Розали на следующее же утро после приезда Анджелины явилась в Дадли-Хаус.
— Боже мой, да ты и в самом деле выросла высоченной!
Вот что она заметила первым делом.
— Да, — кротко согласилась Анджелина, ожидая перечисления остальных своих недостатков.
Но Розали только коротко кивнула.
— Твоя модистка получит огромное удовольствие, одевая тебя, — сказала она. — Полагаю, что у тебя ничего нет, Анджелина? Ведь ты всю свою жизнь провела в деревне, верно? Твоя мать никогда не привозила тебя в город. Это хорошо, что ничего нет. Так гораздо лучше, чем иметь кучу отвратительно пошитых, старомодных нарядов. Трешем дал нам полную свободу действий и позволил тратить на тебя любые деньги. Впрочем, ничего другого я от него и не ожидала.
— Я хочу сама выбирать покрой и ткани, — заявила Анджелина.
— Ну конечно, — согласилась Розали.
— Я люблю яркие цвета, — предупредила ее Анджелина.
— Это я уже вижу. — Розали взглянула на ярко-желтое платье с подолом в синюю и зеленую полоску и едва заметно поморщилась. — Разумеется, покрой и цвет твоего придворного платья диктуется требованием королевы к нарядам представляемых ей юных леди. Оно будет весьма архаичным и крайне неудобным, но тут наше мнение ничего не значит. Нельзя оскорблять ее величество. Боюсь, что твои бальные платья — все до единого — будут белыми. Так предписывается всем незамужним молодым леди.
— Белыми? — в ужасе вскричала Анджелина.
Она терпеть не могла белый цвет, точнее, отсутствие цвета, в особенности когда дело касалось ее самой.
Розали поспешила ее успокоить.
— Но все остальные твои платья и аксессуары могут быть раскрашены так ярко, как ты пожелаешь, — сказала она. — Если хочешь, можешь вообще нарядиться во все цвета радуги сразу. Конечно, я бы посоветовала не делать этого и не премину высказать свое мнение, но если ты настоящая Дадли — а мне кажется, так оно и есть, — ты все равно не обратишь на мои слова никакого внимания.
— Я всегда прислушиваюсь к советам, — оживляясь, отозвалась Анджелина.
Теперь она не сомневалась, что поладит с кузиной, которую не видела примерно с восьми лет, со свадьбы Розали.
— Для меня все это будет огромным удовольствием, Анджелина, — сказала Розали. — Я пришла в восторг, когда у меня родился Винсент. Обрадовалась Эммету — большое облегчение иметь не только наследника, но и на всякий случай ему замену, да и Палмер надеялся на второго сына. Испытала некоторое разочарование, родив Колина, и впала в настоящую хандру, когда у меня появился Джеффри. Все они, конечно, горячо любимы, мальчики мои, но я так мечтала о дочери! А сейчас собираюсь выводить в свет тебя. Право же, я была просто счастлива, когда Трешем меня об этом попросил.
— Надеюсь, я не разочарую вас, кузина Розали, — произнесла Анджелина.
— Ни в коем случае! — решительно ответила та. — И я так рада, что ты не маленькое нежное сюсюкающее блондинистое голубоглазое создание вроде твоей м…
Тут у нее начался неожиданный приступ кашля.
«Вроде твоей матери?» Это она собиралась сказать? Да нет же, конечно. Мама не сюсюкала и была настоящей красавицей. Самим совершенством. И ей, Анджелине, до нее далеко.
— О Боже, — сказала Розали, похлопывая себя по груди, чтобы остановить кашель. — Пора бы уже и дождику пойти. Воздух слишком сухой. Так что я говорила? А, да, завтра рано утром мы с тобой пойдем по магазинам. И послезавтра. И послепослезавтра. О, нас ждет чудесное время, Анджелина!
И, как ни удивительно, это было действительно чудесно. Анджелина еще никогда не ходила по магазинам и вскоре обнаружила, что это самое блаженное занятие на свете. Во всяком случае, до тех пор, пока у нее не появится множество новых, еще более волнующих занятий.
Наконец назначили день, когда ее должны будут представить королеве. А вечером того же дня состоится ее дебютный бал в Дадли-Хаусе. Трешем сделал все необходимые приготовления, а Фердинанд (он ждал перед домом в день их приезда, подхватил ее на руки и закружил по мостовой прямо перед парадной дверью, а Анджелина визжала от восторга) пообещал проследить, чтобы она весь вечер не страдала от недостатка кавалеров.
— Впрочем, моя помощь тебе ни к чему, Энджи, — добавил он. — По правде говоря, подозреваю, что кавалеры выстроятся в очередь перед бальным залом, причем очередь протянется по всей лестнице и выплеснется на улицу. Трешу придется растянуть бал на трое суток, чтобы все успели с тобой потанцевать, а ты сотрешь до волдырей все десять пальцев на ногах и обе пятки и уже не сможешь танцевать до самого конца сезона. Расскажи мне про твое путешествие. Скучное, да?
Дни летели, у Анджелины появилось так много новых нарядов, туфель, вееров, ридикюлей, что она просто не понимала, где Бетти находит для всего этого место.
И наконец (причем Анджелина так и не успела как следует подготовиться), настал великий день. День Реверанса (она даже мысленно называла его только с заглавной буквы) и дебютного бала. Может, Фердинанд был прав, а может, и ошибался насчет числа ее будущих кавалеров, но один-то у нее точно будет. Вдовствующая графиня Хейворд поговорила с Розали, а Розали поговорила с Трешемом, и граф Хейворд, деверь графини, поговорил с Трешемом, и все уладилось — граф поведет Анджелину в ее первом танце.
В самом первом танце ее самого первого светского бала!
Она очень надеялась, что граф высок, темноволос и красив — ну или хотя бы приятен. Трешем, такой противный, сказал только, что Хейворд — старый засохший пенек, но Розали сказала, что это чепуха и что граф — молодой человек, хотя она не помнит, чтобы когда-нибудь с ним встречалась. Что, конечно, означало, что он вполне мог оказаться засохшим пеньком, что бы ни имелось в виду.
Ну и ладно, это всего лишь один танец, хотя и самый важный, самый желанный в ее жизни.
Утром Анджелина проснулась смехотворно рано. Только пробило семь, как она, босая, еще в ночной рубашке, уже стояла у открытого окна спальни. Она смотрела на серый моросящий дождик, но скверная погода не могла испортить ей настроение. Она удовлетворенно вздохнула.
Сегодня, через какие-то несколько часов, начнется ее настоящая жизнь. Ее представят королеве!
При мысли об этом где-то в глубине живота затрепетало волнение, может даже, она немного занервничала. Зато потом она станет свободной! И свободно сможет наслаждаться миллионом развлечений сезона, заодно подыскивая себе мужчину мечты.
Анджелина снова вздохнула, на этот раз немного тоскливо.
Конечно, однажды она его уже нашла. Да только с того дня в «Розе и короне» больше его не видела, а может быть, никогда уже и не увидит. Конечно, очень романтично изнывать по нему остаток жизни, но только совсем не практично. Она состарится, станет старой девой и бесплатной нянькой всем детишкам, которых Трешем произведет на свет, когда перебесится и выберет себе жену. А потом окончательно съежится, как высохшая слива, и превратится в бремя для всех своих племянников, племянниц, внучатых племянников и внучатых племянниц, и так далее, и так далее и будет лишь снова и снова переживать давно потускневшее воспоминание о той единственной встрече со своим любимым, когда ей было всего девятнадцать…
