожу ото сна, хватаю сумку, в которой лежат документы. И выбегаю за соседкой.
К тому моменту, когда приезжаю пожарные, о происшествии напоминают лишь стойкий запах и обуглившаяся дверь моих соседей. Пока женщины и дети стояли недалеко от дома, мужчины тушили очаг возгорания своими силами.
«Неужели, проводка старая? Если так в подъезде замкнуло, то ведь и в квартире может!», «А если тебя дома не будет, представляешь?» — бабушки с моего дома хватаются за голову. Пахнет «корвалолом».
Пара полицейских опрашивает по очереди свидетелей случившегося. Из разговора с ними я узнаю, что это был поджог. Но кому могла так «насолить» пожилая пара, живущая за моей стеной?
Находиться в квартире нереально. Газ и свет отключили на время техобслуживания, значит, котельная тоже заработает нескоро.
Собравшись на работу, я настежь раскрываю все окна. Вся одежда провоняла гарью. Волосы тоже пахнут далеко не фиалками.
Ехать на встречи в таком виде однозначно нельзя. Придется по возможности перенести хотя бы половину, а для второй части — найти свободных риелторов. Но в этой ситуации есть и плюсы — наконец, разберусь с бумажной волокитой.
По дороге, обзваниваю свой список на сегодня. Надо будет зайти к Аркадьевичу и подписать у Секрыжика ведомость, что я буду филонить. Мысли о том, что мои мирные соседи кому-то помешали в своем возрасте, не дают мне покоя.
Приехав в офис, коротко рассказываю начальнику о случившемся и отправляюсь в свой кабинет. Бумаги перекладываются из одной стопки в другую, пометки делаются вяло. И что я приехала вообще? Если б не жуткая вонь, осталась дома. Работа просто не идет. В какой-то момент я сдаюсь, опускаю голову на стол и обхватываю ее руками. Слышу, как открывается дверь в мой кабинет. Мне лень шевелиться, я медленно проваливаюсь в сон.
— Оставь надежду всяк сюда входящий, — сквозь дрёму, цитирую «Божественную комедию».
— Ты полна сюрпризов, облачко! Читать любишь? — очень тихо отвечает знакомый голос, я чувствую в нем какие-то нотки иронии.
— А ты ночью был не такой ядовитый, — мямлю из последних сил.
— Какой ночью? — его баритон звучит так близко и так сладко.
Чувствую тяжелую горячую ладонь, которая гладит меня по голове. Если сны с участием Вадима не прекратятся, я сойду с ума.
Глава 12
Спину ломит, копчик свело, свою пятую точку я вообще не чувствую. В попытке выпрямиться, мой позвоночник нарушает тишину и издает смачный громкий хруст. По мне что, кто-то бегал? По ощущениям, мне лет семьдесят, но никак не двадцать три. И что это вообще было? С каких пор я сплю на работе?
Судя по тишине, в офисе сейчас от силы три человека, остальные ушли на обед. Рядом с нашим бизнес-центром много неплохих столовых и кафе на любой вкус. Это красивый оживленный район, поэтому здесь нет проблемы найти, где поесть или отдохнуть после работы. Даже если в пятницу все заведения забиты до отвала, небольшой искусственный пруд и аллея ждут с распростертыми объятиями. Бизнес-центров вроде нашего тут несколько, поэтому вполне нормально увидеть, как кто-то аппетитно уплетает салат или суп в ходе оживленной беседы с коллегами прямо на лавочке в парке.
Мой желудок предательски урчит, но больше всего мне сейчас не хватает ванны и цитрусового геля для душа, а не еды. Наверное, пора выдвигаться домой. Рабочий день потерян и приехала я зря. Скидываю сообщение боссу. В коридоре останавливаюсь у аппарата с кофе, заодно беру шоколадку и спешу к машине.
Пока иду к парковке, боль в спине понемногу стихает. Отсутствие спорта в моей жизни дает о себе знать. Как-то с утренними пробежками не заладилось — то одни помехи, то другие. Вообще, если проанализировать все последние события, создается ощущение, что в моей жизни началась самая, что ни на есть, черная полоса. Остановившись у своего старенького «японца», я получаю моментальное тому подтверждение.
— Да что ж за?! — ругаюсь вслух.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Может, Аленка права? А вдруг на меня навели порчу? Светит солнце, с парка доносится пение птиц, а колесо моей машины устало растеклось по асфальту.
Глядя на унылую шину своего авто, я начинаю смеяться. Как называется эта стадия? Принятие? Ситуация забавляет меня. И я не спешу вызывать ни эвакуатор, ни такси.
Судя по положению стрелок на моих часах, Валерий Аркадьевич как раз возвращается с обеда. И рядом с ним уверенной походкой идет мистер «не придумал, что с тобой делать». По ходу, нехило я сегодня надышалась гарью, или солнышко напекло через окошко, пока я спала. Потому что мой тихий смех перерастает в нечто большее при виде этих мужчин.
— Кристина! Я вам оберег на удачу подарю, — с озадаченной улыбкой произносит Аркадьевич. — Вы домой как поедете? Такси вызвали?
— О! Нет! — ладонью я собираю непослушные волосы с лица и откидываю их назад. — Боюсь, от моего запаха любой таксист выпрыгнет из машины прямо на ходу, — я даже не стараюсь быть серьезной.
— А запаска у вас есть? Мы сейчас по-быстрому поменяем, да, Вадим?
— Ответ отрицательный, Валерий Аркадьевич, — всё так же весело отчитываюсь.
— Садись, — вмешивается в разговор мой спаситель, и головой указывает на тёмно-синий внедорожник неподалёку.
Раздается характерный звук разблокировки дверей, а мое игривое и веселое настроение в миг растворяется. Начальник поднимает большой палец вверх, одобряя эту идею, и направляется в офис в одиночестве.
— Да я эвакуатор вызову, — я цепляюсь за такую возможность как за спасательный круг. — Делов-то. Тут шиномонтажка недалеко. Ну, я ж не маленькая совсем. Да мне до дома идти быстрым шагом пятнадцать минут, — я выкладываю все козыри из рукава.
— Иди, давай, катастрофа ходячая. Двери открыты. Я бумаги кое-какие захвачу и поедем. Как раз подождешь еще, проветришься. Только окна на всю открой, — Вадим тихо смеется. Не дав мне времени на ответ, уходит.
«А приз в номинации «Удачница этого года» по праву достается Криииистинеее Тучкооооовооой!» Звучат бурные овации. В мою сторону летят разноцветные цветы, ложась красивым ковром под моими ногами. «Я хочу сказать большое спасибо маме! Моему начальнику! А также лучшей подруге Алёне! И отдельная благодарность Вадиму Николаевичу, будьте вы неладны!» Надо всерьез рассмотреть вопрос о снятии порчи.
Взобравшись на пассажирское сидение, я ожидаю своего смертного часа. Надо держать себя в руках, которые предательски выдают меня с потрохами, покрывшись потом. До дома ехать всего ничего, но даже за этот короткий отрезок времени может произойти что угодно.
— А может, на шашлыки поедем? Тебе терять уже нечего, — у Вадима заразительный смех.
— Ха-ха, — строю из себя саму серьезность, едва подавляя желание улыбнуться во все зубы.
— Ладно, шутки — шутками. Аркадич мельком обмолвился, что ты погорелец. А если серьезно? Что случилось?
— В двух словах: кто-то поджёг дверь моим соседям.
— И? — Вадим, кажется, решил устроить мне допрос.
— И единственное, что пришло в голову, я и сделала. Поехала на работу. Та-дам! — поднимаю ладошки под музыкальное сопровождение. — Дома газа нет, воды горячей нет, света нет. Желания дышать этим всем — тоже нет. Что мне еще делать? Конечно, звездовать на работу!
— А соседи что, буйные какие-то? Или задолжали кому-то? — пытается перебороть свою улыбку и напустить серьезное выражение на свое красивое лицо.
— Нет, обычная семейная пора. Ни детей, ни внуков. Тихие мирные приветливые люди в возрасте.
— И вдруг кому-то стали поперек горла? — в голосе Вадима чувствуется какое-то подозрение.
— Вот и у меня не стыкуется, — я понимаю, к чему он ведет.
Пару минут мы едем молча. Выезжаем на главную дорогу. Рядом со мной сидит сосредоточенный мужчина. Он ведет машину уверенно и спокойно, хорошо следит за дорогой. Но я вижу, что мысленно он совсем в другом месте. Что-то очень сильно волнует его.
